Молчи. Просто молчи. Не смей ничего говорить сейчас! – Ратмир, я… – сука. – Цербер. Меня зовут Цербер, – напоминаю это ей. Но будто говорю сам себе. Ненавижу себя! – Это все из-за таблеток? Когда ты в последний раз пил их? Ебучие таблетки! Я даже не знаю, где они. И я больше не хочу сдерживать себя, потому что там, внутри я такой, каким и должен быть. – Я подрался с Сабиром потому что хотел. Давно мечтал набить этому ублюдку морду, – она должна ненавидеть меня! Обязана ненавидеть! – Нет. Ты врешь. Я видела, как… – девка цепляется за остатки своей надежды. Но я задавлю ее. Чтобы больше не думала. – Отец хотел увезти меня. Далеко, чтобы никто не нашел. Но я сбежала. Примчалась сюда. – Тебе стоило уехать, послушать папу, – отвечаю честно. Впервые не вру. – Ты ведь слышал, что я сказала тогда? – по щеке моей малышки скатывается первая слезинка. Мне хочется стереть ее. – Слышал, я знаю. Я беременна, Ратмир. Беременна от тебя, и ты прекрасно это знаешь. Так почему… – Потому что такие, как я, не должны размножаться, ясно?! – грубо перебиваю ее. – Я не гожусь в отцы никому! Я хреновый сын, хреновый человек, и отцом буду таким же. Так что, давай, уезжай! Слушайся папочку и скорее забывай это дерьмо. Я еще лучше сделай аборт. Чтобы наверняка. – А ты прав. Почему я вообще подумала, что внутри тебя живет нормальный человек? Как дура всю ночь не спала и сидела на коленях возле твоей кровати? Ты этого не стоишь, все верно. А я обязательно буду счастлива! Главное, что без тебя! Глава 89 Ратмир Я не могу смотреть на то, как Ассоль быстро удаляется в сторону выхода. Бежит, даже не оглядываясь. Гордая и глупая. Приехала сюда, кинулась на ринг. А ее разорвать могли. Прямо там. И как я смогу отпустить? Из башки ведь не выкинешь. А я пытался. Значит, так и буду думать… Как она там? Что делает? Плохо ли ей? Страшно ли? Грустно? И как я так влип? Когда? По полной… Вцепился в девчонку мертвой хваткой. Мне кажется, я всюду запах ее чувствую. Везде. Не смогу без него. Без нежности кожи и наивного взгляда. Долго не протяну. Никакие колеса не помогут. Видеть, как девчонка Соловья уходит сейчас – гораздо больнее, чем чувствовать удары брата. Будто заживо вспарывают. Наркоман не в состоянии отказаться от дозы. Это болезнь. Хворь, трудно поддающаяся лечению. И, порой, от этой дряни не избавиться. Кидаюсь в ее сторону. Барный стул с грохотом падает на пол. Мне хватает пары шагов, чтобы нагнать. Схватить, развернуть к себе. Все на автомате. Я не контролирую это. – Отпусти! – Ассоль бьется в моих руках, смотрит с презрением зареванными глазами. – Отпусти! Мы не нужны тебе, так оставь! А я не пускаю. Держу за запястья, притягиваю к себе. Перехватываю, чтобы прижать. Свободной рукой стаскиваю ее куртку. – Нужны… – отвечаю севшим голосом. – Вы очень мне нужны. Не верит. Продолжает биться. Да я сам себе не верю. Не знаю, как слетели эти слова с моих губ. Я не умею любить, не строю отношения. Не понимаю ласки. А тут она. В моих руках. В лапищах. А внутри у девчонки мой ребенок. Смогу ли я дать ему что-то кроме того, что давали мне? Научусь? Перестроюсь? Я не знаю… Знаю только, что не отдам никому. Мое. Мое и точка. Уже сидит внутри. Дурью бьет в голову. Пока Ассоль пытается отчаянно отбиваться, я проживаю целую жизнь. Все переворачивается. С рыком подхватываю девчонку на руки, борясь с желанием отыметь ее прямо на здесь, на полу. Мне это нужно. Я хочу почувствовать, что она рядом. Ощутить, как тает в моих руках. Что моя. Я только так чувства выражать умею. Трахая. Аж челюсти сжимаются. Никаких гематом не чувствую. Не ощущаю боли. Я просто хочу показать ей. Дать знать, как сильно нужна. – Ратмир… – всхлип, и голос малышки почти сходит на нет. Так бы и впился в нее. Сожрал бы живьем. Бросаю Соловьеву на кровать Честера. Она не сильно свежая после меня, но других вариантов нет. Девочка все еще протестует. Пытается нанести незначительный вред. Но больше лишь себя калечит. А потом задыхается. Когда задираю ее футболку и припадаю губами к груди. Да, зрелище, наверное, то еще, с моей то мордой! Еле держусь, чтобы не расцарапать чувствительную кожу своими запекшимися ссадинами на лице. Ассоль охает. Выгибается слегка. В последний раз почти неслышно называет меня по имени. Хочет вразумить. Но она сама уже там. За чертой. Мы оба за ней. Одержимые и голодные. Накрываю губами плоский живот. Малышка вздрагивает. Девочка, маленькая. Не повезло на моем пути попасться. Я ее испортил. Не для того создана была. А теперь моя. И только. Вздрагивает. Трепещет подо мной. Будто мелкая дрожь ее бьет. Стягиваю с нее штаны. И трусики тоже. Распахиваю стройные ноги. Склоняюсь ниже и целую ее там. Не целую. Буквально впиваюсь ртом. Провожу языком по влажным складкам. Пальцами стискиваю бархатные ягодицы. Наградой служит громкий стон. И я ловлю кайф. Странный. Одержимый. Пробую ее. Вылизываю. Посасываю налившийся бугорок. Ласкаю складочки. Губами. Языком. Будто проглотить хочу. А она кричит. Уже громко кричит. И больше не бежит. Не пытается улизнуть от меня. Расслабляется. Вздрагивает. Покрывается мелкой дрожью. И становится такой горячей, что обжигает. Но не снаружи. А внутри. В самой глубине. Мне нравится, как она бьется под моим языком. Как, будто в бреду, шепчет мое имя. И я завожусь все сильнее. Облизываю чувствительное место яростнее. Теряю контроль над собой. Раздвигаю языком набухшие складочки, добираясь до заветного места. До самой сочной части. Кровь бурлит, вызывая жуткую ломоту во всем теле, пока я погружаю внутрь язык. Как она течет! Сука. Горячая. Запретная. Но теперь только моя. Навсегда и без оговорок. И я хочу трогать ее везде. Сжимать и тискать. Помечать. И просыпаться. Рядом. Мой язык все активнее входит в нее. И малышку все сильнее подкидывает от удовольствия. Вьется змеей. Пытается ноги свести. Но я не даю. Шире развожу упругие бедра. Языком накрываю ставший крупным бугорок. Надавливаю на него. Глажу языком. Сжимаю зубами. Ассоль пронзает судорога. Затем следующая. Все тело вытягивается струной, пока она кончает. С воплем. Протяжным и очень громким. А я продолжаю ласкать горячее местечко, пока девчонка не обмякает на постели. Не закатывает глаза и не проваливается в забытье, полностью отключаясь от реальности. Глава 90 Ассоль Сознание возвращается неожиданно. Судя по ощущениям, я спала. И приснилось мне, как Ратмир…