Чан вырулил на Калакауа-стрит и припарковался у Гранд-отеля. Выйдя под теплый моросящий дождик, сыщик поднялся по ступенькам. Китаец-портье вежливо приветствовал посетителя по-китайски. Нет, – заверил Чан, – он никого не ищет, но просит разрешения немного побродить по отелю. Чарли пересек холл с высоким потолком и вошел в VIP-зал; через арки и огромную террасу открывался великолепный вид на океан и часть побережья, от красоты которого захватывало дух. Посетителей в этот час практически не было, лишь слуги украшали зал свежими цветами. Чан прошел на террасу и остановился возле плетеных кресел, в которых сидели пожилые супруги, друзья мистера Тарневерро. – Доброе утро, господа, – поклонился сыщик. – Я инспектор Чан из сыскной полиции. Полагаю, вы уже знаете, что мисс Фейн, известную киноактрису, вчера вечером убили. Один джентльмен, ваш давний приятель, был другом покойной. Поэтому я вынужден задать вам несколько вопросов. – Конечно, инспектор, – ответил мужчина. – Меня зовут Томас Мак-Мастер, это моя жена. Мы – австралийские туристы из Квинсленда, хотя по происхождению мы шотландцы. У вас тут поистине райские места, мистер Чан. Мы с супругой в восхищении. – Мне приятно это слышать. Желаю вам чудесного отдыха, господа, но позвольте перейти к вопросу об убийстве. Не сомневаюсь, что преступник – какой-нибудь малихини, то есть чужеземец. Гавайцы редко идут на кровавые злодеяния. Люди здесь такие же мягкие, как и климат. – Подняв глаза, Чарли неожиданно увидел стоявшего поблизости Тарневерро и невольно воскликнул: – О, и вы тут, дорогой друг, рад вас видеть. – Я тоже рад, инспектор. Пришли проверить мое алиби? Нет ничего проще. Мистер Мак-Мастер, – обратился он к старичку, – инспектору важно убедиться, что в момент убийства актрисы Шейлы Фейн я находился совсем в другом месте. Помогите мне развеять подозрения полиции. Старик сдвинул брови. – Вчера вечером мистер… э… Тарневерро предложил нам выйти на террасу, где мы и просидели с полчаса, вспоминая старые добрые дни в Квинсленде. Потом мистер Тарневерро взглянул на часы, сказал, что уже половина девятого и ему пора на званый обед. Мы попрощались, и он… – Прошу прощения, – перебил Чарли, – у вас, мистер Мак-Мастер, были при себе собственные часы? – Да, – серьезно ответил старик. – Я вынул из кармана свои… – Он показал старомодные часы. – Они немножко спешат, инспектор. По моим часам было тридцать пять минут девятого. Ох, какая нам разница? На ранчо в Австралии мы вовсе не смотрим на часы, а живем по солнцу: с заходом ложимся, с рассветом встаем. – Что же было дальше? – Мистер Тарневерро отправился к себе в номер на первом этаже. Мы живем повыше, поэтому ждали лифт. Я обратил внимание на часы в холле, которые всегда показывают точное время, убедился, что мои ходики спешат на пять минут, и перевел стрелки, как нужно. Вот и все. – Вы давно знакомы с мистером Тарневерро? – Вы утомили нашу почтенную чету, инспектор, – вмешался предсказатель. – Позвольте, я сам отвечу. Десять лет назад я играл в театре в Мельбурне. Да, когда-то я был актером, но наша труппа разорилась, и мне пришлось почти год работать на ранчо мистера Мак-Мастера в нескольких милях от Брисбена. Добрейшие люди! Для меня они, как родные отец и мать. Что же, вы убедились в моем алиби, мистер Чан? Нам нужно бы поговорить кое о чем. – Спасибо, леди, сэр, у меня больше нет вопросов, – откланялся Чарли. – Еще раз желаю наилучшего отдыха. – А мы от души желаем вам успехов в расследовании, – ответил мистер Мак-Мастер, а его жена кивнула и улыбнулась. Чарли и предсказатель прошли в VIP-зал отеля и сели на кожаный диван. – Вы, господин Тарневерро, любимец богов, – заметил Чан. – Поручительство таких добропорядочных старичков – лучшее алиби на свете. Их устами вещает сама Истина. – Да, вы правы. Ночью на вас не снизошло озарение? На меня, честно признаться, нет. Боюсь, помощи от меня вам будет мало. Я не знаю, кого подозревать. Может, Уилки Баллу? Он бродил где-то, а потом пошел в дом за сигаретой. Или Джейнса? Этот необузданный ревнивец мог прийти в ярость при виде цветов, которые Шейле прислал бывший муж, да и убить ее в беседке. – А как насчет Вэла Мартино? – О, этот! У него есть и грубая сила, и голова на плечах. Умница и зверь в одном обличье. Когда убили Майо, режиссера Мартино в Голливуде не было, но кто знает: вдруг убийство Дэнни – ложный след? Мартино – сладострастник и волокита, и я не исключаю, что у него с Шейлой был роман. Особенно подозрительной мне кажется история с платком, оказавшимся в кармане Мартино. Я лично не верю, что платок ему подбросили: кому нужно, подвергая себя опасности, проделывать такие трюки? Я допускаю, инспектор, что платок – собственность Вэла. Прикончив Шейлу, он мог машинально засунуть его в карман, не подозревая, что в нем застряли осколки стекла. Вы мне не верите? Вы думаете, платок принадлежит кому-то другому? – У меня пока мало доказательств, и я блуждаю в потемках, поэтому с интересом слушаю вас. Продолжайте, пожалуйста, – попросил Чарли. – Каково ваше мнение, к примеру, о Хантли Ван Горне? Ведь у него нет алиби, и не факт, что в момент убийства он сидел в гостиной особняка мисс Фейн. Что, если он покинул дом, зашел в павильон и убил актрису? Времени у него было предостаточно. – Сомневаюсь, – покачал головой Тарневерро. – Ван Горн – своеобразный человек, скептик и убежденный холостяк. Ни в каких скандалах он не замешан. Он умен, хотя несколько тщеславен, у него превосходный вкус. Нет, инспектор, я не верю, что он мог убить. – Хорошо, благодарю вас, – сказал инспектор. – Мне пора в дом Шейлы Фейн продолжать розыски. Захотите – присоединяйтесь. Или звоните, если будут новости. Лужайка в тени старой смоковницы перед усадьбой, где произошло убийство, выглядела мирной и безмятежной. Никто не сказал бы, что еще несколько часов назад здесь пролилась кровь беззащитной женщины, красавицы и звезды Голливуда. Дверь Чану открыл Джессоп, как всегда, вежливый и сдержанный. – Великолепное утро, констебль, – приветствовал сыщика дворецкий. – Мне, англичанину, непривычно, что в Гонолулу все дни одинаково прекрасны. У меня на родине, поднимая утром шторы, никогда не знаешь, что увидишь: солнце, дождь или туман. Проходите, пожалуйста. Мистер Хеттик уже в павильоне. – Спасибо, Джессоп. Хеттик – наш сотрудник, специалист по дактилоскопии. На лужайке Чан встретил Джули и Джима. – Здравствуйте, инспектор. Читали мою заметку в утренней газете? – спросил Брэдшоу. – Нет, успел лишь бегло просмотреть. По-моему, там написано все, как положено. – О, журналисты чуть меня не растерзали! Они уверены, что я им что-то не договариваю, требовали еще фактов. А что вы собираетесь делать сейчас? – Осмотрю место преступления при дневном свете. – Разрешите, я вам помогу, а ты, Джули, посиди вот тут, в плетеном креслице. Закрой глазки и постарайся ни о чем не думать. В Вайкики не принято думать. Наслаждайся отдыхом. Инспектор и Джим подошли к павильону. Хеттик трудился без устали. – Что-нибудь обнаружили? – спросил сыщик. – Не особенно. Отпечатков много, но большинство из них принадлежат убитой. Проходите в павильон, я покажу. – Одну минуту, – перебил инспектор. – Мне нужно осмотреться на местности. В сопровождении Джима Чарли Чан отправился на общественный пляж и задержался у окна павильона, где накануне вечером стоял Смит. Но следы его рваных башмаков почти затерялись – так много кругом было разных следов. Сыщик присел на корточки, пошарил по песку и удовлетворенно произнес: – Ого, важная находка! Брэдшоу приблизился и увидел в руках инспектора окурок сигареты недешевой марки. – Он был затоптан в песок, – пояснил сыщик. – Все понятно, Чарли. Расследование можно заканчивать. Я знаю только одного человека, кто курит такие сигареты, и видел его вчера вечером. – Вы правы, – просиял сыщик. – Кто бы мог подумать, что этот джентльмен так неосторожен? Я, признаться, поражен. Но когда именно мистер Алан Джейнс стоял под этим окном и, главное, зачем? Глава XV. Отпечатки пальцев Чарли Чан вынул из кармана пустой конверт и положил туда находку. Потом пробрался сквозь кустарник и вошел в павильон, Брэдшоу – за ним. Хеттик сидел за туалетным столиком, на котором было разложено множество безделушек покойной кинозвезды. Чан обвел взглядом помещение и примостился в кресле. – Как я уже говорил, – начал Хеттик, – все отпечатки на столе принадлежат убитой. Утром я был в морге и дактилоскопировал труп. Кстати, коронер просил передать вам, что следствие продлено до конца завтрашнего дня. Все рассчитывают на то, что за двое суток вы найдете преступника. – Спасибо за доверие, – усмехнулся Чарли, попутно отметив про себя, что стены комнаты недавно побелены. – Мистер Хеттик, – добавил он, подойдя к окну, – вы, кажется, не исследовали подоконник. – Да, забыл, точнее, руки еще не дошли, – недовольно отозвался тот. Хеттик покрыл подоконник слоем сажи и провел по ней кисточкой из верблюжьей шерсти. Чарли и Джим молча наблюдали за его действиями. – Вон они, следы! – воскликнул сыщик, показывая пятна на гладкой поверхности. – Это пальцы мисс Фейн? – Нет, мужские, причем отпечатки недавние, – с видом знатока сказал Хеттик. – Значит, какой-то мужчина открыл окно и взобрался на подоконник. Зачем? Разумеется, чтобы войти в павильон. Когда? Вчера вечером, когда совершилось убийство. Что же, мы делаем успехи. Осталось выяснить, кто он, этот неизвестный. – Чарли нащупал конверт с окурком сигареты. – Надо немедленно получить отпечатки пальцев Алана Джейнса. А вы, мистер Брэдшоу, держите язык за зубами. Ни слова прессе о том, что сейчас произошло, иначе я вспомню метку вашей прачки на платке и немедленно посажу вас в тюрьму. – Я ничего никому не скажу, инспектор. Не такой я дурак. Что вы собираетесь предпринять? – Оставить вас в обществе мисс Джули. Мистер Хеттик, задержитесь, пожалуйста, в павильоне до моего возвращения. Ваш острый глаз нам еще понадобится, а я пока с удовольствием прогуляюсь в Гранд-отель. Он быстро зашагал к машине. Брэдшоу двинулся было следом, но Чарли сделал отстраняющий жест, и Джим послушно вернулся в дом. – Сыщик уехал? – спросила девушка. – Ненадолго, скоро опять явится. Похоже, он подозревает Алана Джейнса, но это большой секрет. Что тебе о нем известно, Джули? – Честное слово, я его почти не знаю, а до вчерашнего утра вообще не видела. Шейла познакомилась с ним на Таити. По-моему, она в него влюбилась, Шейла ведь была влюбчива. А уж как она любила меня! – добавила девушка со слезами в голосе. – Как родную дочь! – Успокойся, радость моя, перестань плакать. Мы поженимся, я продолжу работать в турбюро, и мы с тобой счастливо заживем в Гонолулу. – Нет, Джим, – отстранилась девушка. – Мы, наверное, не поженимся. Я очень скверная, ты даже не представляешь. Ты мало обо мне знаешь, а знал бы больше – возненавидел бы. – Ну прекрати, что ты такое говоришь? Что тебя тяготит? – Джим обнял девушку за плечи и сделал попытку поцеловать. – Через несколько дней дело раскроют, ты начнешь понемножку забывать о нем, и все постепенно образуется. Инспектор Чан, я слышал, – первоклассный сыщик, он справится. Войдя в холл Гранд-отеля, Чарли поинтересовался у портье, в каком номере остановился мистер Джейнс. Служащий назвал номер, позвонил по внутренней связи и пригласил англичанина спуститься. – Мне сказали, что у вас в отеле гостям предлагают вкуснейший апельсиновый сок, – улыбнулся сыщик портье. – Проводите меня, пожалуйста, в буфет. Чарли объяснил, что заказывает две порции сока, и попросил два пустых стакана, после чего вынул из кармана платок и, к неудовольствию буфетчика, тщательно протер их. – Мы следим за чистотой посуды, мистер Чан, – обиделся служащий. – Не сомневаюсь, но я очень боюсь микробов. От них, знаете ли, все болезни. Позвольте, сок я налью сам, благодарю вас. – И сыщик протянул буфетчику щедрые чаевые. Чарли взял поднос, аккуратно, не прикасаясь к стаканам, разлил сок и отправился в холл. Мистер Джейнс уже ждал его, беспокойно прохаживаясь взад-вперед. Сыщик любезно поздоровался.