– Кто – не знаю, а цель ясна: навлечь на меня подозрение. Я иду в библиотеку, беру подшивку, читаю. Ведь вам рано или поздно сообщили бы об этом, и вы уличили бы меня в причастности к убийству Шейлы. Так, собственно, и вышло. Хорошо, что вы пришли ко мне сразу и рассказали все начистоту, а не повели расследование по ложному пути. Я молодец, что сохранил эту записку, которую… – …сами и написали, – язвительно закончил сыщик. – Тут вы ошибаетесь, – усмехнулся актер. – Мне до такого никогда не додуматься. Узнайте, кто это сделал, и вы выйдете на след убийцы. Простившись с Ван Горном, Чарли поехал в город, не переставая думать об актере. «Человек он довольно искренний и держался очень непринужденно, – размышлял инспектор. – Но разве можно полностью доверять ему? Обман везде пускает корни и разрастается, как сорная трава». Допустим, Ван Горн говорит правду. Кто тогда подсунул записку под дверь? Чан вдруг поймал себя на мысли, что его неведомый противник – человек не просто быстрый и осторожный, но и более умный, чем те преступники, с которыми Чарли приходилось сталкиваться в течение своей долгой сыскной деятельности. Какие из улик, которыми он располагал, были ложными, подстроенными нарочно, чтобы сбить его с верного пути, а какие – истинными? Голова инспектора раскалывалась от напряжения. Чан подумал, что неплохо бы перекусить, но когда он проезжал мимо здания публичной библиотеки, его охватило страстное желание прочитать все публикации о гибели Дэнни Майо. Он подавил разыгравшийся аппетит, остановил машину и вошел в библиотеку. У стойки никого не было, и сыщик направился в читальный зал. На столе у окна лежала подшивка лос-анджелесской «Таймс», оставленная Ван Горном. Инспектор присел и раскрыл ее. Он помнил дату убийства Майо и тотчас же отыскал нужный номер. Но что это? Боже! На первой полосе под броским заголовком: «Известный актер найден убитым у себя дома» – зияла дыра. Чарли пролистал последующие номера один за другим. Везде одно и то же: фотографии Дэнни Майо и отчеты о расследовании убийства были вырезаны, а некоторые листы – вырваны. Глава XVII. «Известный актер найден убитым…» Чарли Чан долго сидел в полной неподвижности и глубоком раздумье. Выходит, злодей решил, что сыщику не следует знать, как выглядел Дэнни Майо. Иначе зачем вырезать его фотографии? Заголовки статей по большей части уцелели, и инспектор пробежал их глазами: «Дэнни Майо, каким он впервые прибыл в Голливуд»; «Дэнни Майо в фильме „Скрытый грех“»; «Дэнни Майо на церемонии вручения премии…» Ни одного снимка не было – сплошные дыры. Кто это сделал? Хантли Ван Горн? Поверить невозможно, чтобы столь изысканный джентльмен повел себя таким примитивным образом. Отправиться в библиотеку, потребовать подшивку, заполнить карточку, указав в ней свое имя, а затем сесть за стол и испортить газеты – нет, слишком наивно для взрослого солидного господина. К тому же актер, радеющий о своей репутации, побоялся бы скорого разоблачения и скандала в прессе. Вздохнув, Чарли принялся читать одну из случайно уцелевших заметок. Она была довольно краткой. Актер Дэнни Майо приехал в Голливуд из Англии и быстро завоевал популярность. Он жил в собственном особняке в Лос-Анджелесе. В вечер убийства его слуга на время отлучился по каким-то неотложным делам и актер остался в одиночестве. В полночь мажордом вернулся и, заметив свет в гостиной, заглянул узнать, не понадобятся ли его услуги или можно идти спать. Он увидел Дэнни лежащим на полу. По-видимому, смерть наступила часа два назад. Актера застрелили с близкого расстояния из его собственного револьвера, который обычно хранился в ящике стола. Орудие убийства лежало рядом с телом, но ни одного отпечатка пальцев на пистолете не обнаружили. Особняк располагался в глубине улицы за деревьями, и никто не видел, как кто-нибудь входил или выходил из него. Наутро дом заполонили друзья покойного, актеры и режиссеры, – тут Чарли Чан удивленно вскинул брови: как такое могла допустить полиция? – и, если в гостиной и оставались какие-нибудь улики, их ничего не стоило уничтожить. Так или иначе, никаких следов убийцы не нашли, и следствие постепенно зашло в тупик. Чарли со вздохом перевернул страницу. Так, посмотрим, что известно о прошлом Майо. К сожалению, сведения оказались очень скудными. Близких родственников у актера, вроде бы, не было, во всяком случае, на похоронах и во время следствия их никто не видел. Ходили слухи, что его жена осталась в Англии, и они с Дэнни не встречались долгие годы. Друзьям и знакомым актер ничего не рассказывал о своем семейном положении, и многие пребывали в убеждении, что он разведен. У женщин Дэнни пользовался огромным успехом, но вел себя скрытно, предпочитая, если это касалось его личной жизни, держаться подальше от репортеров. Один из мотивов убийства, который широко обсуждался в прессе, – старинная вражда, месть. Чарли так увлекся чтением, что позабыл об обеде и всем остальном. Внезапно в глаза ему бросилось знакомое имя: Рита Монтэн. Он пристально вгляделся в строчки. В одном из фильмов, где также снимался Майо, Рита играла главную женскую роль. В статье сообщалось, что мисс Монтэн помолвлена с мистером Уилки Баллу, потомком древнего рода, занимавшим высокое положение в Гонолулу. Какой-то репортер, голливудский сплетник, утверждал, что на званой вечеринке между Майо и Баллу, приревновавшим свою невесту к ее партнеру по фильму, вспыхнула ссора. Впрочем, джентльмены ограничились взаимными колкостями, ни угроз, ни оскорблений никто не слышал. Тем не менее, после убийства Майо Уилки Баллу допрашивали, но его алиби не подлежало сомнению. Рита Монтэн заявила следствию, что они с мистером Баллу помолвлены, скоро свадьба, и они почти не расстаются. В вечер убийства актера она якобы с шести часов вечера и до полуночи проводила время с женихом: они катались на машине, ужинали и танцевали в ресторане, расположенном очень далеко от места преступления. Больше пару не беспокоили. Чарли пролистал еще несколько страниц. Ничего нового. Везде говорилось о беспомощности полиции, сенсационные сообщения репортеров становились все сдержаннее и короче, а потом и вовсе исчезли. Инспектор задумался. Как могли сыщики всерьез принять алиби Баллу, подтвержденное женщиной, которая собиралась за него замуж? Что ей стоило дать ложные показания, чтобы спасти Уилки? Чан поднялся, взял подшивку и отнес на стойку выдачи. Он молча развернул газеты и показал девушке-библиотекарю испорченные страницы. Та ахнула, побледнела и пришла в негодование. – Что за варварство! Кто мог такое натворить, мистер Чан? – требовательным тоном спросила она, и тут ее осенило: – Так ведь актер Ван Горн сегодня утром брал подшивку! Это наверняка его рук дело. Арестуйте его, пожалуйста. Порча библиотечного имущества – книг, периодических изданий – запрещена законом. – Видите ли, деточка, – ласково обратился Чан, – Ван Горн читал подшивку утром и оставил ее на столе, где она пролежала до полудня. Как можно обвинять актера? К тому же я хорошо его знаю и не думаю, чтобы он оказался таким дураком. Впрочем, позвольте, я позвоню ему в отель. Услышав новость, Ван Горн недовольно хмыкнул: – Надеюсь, меня не обвиняют в этом вандализме? После меня газеты были в идеальном порядке: все страницы на месте, фотографии целы. Я ушел в полдесятого. – Вы не встретили в библиотеке никого из знакомых? – Нет, но я подумал о записке. Вероятно, мой неизвестный «друг», как он себя называет, заботился не столько о том, чтобы навлечь на меня подозрения, сколько о том, чтобы получить доступ к газетам, не заполняя формуляр. Он, если это мужчина, рассчитывал, что я возьму подшивку и оставлю ее там, где он доберется до нее, не называя своего имени и не предъявляя никаких документов. – Не просматривал ли подшивку кто-нибудь еще? – поинтересовался инспектор у библиотекаря. – Ван Горн утверждает, что утром не видел ни одной поврежденной страницы и фотографии. – Не знаю, мистер Чан, – огорчилась девушка. – Утром дежурила не я, а моя напарница. Найдите, пожалуйста, виновного. Я знаю, вы заняты раскрытием убийства, но портить издания – тоже серьезное преступление. Сыщик пообещал разобраться и поспешно удалился, чтобы успеть съесть бутерброд и выпить стакан молока, – Чарли уже ждали в полицейском управлении. Шеф нервно мерил шагами комнату. – Какие новости, инспектор? – сухо спросил он. – Удалось узнать, кто убил Шейлу Фейн? Имя! Мы должны назвать его имя. И как можно скорее. Все этого ждут. – Если должны, то и назовем, – спокойно ответил Чарли. – Давайте я по порядку изложу свои сегодняшние приключения, и, вероятно, ваш острый ум увидит свет там, где для меня – сплошной мрак. Он начал с самого утра. Рассказал о не вызывавшем сомнений алиби Роберта Файфа, о посещении библиотеки, где застал Ван Горна, и о встрече на террасе с пожилыми супругами, которые подтвердили, что в час убийства актрисы Тарневерро был с ними в отеле. – Не факт. Супруги могли солгать. Как их фамилия? Мак-Мастер? Я сам побеседую с ними попозже. Продолжай. Чан сообщил о найденном под окном павильона окурке сигареты той марки, которую предпочитает Алан Джейнс. Шеф беспокойно заерзал на стуле и недовольно заметил: – Тебя кто-то дурачит, Чарли. Вряд ли столько людей замешано в преступлении. Ты взял отпечатки пальцев Джейнса? – Да, хитростью. Но на подоконнике выявлены следы пальцев Смита. – Бродяги? Вот это уже интересно. Я велел разыскать его и доставить к нам. Что дальше? Чарли повторил показания Джессопа о кольце, показал шефу полученную Ван Горном записку с «дружеским» предупреждением, сообщил об изорванных в библиотеке газетах и упомянул о связи Баллу и его супруги с делом Дэнни Майо. – Так-так, – покачал головой шеф. – Похоже, они все замешаны в убийстве. Неужели, Чарли, ты не сделал никаких выводов из своих наблюдений? – А какие выводы приходят на ум вам? – Мне? Ну… я в затруднении. Но вы, мистер Чан, – гордость полиции Гонолулу. – Благодарю вас, – поклонился сыщик, – однако проворством я никогда не отличался. Вот и сейчас я брожу в потемках, напрягая мозг, но хорошие мысли не приходят сразу. Дайте мне дополнительное время. – Что ты собираешься предпринять? – Нанесу визит вежливости миссис Баллу. – Действуй осторожнее. Уилки Баллу очень влиятелен и терпеть не может полицию. – Не беспокойтесь. Я приду к чете Баллу с бархатными лапками, а голос мой будет звучать тепло и нежно. В комнату вбежал огорченный японец Кашимо и жалобно пробормотал, что облазил все городские чердаки и подвалы, но Смит как будто испарился в воздухе. – Ты с ума сошел! – закричал на него шеф. – Иди и ищи дальше. И без бродяги не возвращайся. – Ничего, Кашимо, – подбодрил его Чарли, взял лист бумаги и принялся что-то писать. – Вот перечень злачных мест, – пояснил он. – Их надо обязательно осмотреть. Японец взял список, благодарно раскланялся и исчез, а инспектор поехал на машине в долину Моана, где располагались дома самых богатых жителей города. Едва он миновал академию Пунаху, солнце затянули тучи, нависшие над горами, внезапно пронесся сильный ветер, а затем хлынул ливень. Он отчаянно хлестал по крыше старенького автомобиля и заливал лобовое стекло, так что Чан почти не видел дороги, между тем за его спиной, на расстоянии всего в одну милю, над Гонолулу сверкало полуденное солнце. Чарли подъехал к красивому особняку Уилки Баллу. Рита приняла сыщика в гостиной, объяснив, что муж переодевается для игры в гольф. Хозяйка держалась любезно, и инспектор приободрился. – Я добился кое-каких результатов, – ответил он на вопрос Риты о том, как продвигается следствие, – но чтобы довести дело до конца, мне необходима ваша помощь. Давайте немного побеседуем о тех временах, когда вы блистали на экране. Моя старшая дочь Роза до сих пор сожалеет, что вы покинули Голливуд; по ее мнению, теперь нет такой блистательной актрисы, как вы. Падкая на лесть Рита просияла: – Как мило, что меня помнят зрители! Что мной восхищаются юные девочки! Так чем могу служить? – прищурила она подведенные глаза. – Вы знали мисс Фейн в Голливуде? – спросил сыщик и тут же поправился: – То есть я хотел поинтересоваться, не ссорились ли вы, и вообще случались ли в актерской жизни Шейлы Фейн какие-нибудь скандалы? – Нет, ничего такого. Она умела ладить с людьми. – Но романы у нее были? – Разумеется. Шейла была порывистой, страстной и увлекающейся натурой. – Она любила Дэнни Майо? Ресницы Риты дрогнули, а уголки губ опустились. – Одно время Шейла с ума сходила по Дэнни, а когда он погиб, страшно переживала. Но, по-моему, мистер Чан, вы все это уже знаете. Сыщик почувствовал вдохновение. – Вы не покажете мне фотографию Дэнни Майо? – Видите ли, – Рита кокетливо повела головой, – когда я вышла замуж, Уилки настоятельно попросил меня сжечь все актерские снимки. Он сказал, что я уже сделала свой выбор, отказалась от голливудской карьеры, поэтому незачем отравлять себе жизнь воспоминаниями о несбывшихся мечтах… – Опять разговор о Дэнни Майо? Когда только этот призрак оставит нас в покое! – недовольно пробурчал Уилки, входя в комнату и не здороваясь с Чаном. – Инспектор просто пожелал узнать, была ли я знакома с Дэнни, и не более того. – Пусть полиция занимается тем, чем ей положено, и не сует свой нос в нашу частную жизнь. – Баллу с вызовом посмотрел на Чарли. – Дэнни Майо застрелили. Его убийцу не нашли даже по горячим следам, так стоит ли ворошить события трехлетней давности? Дело, как и тело, Дэнни Майо давно похоронено. – Нет, его дело не похоронено, – возразил сыщик. – Поскольку это касается меня и моей жены, для нас оно похоронено, – отрезал миллионер, буравя инспектора злыми глазами. – Мы дали следствию подробные показания, чем занимались в вечер убийства Майо. Больше у полиции к нам вопросов не возникало. По правде говоря, я не пойму, инспектор, на что вы рассчитывали, идя сюда? – На то, что мне удастся взглянуть на фотографии Дэнни Майо, – уверенно ответил сыщик. – Да? Зачем же они вам понадобились? Огорчу вас: здесь их нет и быть не может. Прощайте, мистер Чан, мы больше вас не задерживаем. – Извините, но моя работа не позволяет мне безвылазно сидеть в конторе, и я хожу и езжу туда, куда меня направляет мой служебный долг, – сказал Чарли, пятясь к дверям. – Позвольте проводить вас, – спохватилась Рита, видимо, смущенная тем, что ее муж ведет себя грубо и невоспитанно. – Извините Уилки. Он такой неприветливый! Право, инспектор, я бы с удовольствием помогла вам, но не знаю, чем…