Небольшие торговые компании или просто магазины, как правило, опираются на опыт и энергию только одного человека. Собственник выступает в роли и финансового директора, и директора по продажам, и директора по логистике, заодно и отдела кадров. На его плечах все эти заботы, зато не нужно устраивать совещания и директораты, лавировать во внутрикорпоративной борьбе за влияние, вычислять возможные недружественные действия и подставы завистников. В маленьком магазинчике все решения принимаются без обсуждения и голосования, обеспечивая гибкость и оперативность. Да и отчитываться нужно только перед налоговыми органами. Для Альбины Чеботаревой такая ноша была по плечу. Росла одна у матери, и та дочь многому научила, а уходя в мир иной, сказала простые слова, которые новый директор твердо запомнила и выполняла. «Чтобы выжить, нужно быть сильной». А как иначе? И все было бы ничего, только не складывалось у нее с личной жизнью. В той среде, где она плотно общалась каждый день, царил один закон — выгода. Любым способом. Никто не выручит по-дружески, если одолжит, то под большой процент, если ходовой товар уступит, то со своим интересом. И это, придуманное кем-то правило, было твердым законом. Каждый день, на каждом шагу, с любым подвернувшимся под руку товаром — получи выгоду. Тогда день прожит не зря. И ежедневно нужно излучать уверенность и твердость, чтобы клиенты, персонал, коллеги — все были уверены, что у тебя все хорошо и с тобой можно иметь дело. Так, собственно и было, кроме Арсения Чернышова. Они познакомились четыре года назад на одной из встреч в ресторане «Чао», куда собирались обладатели инициалов, созвучных названию заведения. Сеня показался ей баловнем судьбы. Остроумный, образованный, учтивый, он так приятно ухаживал и дарил цветы. Не был женат, и жил уже без мамы. Катал «Бинчика» на красивой машине и нежно сжимал ее ручку, которая не дружила с маникюром от работы с овощами. Сам вырос до директора магазина в торговом холдинге, и мог часами рассказывать о различных моделях своего товара и фирмах-изготовителях, плюсах и минусах. Даже сам брал заказы для «своих» и развозил по домам. Все бы ничего, только Сеня был игроком. Азартным и неисправимым, подчинившим и свою жизнь, а постепенно и жизнь Альбины, этой страсти. Бывало, он выигрывал на бильярде какие-то деньги, и они заходили к ювелиру, чтобы сделать приятное «Бинчику». Правда проигрывал чаще. Поначалу Чеботарева охотно выручала его солидными суммами, но потенциальный жених «забывал» их вернуть. Когда это стало привычным делом, «Бинчик» пыталась бороться. Напрасно. И вот последний случай стал трагическим. Арсений не вернул вовремя долг и директора Чернышова не стало. Альбина поплакала бы и забыла этого любителя бильярда, но вчера был странный звонок. Незнакомый голос был приятным и говорил деликатно. Сообщил, что на ее имя гражданин Чернышов Арсений Оганезович оставил завещание. Для оглашения которого, ей нужно явиться к адвокату. Они согласовали время, и сегодня гражданка Чернышова должна быть с паспортом по указанному адресу. С одной стороны, у Сени после смерти матери никого не осталось, а, учитывая их отношения и предыдущую финансовую помощь «Бинчика», директор мог бы указать ее в завещании. Хотя, с другой стороны, что он мог ей завещать? Машин была в залоге, каких-то украшений от матери уже не осталось, игрок нашел им применение. Разве что, двухкомнатная «хрущевка» в хорошем районе… В указанное время гражданка Чеботарева зашла в небольшую приемную с красивой табличкой на двери «Нотариус Фролова Н.В. Недвижимость. Наследства. Брачные договора». Секретарь отложила в сторону какие-то документы и, проверив паспорт, попросила подождать. Кроме них в приемной сидел мужчина в элегантном костюме лет тридцати и молодая пара, что-то обсуждавшая шепотом. Они то и дело поглядывали на часы и секретаря. Минут через пять, двойная дверь из кабинета, где, очевидно, все и происходило, открылась и появился довольный мужчина. Он поблагодарил секретаршу и сказал, что ее просят зайти. Та вспорхнула и через минуту вернулась. — Альбина Онуфриевна, Виталий Петрович, — молоденькая помощница обратилась к Чеботаревой и мужчине в элегантном костюме, — вы не могли бы пропустить вперед эту пару. У них свадьба, а договор брачный не подписан. Вчера должны были явиться но закрутились и опоздали… У нас все готово, только подписать и заверить у нотариуса. Это несколько минут… — Конечно, раз такое дело, — улыбнулась Альбина, сама мечтавшая быть в такой ситуации, мужчина тоже не возражал. — Ну, вот и славно. Ребята, проходите. Нина Владимировна вас примет. Чеботарева с любопытством разглядывала интерьер приемной. Строгий стиль, все только по делу, особенно приглянулись дипломы и сертификаты в красивых рамочках. Не то, что у нее в магазине — замызганная папка с сертификатами на товар и разрешениями. Впрочем, и они были просто поводом для начала разговора, который часто можно было закончить побыстрее, положив поверх сертификатов купюру с портретом американского президента. Почему-то инспекторы различных отечественных надзорных органов к нему были неравнодушны. Впрочем, директора магазинов и магазинчиков, не задумываясь принимали правило игры, укоренившейся настолько, что бороться с ней ни у кого не поднималась рука. Не прошло и пяти минут, как двойная дверь открылась, выпуская счастливую пару. У каждого в руках была красивая папка с золоченым тиснением двуглавого орла. Они торопились к другой двери, где услышат заветные слова — «навсегда, в любви и радости…», которые теперь подкреплены другими словами, отпечатанными на бумаге — «если, то…». Мужчина в элегантном костюме пропустил даму вперед, придержав дверь в кабинет нотариуса. Фролова Н.В. сидела за современным деловым столом в виде широкой буквы «Т» с большим монитором на уголке, стопкой бумаг и красивым канцелярским прибором. Нина Владимировна выглядела лет на сорок, а ее строгий костюм подчеркивал деловую атмосферу кабинета. Она широким жестом пригласила клиентов сесть по обе стороны стола для переговоров, и привычными фразами с хорошо поставленной дикцией пояснила правила оглашения завещания и процедуры возможного оспаривания или отказа. Убедившись, что суть вопроса ясна, продемонстрировала участникам запечатанный конверт, вскрыла его и огласила завещание. Оно было кратким, и сводилось к тому, что если гражданка Чеботарева заплатит долг чести покойного гражданину Барабанову Виталию Петровичу в размере миллиона рублей в течение трех дней с момента оглашения завещания, все движимое и недвижимое имущество покойного переходит в ее собственность. В противном случае, гражданин Барабанов унаследует все, дабы компенсировать долг. От себя нотариус добавила, что независимо от того, какое примет решение гражданка Чеботарева, наследство, по закону вступает в силу ровно через полгода. Оформить отказ от наследства или оспорить его можно в этой же нотариальной конторе, согласовав с секретарем дату и время визита. Если участники, указанные в завещании придут к единому решению в указанный срок, гражданка Чеботарева должна представить письменное доказательство выплаты долга, в указанной сумме, гражданину Барабанову. Мужчина в элегантном костюме положил на стол перед Альбиной свою визитку и молча откланялся. Растерянный «Бинчик» никак не могла понять последний привет от Сенечки. Было ли это какой-то местью или наоборот, он захотел вернуть ей все долги. Миллион, конечно, немалая сумма, но, если двушку в старом тихом районе столицы привести в порядок, то выручить за нее можно будет в десять-двенадцать раз больше. Это было выгодное дельце. Получить навар чистыми в десять «лимонов» за год ее магазин никогда бы не смог. Альбина осторожно взяла визитку, внимательно прочитала и спрятала в сумочку. Она еще подумает. Осенью угасание дня стремительно ускоряется. Казалось бы, еще вчера, после работы, можно было прогуляться на закате ясного теплого дня, а тут и рабочий день еще не закончился, а за окном уже темно, и дождик поливает. Необъяснимая холодная тоска окутывает душу вместо теплого шарфа, и так хочется взять в ладони теплую чашку кофе, чтобы хоть как-то отогнать эту хандру. Анна Смирнова привыкала к отдельному кабинету и новой должности. Ее не очень смущало резкое изменение отношения сотрудников к ней, как начальнику отдела. Со школы или института Ане были знакомы такие колебания и даже полное отторжение, она старалась не придавать тому значения. Важнее было ее внутреннее состояние. Чем враждебнее был внешний мир, тем больше она дорожила своим внутренним миром, не впуская и даже не подпуская к себе посторонних. Так разрыв с первым мужем лишь укрепил ее дружбу с институтской подругой Алиной, а дочь Наташку сделал еще ближе. Даже сын Алины стал одной из граней ее мира. Егор и Наташка были погодки, а поскольку подруги часто общались, то их дети невольно часто играли вместе. Собственно, это все. Ее родители прожили вместе всю жизнь и ушли из нее с разницей в год. Теперь появился Сергей. Анна очень настороженно держала его на расстоянии, не потому, что поужинала пару недель назад в ресторане на вечере знакомств со сверстником по имени Азат. По какой-то причине менеджер ресторана решил, что они подходят друг другу. Смирнова даже не успела толком узнать его, а вот Сергей просто ворвался в ее жизнь. Сильный, уверенный, не раздумывая подхватил на руки и так закружил над лужей после дождя, что не только прическа светлых вьющихся волос, а и голова до сих пор еще кружится, как в тот удивительный осенний закат. Ее размышления прервала знакомая мелодия входящего вызова сотового. — Приветики, — голос подруги обрадовал, — как дела в новом кабинете? Обживаешься? — Линка! Как хорошо, что ты позвонила… — Я всегда вовремя… Слушай, зашла за Егоркой, а твоя Наташка надулась, что не ты первая пришла. — Да я пока на работе… — Давай я заберу обоих, а ты потом заскочишь к нам. — Здорово! А то я пока не успеваю все закончить. — Знаю я тебя, аккуратистку, пока сама все не проверишь. Не успокоишься. — Ну, теперь все на новенького… — А ты думала, не спросясь подняться на ступеньку, и не получить новых «друзей»? Так не бывает… Особенно у некоторых. — Верно, — тяжко вздохнул новый начальник отдела договоров. — Так что засучи рукава и поработай. Подставы тебе обеспечены… Не знаю как, но уверена, что будут. — Читаешь мои мысли? — Не твои, дружок, не твои… Они помолчали, но уверенный тон подруги взбодрил Смирнову. — Сделаем так, поговори с Наташкой, а потом я дам трубку воспитательнице. Без твоего согласия ведь не отпустит. А мы пробежим по магазинам и займемся дома полезным делом. Да и мама моя будет рада детворе. Чмоки-чмоки… Анна стояла у окна и прижимала телефон к груди, словно сохраняла частичку тепла от подруги. Чем меньше у нас таких близких, тем они роднее, не по крови, по — душе. Хотя так и не говорят, но это так. Почему-то бывает, что родственники не становятся близкими, а случайные встречи дарят нам те родственные души, которые идут по жизни до конца. Чтобы не случилось. И тогда не страшно жить и умереть. Она даже чуть пошевелила плечами и выпрямилась, чувствуя, как тяжесть новых обязанностей, непривычная обстановка и завистливые взгляды остались по другую сторону защиты. Она была не одинока. Она обязательно справится. В дверь осторожно постучали. — Да-да, коротко бросила Смирнова привычную фразу, разрешающую войти. — Разрешите… — Галка, заходи… — обрадовалась Анна, но осеклась. — Ой, ничего, что я по старой памяти… — Наоборот, — улыбнуласьта, не выпуская из рук папку с документами. — Пара минут найдется? — Конечно. Проходи… По тому, как бывшая коллега, а теперь подчиненная Галина Вершинина, прикрыла за собой дверь, новый начальник отдела поняла, что разговор будет серьезный и не для чужих ушей. Она села не в свое кресло, а за длинный стол совещаний, и жестом пригласила гостью на соседнее место. Так они могли поговорить «о своем, о девичьем» как иногда говорил ее отец, если разговор предстоял серьезным. Глава XXIV — Твой Пыжик наверное скучает? — сулыбкой спросил Настю Чагатаев. — Конечно, — тутже откликнулась блондинка, — хозяйка его бросила и укатила в заморские страны. А он там один. Под дождем мокнет. Никто ему глазки не протрет. Никто не смоет грязные брызги… — Ну, сегодня поговорим за ужином с Ойво, можем завтра же вернуться в Москву. — Честно говоря, я пока ничего не решила. — Это понятно, — кивнул Анатолий, — квартира в столице, работа в банке, Пыжик под боком… Что еще надо? — Да, — с обидой в голосе прервала перечисления Чагатаева блондинка. — Вроде все есть, другие об этом только мечтают. А я как подумаю, что так всю жизнь. Утром идти в этот банк не хочется… Ведь меня там дальше специалиста валютного отдела никто не пустит. Перспективные места заняли все свои. И если я не буду улыбаться знакомым шефа или, не дай бог, ошибусь в платежке, когда клиент торопит и висит над душой, выгонят в два счета… На моем недолгом веку сколько хороших девчонок уволили. Многие каждый день трясутся, что завтра их очередь. — Все хотят быть «банкирами»? — У нас один банкир, все остальные — члены семьи и рабочий класс. — А профсоюз, забастовки… — Это из другого кино, — вздохнула Черемицина. — Шеф решает все, один в трех лицах. И, главное, пришлые в рабочем классе долго не работают. — Странно. Уже проверены, приобрели опыт, банковскими зарплатами дорожат. — Тутты угадал. — В смысле, угадал? — удивился потомок Чингисхана. — Дело в зарплатах. У нас в стране все стремятся уйти от налогов, потому что, при строгом законодательстве, исполнение может быть разным. А у банка много финансовых инструментов, чтобы уходить от налогов. Шеф хочет экономить треть потерь при выплате зарплат сотрудникам и не отчитываться в том перед инвесторами. Их тоже устраивает стабильный и более высокий процент, чем где-нибудь в Европе. Пока все тихо-мирно, народ сидит на своих местах. Но с каждым годом сотрудники узнают то, что может обеспечить шефу большие неприятности, поэтому, он определяет по опыту с кем и когда попрощаться. — Но он теряет хороших специалистов. — У нас бездонный рынок труда… Меня же взяли на работу.