– Мистер Тарневерро, познакомьтесь: это Алан Джейнс. Мужчины пожали друг другу руки. Взглянув на собеседника, англичанин тотчас же почувствовал к нему глубокую антипатию. В нем ощущалась сила, но не физическая, которой обладал сам Алан, а какая-то скрытая, таинственная и необъяснимая. – Простите, мне нужно идти, – сказал Алан и быстро исчез в толпе, а Джули повела Шейлу к машине. Тарневерро остановился в Гранд-отеле, и актриса предложила завезти его туда. Еще минута – и машина катила по улицам Гонолулу под ярко-синим небом. Город просыпался для нового неторопливого дня. Люди разных рас и национальностей не спеша шли по улицам. На углу Кинг-стрит мальчишка продавал газеты. Толстый смуглый полисмен лениво подал знак, разрешающий проезд. Подобно всем пассажирам, только что сошедшим с корабля, Шейла Фейн была ослеплена сверканием красок. – О, я в восхищении! – твердила она. – Я никогда не останавливалась в Гонолулу дольше, чем на один день. Как приятно оказаться здесь после южных морей! – Но ведь на Таити так романтично, – возразила Джули. Актриса пожала плечами и подумала: «Иллюзия молодости. Не буду разрушать ее, только, пожалуйста, Джули, никогда не упоминай при мне о Таити». – Таити не таков, как его описывают в книгах. Я сам убедился в этом, – произнес Тарневерро, сидевший рядом с Шейлой. – Вы собираетесь пробыть тут некоторое время? – Примерно месяц. Недели две уйдут на съемки, а потом я хочу просто отдохнуть. Я так устала… – Вам незачем говорить мне об этом, у меня есть глаза. Да, у него действительно были особенные глаза – холодные, проницательные, беспокоящие. Машина промчалась мимо старого королевского дворца и здания суда и свернула на Калакауа-стрит. – Как вы добры, что приехали! – сказала Шейла. – Я выехал на другой день, как получил вашу телеграмму. Я и сам планировал отдохнуть, ведь работа у меня довольно утомительная. А тут узнал, что нужен вам. Этого достаточно. Этого всегда будет достаточно. Джули, не умолкая, трещала об островах, о теплых ласковых волнах у пляжа Вайкики, о волнующей музыке туземцев в лунные ночи, о ярком блеске улиц. – Все это, – говорила она, – напоминает мне то, о чем рассказывает Джеймс Брэдшоу, когда он в лирическом настроении. Ты знакома с ним, Шейла? – Мы встречались. Милый парень, особенно когда поменьше болтает о своих служебных делах. В эту минуту сквозь густую листву пальм показались розовые стены Гранд-отеля. Шейла попросила шофера остановиться у подъезда. – Мне нужно как можно скорее побеседовать с вами, – обратилась она к Тарневерро. – О многом спросить вас. Видите ли… Он поднял тонкую белую руку и улыбнулся. – Пожалуйста, не трудитесь. Я сам расскажу вам все. Она взглянула на него немного удивленно: – Да, конечно. Мне необходим ваш совет. Помогите мне, как не раз помогали раньше. – Постараюсь, – кивнул он. – Успешно ли – кто знает? Приходите ко мне в одиннадцать. Я остановился в девятнадцатом номере, первый этаж. Как войдете, сразу от стойки сверните налево: там будет несколько ступенек в коридор, где мой номер. Я буду ждать вас. – Да-да. – Голос ее задрожал. – Мне сегодня же предстоит принять решение. Я приду. У входа Тарневерро оглянулся и поклонился Шейле. Когда машина тронулась, актриса заметила, что по-детски откровенные глаза Джули смотрят на нее с неодобрением, едва ли не презрительно. В холле к Тарневерро обратился портье: – Простите, вас ждет какой-то человек. Вот он. Предсказатель повернул голову и увидел толстенького китайца, который приближался к нему легкой походкой. Выражение желтого лица незнакомца казалось глуповатым, черные глаза были тусклыми и сонными. «Что ему нужно?» – недовольно подумал Тарневерро. Китаец прижал руку к своей широкой груди и, несмотря на солидный животик, низко поклонился. – Тысяча извинений, я имею честь беседовать со знаменитым мистером Тарневерро? – Да, я – Тарневерро, чем могу быть полезен? – Разрешите представиться, я Гарри Уинг, скромный торговец на этом острове. Не слишком ли дерзко с моей стороны попросить вас поговорить со мной наедине? Тарневерро пожал плечами: – А что такое? – Дело чрезвычайной важности. Если бы я осмелился предложить пройти в вашу комнату… Предсказатель внимательно посмотрел на бесстрастное, похожее на маску лицо без единой искры жизни. – Хорошо, пойдемте. – И, взяв с доски ключ, двинулся вперед по коридору. В девятнадцатом номере было очень уютно: шторы на окне широко раздвинуты, комната залита светом. С обычной своей предусмотрительностью Тарневерро выбрал номер на той стороне отеля, что была обращена к горам, и сейчас легкий прохладный ветерок с хребта Кулау проникал в окно и шевелил бумаги на столе. Выражение лица китайца оставалось безучастным. – Итак? – спросил Тарневерро, пристально глядя на навязчивого посетителя. – Среди жителей Голливуда вы, мистер Тарневерро, – почтительно начал Гарри Уинг, – широко известны как человек, который приподнимает темные покровы судьбы и заглядывает в туманное будущее. Обыкновенному смертному будущее кажется темным, как деготь, а для вас оно, говорят, прозрачно, как стекло. Ваша слава, следуя за вами по пятам, дошла до Гонолулу. Слухи о вашем искусстве наполняют улицы. – Что же из этого? – Я уже сказал вам, что я торговец, человек малоинтересный для всех, кроме меня самого. Но теперь мне, кажется, подворачивается возможность улучшить свое состояние. Я могу слить свое дело с делом своего двоюродного брата из одной северной провинции. Это сулит достойное будущее, но меня гложут сомнения. Будет ли такое объединение успешно? Насколько честен мой брат? Можно ли доверять ему? Короче говоря, я хочу приподнять темный покров, и только вы способны это сделать. Я щедро оплачу ваше предсказание. Тарневерро, слегка прищурившись, долго разглядывал собеседника. Китаец ждал, неподвижный, словно Будда, засунув руки в карманы брюк. Взгляд предсказателя на мгновение задержался на верхнем карманчике жилета китайца. – Вообще-то я приехал сюда отдохнуть, а не заниматься своей профессией, – недовольно произнес Тарневерро. – Но ходят слухи, – возразил китаец, – что вы проделывали в отеле какие-то опыты с кристаллом… – Ну, это я делал для своих знакомых в виде дружеской услуги и не брал за это денег. – Я сильно разочарован, – пожал плечами Уинг. Тень улыбки пробежала по смуглому лицу провидца. – Садитесь! – сказал он. – Я жил в Китае и знаю, как велик интерес вашего народа к ясновидцам. Пока вы рассказывали мне о причинах вашего посещения, я думал, что вы говорите правду. Но оказывается… – Не понимаю, – нахмурился гость. Тарневерро сел в кресло, глядя прямо в лицо китайцу. – Что тут не понимать, мистер… э… Уинг? На одно мгновение вы ввели меня в заблуждение, но потом мое скромное дарование пришло мне на помощь. Я и вправду имею успех. А знаете, почему? Потому что обладаю даром психологического анализа… – Китайцы тоже обладают этим даром. – Я стоял и слушал вас, и вдруг на меня снизошло озарение. Я представил себе суровых людей, которые клянутся заставить всех уважать законы; сыщиков, что разыскивают злодеев и сажают их на скамью подсудимых; здание суда и самих судей. Вот что я себе представил. Забавно, не так ли? Лицо китайца преобразилось, в маленьких черных глазках сверкнуло восхищение. – Да, превосходно, но это не озарение. Пару минут назад я уловил догадку в ваших глазах, когда ваш взгляд остановился на том месте моего жилета, с которого я снял значок сыскной полиции, перед тем как идти к вам. След от значка заметен. Вы – прекрасный детектив, поздравляю вас. – Вы, мистер… э… сыщик? – рассмеялся Тарневерро. Толстенький китаец широко улыбнулся. – Меня зовут Чан. Инспектор Чан из сыскной полиции Гонолулу. Еще недавно я был сержантом, но потом у нас произошли перемещения по службе и мои скромные заслуги были вознаграждены. В оправдание замечу, что мысль о ловушке для вас, которая с треском провалилась, принадлежала не мне. Я говорил шефу, что вы не попадетесь, и, поскольку вы человек развитый, вы и не попались. Но обращаю ваше внимание на местный закон, гласящий, что люди вашей профессии не имеют права заниматься в нашем городе своим ремеслом без специального разрешения. А так как мое предупреждение адресовано человеку умному, я со спокойной совестью удаляюсь. – Я не собираюсь предлагать услуги вашим согражданам, – заявил Тарневерро, сбрасывая с себя ту таинственность, которую обычно напускал, чтобы впечатлять кинозвезд. – Рад познакомиться, инспектор. Что касается моих детективных способностей, скажу вам по секрету: они весьма полезны в моей повседневной работе. – Не сомневаюсь, – кивнул Чан. – Но ваш талант должен служить обществу. В газетах часто пишут об убийствах в Лос-Анджелесе, и многие преступления так и не раскрыты. Я с интересом изучаю эти дела. Вот, например, убийство Тейлора – увы, все еще тайна. А Дэнни Майо, красавец актер, которого убили ночью в собственном доме? Это случилось больше трех лет назад, а полиция так и не вышла на след… – И не выйдет, – со вздохом добавил Тарневерро. – Нет, инспектор, мне такое не по вкусу. Куда спокойнее предсказывать будущее и слегка касаться прошлого голливудских актрис, поверьте мне. – Жаль, я был бы благодарен вам за помощь в каком-нибудь сложном, загадочном деле. Ладно, хорошего дня, мистер Тарневерро. Чан бесшумно выскользнул из комнаты, а предсказатель взглянул на часы, после чего достал из ящика комода кристалл горного хрусталя и положил на маленький столик. Потом подошел к окну и задернул шторы. Оглядев погруженный в полумрак номер, Тарневерро пожал плечами: не так декоративно, как в его студии в Лос-Анджелесе, но вполне сойдет. Усевшись у окна, он вынул из кармана конверт, вскрыл и принялся читать длинное письмо на многих листах. Ровно в одиннадцать Шейла Фейн постучалась в дверь номера, и Тарневерро пригласил ее войти. На актрисе было белое платье, и она казалась моложе своих лет, но глаза ее глядели печально и тревожно. Тарневерро принял холодный, безучастный вид профессионала, усадил посетительницу за столик перед кристаллом и наглухо задернул шторы, отчего в помещении стало совсем темно. – Скажите, мой друг, что мне делать? – начала Шейла, когда прорицатель уселся напротив. – Подождите. – Он принялся внимательно вглядываться в кристалл. – Я вижу, вы стоите на палубе парохода при ярком лунном свете. На вас вечернее золотистое платье в тон вашим волосам. На плечах такого же цвета шарф. Рядом с вами – мужчина. Он указывает на бокалы с каким-то напитком и предлагает вам взять один из них. Вы подносите его к глазам и смотрите сквозь стекло на угасающие огоньки Папеэте – порта, который вы оставили несколько часов назад. – Да-да, – пробормотала Шейла. – Вы просто волшебник!