– Давайте присядем, – указал он на кожаный диван рядом с низким столиком, на который удобно было поставить поднос. – Я, знаете ли, по утрам пью только сок. Что поделаешь, у меня ведь избыточный вес, так что приходится соблюдать жесткую диету. – Чем я могу быть вам полезен, инспектор? – холодно спросил Джейнс. – Примите мои извинения, что вас задержали на острове. Поверьте, я прикладываю все усилия, чтобы быстрее раскрыть преступление, а как только это произойдет, вы уедете. Но на моем пути встречаются досадные препятствия… Впрочем, все не так плохо, позвольте предложить вам свежего апельсинового сока. Очень вкусный! Я, знаете ли, ярый сторонник «сухого закона». Китайский император Ю, вступивший на престол в 2205 году до Рождества Христова, впервые попробовав спиртное, понял, как много зла оно принесет людям, и запретил его. Как жаль, что впоследствии этот эдикт отменили! Но мы ведь с вами понимаем, насколько вреден алкоголь. Тот, кто привержен к спиртному, не дружен со здравомыслием. – С этими словами Чан взял стакан и отпил немного сока. – О, божественный напиток! Англичанин изобразил недовольство на лице и, чуть помедлив, неохотно придвинул к себе стакан и раздраженно сказал: – Я догадываюсь, зачем вы пришли, инспектор. Я не смог представить вам убедительное алиби. Да, такой уж я неудачник. Но в момент убийства Шейлы я был один и бродил по берегу. – Похоже, вы были в плохом настроении. А до какого места вы дошли? – До отеля «Моана». У входа я сел на скамейку и попытался успокоиться и взять себя в руки, хотя отказ мисс Фейн, признаться, вырвал почву у меня из-под ног. «В конце концов, – спрашивал я себя, – станет ли хорошей женой женщина, которая так легко поддается влиянию гадальщика-шарлатана?» Шейла вела совсем иной образ жизни, чем я, и внезапно я осознал, что наш роман не перерастет ни во что серьезное, а окажется для обоих лишь минутным увлечением. После этого я почувствовал себя значительно лучше, вернулся в отель и у входа встретил Мартино, который и сообщил мне об убийстве. – У отеля «Моана» вас кто-нибудь видел? – Вряд ли. В тот час там никого не было, – грустно произнес Алан, взял стакан и выпил весь сок. – Вы на меня не сердитесь, инспектор. Вчера я вел себя несдержанно, но у меня дела в Соединенных Штатах, и я планировал отплыть на «Океанике», а тут это происшествие… – Я понимаю вас и надеюсь, что скоро вы сможете покинуть Гонолулу. Всего вам наилучшего. Едва Джейнс удалился на террасу, Чарли, прикрикнув на пожилого китайца-уборщика, едва не схватившего со столика стаканы, чтобы унести их в посудомоечную, вынул чистый платок и обернул им стакан, из которого пил англичанин. Подозвав администратора, сыщик объяснил, что вынужден забрать стакан в интересах следствия. Всю дорогу до дома Шейлы Фейн инспектор думал только об одном: совпадут ли отпечатки пальцев на стакане с теми, которые Хеттик обнаружил на подоконнике павильона. Если да, то тысячемильное путешествие приблизится к концу. Хеттик ждал сослуживца и немедленно принялся за дело. Он встал у окна, держа в одной руке стакан, еще сохранивший остатки сока, а в другой – лупу. – Нет, Чан, – покачал он головой, – вы напали на ложный след. Бывает. В этот момент сыщик испытал не только разочарование, но и обиду. Его задел тон, каким Хеттик произнес фразу про ложный след, – с плохо скрываемым торжеством. Чарли чувствовал, что после его возвращения из Америки, где он раскрыл немало преступлений и о нем заговорили в обществе, многие сослуживцы стали относиться к нему с завистью и неприязнью, и, если ему вдруг случалось ошибаться или попадать в неловкие ситуации, насмешки недоброжелателей не заставляли себя долго ждать. Чарли вышел из павильона, сел на скамью в тени смоковницы и стал думать про ложный след. «Так, спокойнее, – приказал он себе. – Алан Джейнс подходил к окну павильона, о чем свидетельствует случайно оброненный окурок сигареты. Но не Алан приподнял штору и взобрался на подоконник, оставив на нем отпечатки пальцев, а кто-то другой. Кто же? – Внезапно сыщик ударил себя ладонью по лбу. – Какой я идиот, черт возьми! Я слишком тороплюсь и мало думаю. Все подгоняют меня, даже жена и дети, а я не создан для быстрых движений». Он вернулся в павильон и спросил Хеттика: – Где пластинка с отпечатками Смита, которого вчера вечером дактилоскопировали в управлении? – Она у меня с собой. – Хеттик достал из бокового кармана пенал со стеклянной пластинкой. – Вы думаете, что… – Начать думать никогда не поздно, – сухо ответил Чан. – Сличите, пожалуйста, отпечатки на пластинке и подоконнике. Одна и та же рука? Хеттик посмотрел и кивнул. – Наконец-то! – обрадовался Чарли. – Все понятно. Вчера вечером бродяга Смит побывал в этом помещении. Глава XVI. Дружеское предупреждение Инспектор принялся ходить взад-вперед, воодушевленный своим открытием. Что же получается? Бродяга Смит, оборванец, едва сохранивший человеческий облик, вчера весь вечер крутился возле павильона? Похоже, этот тип выстроил целый план, как поправить свое бедственное положение… – Вы в управление? – спросил Чан, видя, что Хеттик заканчивает работу и собирает инструменты. – Передайте шефу, что Смита нужно немедленно объявить в розыск и доставить в полицию. Пусть Кашимо обыщет все городские притоны – он их хорошо знает. Из павильона Чарли направился к дому, но не успел сделать и двадцати шагов, как Джессоп закричал с террасы: – Констебль, скорее, мне нужно вам кое-что сообщить! Сыщик прибавил шаг и вскоре был уже в холле. Дворецкий сделал ему знак пройти в маленькую приемную возле гостиной. – Мой отец, сэр, – начал дворецкий, – говаривал мне, когда я был молодым: «Хороший слуга, Седрик, все видит, все знает и помалкивает». Но после долгих размышлений я решил пренебречь мудрым советом. – У меня мало времени, Джессоп, – устало вздохнул сыщик. – Переходите, пожалуйста, к делу. – Конечно, сэр. Я всегда уважал закон и от души желаю, чтобы вы быстрее добрались до сути. Так вот, вчера вечером мне довелось находиться в холле, пока вы расспрашивали мисс Джули о кольце с изумрудом. Не подумайте, что я подслушивал: такой низости у меня и в мыслях не было. До моих ушей случайно донеслось, как молодая леди сказала вам, будто мисс Фейн рано утром отдала ей кольцо, и она, то есть мисс Джули, держала его у себя в ящике до той минуты, когда вы нашли его в ее комнате. – Такова версия мисс Джули, – поправил дворецкого Чарли. – Продолжайте. – В том-то и суть, сэр! На самом же деле произошло следующее: вчера около семи часов вечера хозяйка позвала меня к себе и вручила письмо, чтобы я передал его мистеру Тарневерро, едва он войдет в дом. Когда она протягивала мне конверт, я отчетливо видел на ее правой руке то самое кольцо, каким вы интересовались. Я в этом совершенно уверен, констебль, и готов под присягой подтвердить свои слова. Зрение у меня в полном порядке, несмотря на возраст. Чан молчал, думая о том, что мисс О’Нейл, такая юная девушка, с виду добропорядочная и с хорошими манерами, оказывается, самая обыкновенная лгунья. – Я ничего не имею против мисс Джули, – продолжал Джессоп. – Она славная девушка, но мой гражданский и человеческий долг велит мне говорить правду. Мисс Фейн была добра ко мне, и я желаю, чтоб ее убийцу наказали по всей справедливости. – Дворецкий замялся и добавил: – Если бы вы только не упоминали моего имени… – Этого я не могу обещать, Джессоп, но за информацию о кольце большое спасибо. Она важна для следствия. Вы свободны и позовите, пожалуйста, сюда, в приемную, Анну. Сыщик без лишних предисловий спросил горничную, видела ли она в течение дня на руке мисс Фейн кольцо с изумрудом. К его удивлению, Анна принялась отнекиваться и заявила, что не обратила на эту деталь никакого внимания. – Странно, – покачал головой инспектор. – Вы помогали госпоже прикалывать цветы к платью, верно? Как же вы, мисс Роддерик, не заметили, было у нее кольцо на руке или нет? Вероятно, вы хотите, чтобы этот вопрос остался невыясненным? Увы, ничего добиться от горничной не удалось, и Чарли пошел на пляж, где проводили время Джули и Джим. Едва увидев инспектора, девушка побледнела и опустила глаза. – Зачем, мисс О’Нейл, вы сказали мне неправду про кольцо с изумрудом? Его видели на руке Шейлы Фейн около семи часов вечера. Я знаю об этом из надежного источника. – Я догадываюсь, что это за «надежный» источник. Джессоп, больше некому. У нас с ним давняя вражда, вот он и хочет досадить мне. – Прошу вас, подробнее. – Я уже говорила вам вчера, что слуги мисс Фейн часто обманывали ее. Поступив к ней секретарем, я сначала закрывала глаза на мошеннические уловки прислуги, поскольку доносить на кого-либо противно моим жизненным принципам. Но через год материальное положение Шейлы так осложнилось, что я твердо решила дознаться, в чем дело. Выяснилось, что Джессоп заключал бессовестные сделки с торговцами, искусственно раздувал счета и получал свою долю. Я ничего не сказала мисс Фейн: она бы накричала на него, поплакала и простила – Шейла была такой доброй! Я сама пошла к дворецкому и предупредила, что знаю о его махинациях и при случае поставлю о них в известность мисс Фейн. Он страшно рассердился и с тех пор начал относиться ко мне с неприязнью. – Какие у вас отношения с Анной? – Теплые. Анна – девушка твердых правил. Деньги она зарабатывает честным трудом, и к тому же через ее руки не проходят счета. Как же она их подделает? Еще раз повторяю, инспектор: мисс Фейн лично дала мне в руки кольцо рано утром. Не сомневайтесь. – Я рад, мисс Джули. Признаться, когда я шел сюда, то убеждал себя, что такая воспитанная и очаровательная девушка, как вы, не опустится до банальной лжи. Желаю всего наилучшего и откланиваюсь, чтобы не мешать вам и Джиму проводить время наедине. По пути к Гранд-отелю Чарли думал о Ван Горне. Чтобы вторично не появляться в холле, сыщик, оставив машину на улице, вошел во двор отеля и вдруг заметил, что там, вокруг кокосовой пальмы, собралась группа туристов, которые с интересом смотрят наверх. Задрав голову, Чарли увидел, что на дерево с ловкостью обезьянки взбирается мальчишка-туземец в одних трусах, а публика показывает на него пальцами и гогочет, восхищаясь его ловкостью. В толпе в окружении девушек-поклонниц стоял Хантли Ван Горн, и его серые глаза лучились самодовольной улыбкой. Чарли Чан тотчас подошел к нему и пригласил побеседовать на террасе. – До чего завидую этим мальчуганам! – воскликнул сыщик, когда они с актером уселись в плетеные кресла. – Ни забот у них, ни хлопот, ни неприятностей – так, вероятно, люди представляют себе рай. – А у вас, инспектор, разве много забот? – не очень удачно пошутил Ван Горн. – Да, – кивнул Чарли, – и одна из них – вы. Я, признаться, беспокоюсь о вас, ведь в деле об убийстве мисс Фейн вы совершенно беззащитны. У вас не только нет алиби, но вы ближе всех гостей находились от места преступления. Вы выбрали удивительно неудачную минуту, мистер Ван Горн, чтобы выйти на лужайку. Будь вы моим родным сыном, я и то так не переживал бы за вас. – Спасибо, инспектор, – усмехнулся актер, – но вы умный человек и, надеюсь, понимаете, что я не имел ни малейших оснований убивать бедняжку. Мы даже не были знакомы, пока не стали вместе сниматься в новом фильме, и во время работы и совместного путешествия на пароходе поддерживали дружеские отношения. – С Дэнни Майо вы тоже дружили? – Дэнни Майо? – вздрогнул Ван Горн от столь неожиданного вопроса. – Да, я близко знал его. Обаятельный человек. Горячий ирландец, порывистый и непредсказуемый: никогда нельзя было угадать, что он сделает через минуту. Его все любили и искренне горевали, когда он погиб. Я догадываюсь, что именно вас интересует, инспектор. Ведь не зря же вы расспрашивали всех гостей, не были ли мы в Голливуде в июне три года назад. Я понял, что вы считаете убийство Дэнни связанным с нынешним преступлением, но мне неясно, какую связь вы тут усматриваете. – Поэтому вы и отправились утром в библиотеку почитать старые газеты об убийстве Майо? – Да, ходил, – ничуть не смутившись, ответил Ван Горн. – Я вообще много читаю – это вам подтвердят все мои знакомые. Заметьте, я увлечен не чтивом, а настоящей литературой. – Мистер Ван Горн, – поднял руку Чан. – На Востоке говорят: «Умный человек, если за ним гонятся, не встанет на арбузную корку, чтобы застегнуть пряжку на башмаке». Изложите мне истинные причины, побудившие вас пойти в библиотеку. Актер нахмурился. На его красивом холеном лице выступили неприятные морщины. – Вы откровенны со мной, инспектор, и я отплачу вам тем же. Боюсь только, мое сообщение прибавит вам забот. – Он вынул из кармана конверт со штемпелем Гранд-отеля. – Ознакомьтесь с этим посланием. Чарли извлек из конверта записку, напечатанную на машинке, и прочел: «Дружеское предупреждение. Советую Вам пойти в публичную библиотеку и из публикаций об убийстве Дэнни Майо в лос-анджелесских газетах убрать то, что содержит упоминания о Вашей связи с этим делом». Подписи не было. – Как письмо попало к вам? – спросил сыщик. – Я нашел его утром под дверью своего номера и поспешил в библиотеку, хотя не помнил, чтобы мое имя фигурировало в связи с убийством Дэнни. Однако, что скрывать, я забеспокоился и прочел все публикации в «Таймс» – единственной лос-анджелесской газете, которая здесь имеется. Я оказался прав: мое имя не встречается ни в одной статье или заметке. Вот вам загадка и дополнительная забота, инспектор. – Вы подозреваете, кто и зачем прислал вам эту записку?