– Нет, сэр. Планировался неофициальный прием, и мисс Фейн решила, что рассадит гостей сама. – Значит, придя пить кофе, каждый садился, куда ему вздумается? Вы помните, кто и где сидел? – Ох, сэр, – покачал головой дворецкий, – я был до крайности расстроен смертью хозяйки и до предела взвинчен. Где уж тут запомнить! Чарли положил руку на спинку стула, стоявшего слева от того, который, несомненно, предназначался для хозяйки: – Вспомните, кто сидел на этом стуле, Джессоп. – Кто-то из джентльменов, сэр, но я, честное слово, не обратил внимания. – Понятно. Телефон у вас, кажется, в приемной? Не беспокойтесь, я найду дорогу. Инспектор вошел в небольшую комнату возле гостиной и набрал несколько телефонных номеров. В заключение он позвонил своему начальнику. – Шеф, можете приехать в дом Шейлы Фейн, захватив с собой кого-нибудь из наших? – Чарли плотнее притворил дверь. – Булавка приведет нас к победе. На полу гостиной множество царапин, а в столовой, куда гости ненадолго выходили, чтобы попить кофе, царапины я обнаружил только под одним из стульев. На нем сидел убийца Шейлы Фейн. Его имя мне пока неизвестно, но я только что пригласил сюда шестерых гостей мисс Фейн, а трое в настоящее время находятся в доме. Так что скоро все окажутся в сборе. Мы попросим их пройти в столовую и занять места точно в таком же порядке, как вчера. Место покойной мисс Фейн – во главе стола, как раз напротив двери в холл. Обратите внимание: кто сядет слева от стула хозяйки, тот и преступник. – Вы хотите разыграть настоящую драму, Чарли, – рассмеялся шеф. – Ладно, не возражаю, если это даст результат. Скоро приедем. Вытирая потный лоб, Чан вернулся в холл, на ходу успев заметить фалды фрака Джессопа, поспешно исчезнувшие за портьерой двери в столовую. Инспектор медленно прошел через гостиную на террасу и окликнул мисс Диксон. – Я закончил осмотр, гостиная в вашем распоряжении, – поклонился он Диане. – Вы нашли то, что искали? – Кто в нашем мире находит то, что ищет? – грустно произнес Чарли. – Что такое успех? Мыльный пузырь, который лопается от малейшего прикосновения. Выйдя на лужайку и направившись к пляжу, Чарли увидел справа от себя беседку-павильон: теперь там было темно и пусто. У самого берега сыщик натолкнулся на Джули и Джима, сидевших в одном кресле. Брэдшоу встревоженно приподнялся. – Как дела, инспектор? Что нового? – Как жаль, что я прервал такую трогательную сцену, – улыбнулся Чарли. Джим протянул ему руку: – Пожмите ее, мистер Чан. Потому что вы первым услышите потрясающую новость: я женюсь на Джули! – Поздравляю, очень рад за вас. Жить, конечно, будете здесь, в Гонолулу? – Нет, уезжаем на континент. Наконец-то я убедился в том, что красота Гавайев губит человека. На этом роскошном берегу, овеянном теплым дыханием юга, человек коснеет и тупеет. Хватит с меня кокосовых пальм – мне нужны хвойные леса. Они будут меня вдохновлять, и со временем я стану знаменитым лесоводом Запада. – Это что-то новое, – усмехнулся Чарли. – Вам, Джим, не удалось внушить мисс Джули любовь к Гавайским островам? – Увы, нет. Я продавал Гавайи пятидесяти тысячам туристам, но не смог продать их единственной девушке, которую люблю. Такова жизнь! – Не переживайте, – ласково сказал сыщик. – Покидая острова, вы увезете с собой истинную красоту, ведь прекрасная Джули уедет с вами. Все трое долго смотрели, как вставала луна над тихо плещущим океаном. Со стороны отеля «Моана» доносились печальные звуки гавайской гитары. Чарли думал о том, что когда-то и он был влюблен вот на этом самом берегу. Сколько лет минуло с тех пор! Теперь он – многодетный отец, ответственный за судьбы своих детей. Прервав грустные воспоминания о быстротечности жизни, сыщик отвел Джима в сторону и шепнул: – Через час я назову имя того, кто убил кинозвезду. Но прежде у меня к вам просьба: деликатно сообщите своей невесте, которая, насколько мне известно, искренне любила Шейлу Фейн, что та в порыве ревности застрелила актера Дэнни Майо. Этот факт установлен и не подлежит сомнению. – Не может быть! – изменился в лице юноша. – Ладно, я скажу ей. Как тяжело! Когда Чан вернулся в гостиную, Диана встречала только что прибывших из Гранд-отеля Мартино, Ван Горна и Джейнса. Все трое, как и вчера, облачились в вечерние костюмы. Может, и обувь на джентльменах была та же самая, что и накануне? – Маленький эксперимент, господа, – пояснил инспектор в ответ на недоуменные вопросы гостей, зачем их тут собрали. – Надеюсь, в течение часа мы завершим дело об убийстве мисс Фейн и узнаем правду. – Слава богу, – зажег сигарету Джейнс. – Завтра отходит пароход, и у меня зарезервирована каюта. Да и мистер Мартино спешит, ему нужно в Голливуд. – А я вот не очень тороплюсь, – сказал Ван Горн. – Я бы подольше здесь остался. По-моему, среди всех городов с противоестественным образом жизни Голливуд занимает первое место. Но хорошо ли это? Появились Уилки и Рита Баллу. На миллионере на этот раз был не фрак, а белый полотняный костюм и белые туфли. «Черт, – подумал сыщик, – если убийца – Уилки, доказать его виновность будет не так-то просто». В этот момент портьера раздвинулась, и в гостиную бесшумно проскользнул Тарневерро. С минуту он молча стоял, озираясь по сторонам, и в его темных глазах светилось беспокойство. – Вот как! – растерянно проговорил он. – Значит, все мы опять в сборе? Алан Джейнс поднялся из кресла, подошел к прорицателю и протянул ему портсигар. – Разрешите предложить. У меня отличные сигареты. – Благодарю, мистер Джейнс, – вежливо отказался Тарневерро, – но я не курю. – Да? – вскинул брови англичанин. – Удивительно, а я полагал, что вы – ценитель хороших сигарет. Чан поспешно встал между ними и торопливо произнес: – Прошу, господа, присаживайтесь. Еще несколько минут. Мы ожидаем шефа сыскной полиции Гонолулу. Наконец в холле раздался звонок, вошли Спенсер и шеф. Чарли представил ему всех собравшихся гостей и предложил им пройти в столовую. – Что такое, опять званый обед? – удивилась Рита. – Причем весьма своеобразный, – пояснил сыщик. – За этим обедом не будет никаких кушаний. Пожалуйте, господа, сюда. Все перешли в столовую, недоумевая, что все это значит. С какой целью их пригласили, да еще вызвали шефа полиции? Не ловушка ли здесь? Джессоп, суровый и внушительный, ждал гостей, готовый прислуживать им за пустым столом с такой же торжественностью, как если бы тот сверкал белоснежной скатертью и серебром. – Господа, – обратился Чан к присутствующим. – Наступает чрезвычайно важная минута, и нам с вами ни в коем случае нельзя допустить ошибки. Прошу всех сесть на те места, которые вы занимали за этим столом вчера вечером. В ответ раздались возгласы возмущения. – Да вы что, инспектор! – театрально вскрикнула Диана Диксон. – Вчера я была в таком подавленном состоянии, что совершенно не помню, где сидела. Джим Брэдшоу спокойно уселся в дальнем конце стола, напротив места хозяйки, и уверенно произнес: – Зато я хорошо помню, что сидел именно здесь. Джули была справа от меня: иди сюда, радость моя, садись. Вы тоже устраивайтесь, мистер Ван Горн, – вы сидели вот тут, слева. Я еще молодой, и память у меня отличная. Актер со вздохом облегчения поспешно занял свой стул. – Я тоже кое-что помню, – скромно добавила Джули. – Мистер Баллу сидел рядом со мной. – Да-да, – кисло произнес плантатор в белоснежном костюме, взглянув на девушку так, словно впервые ее увидел. – Спасибо, милая, вы прелесть. Я припоминаю, что действительно сидел рядом с вами, а справа от меня – мисс Диксон. Мистер Баллу с самодовольной улыбкой уселся на свое место. Режиссер Мартино и Рита Баллу, с завистью глядя на Уилки, неуверенно топтались возле стола. – Что же вы молчите, Вэл? – спросила Диана. – Вы ведь сидели рядом со мной. Не помните? А ты, Рита, – напротив меня. «Наконец-то, – подумал Чарли. – Бо́льшая часть публики расселась, но радоваться пока рано. Остаются свободными еще два стула, не считая того, что стоял во главе стола». Джейнс и Тарневерро продолжали стоять, с опаской взирая на сыщика и с неприязнью – друг на друга. – Почему вы медлите, господа? – спросил Чарли. – Садитесь, прошу вас. Тарневерро, собравшись с духом, отодвинул стул подле Риты и сказал: – Я сидел рядом с миссис Баллу. – Точно! Теперь я все вспомнила. Мистер Джейнс сидел вот тут! – захлопала в ладоши бывшая кинозвезда и указала на роковой стул слева от хозяйки, под которым инспектор час назад обнаружил множество царапин, оставленных частицей сломанной булавки, вероятно, застрявшей в подошве ботинка убийцы. – А, ради бога, – отстраненно произнес Алан, послушно усаживаясь на указанное ему место. – У меня, правда, не такая хорошая память, как у всех, но раз миссис Баллу уверена, я повинуюсь… Повисло тяжелое молчание. Чарли поочередно обвел гостей напряженным взглядом. – Вы уверены, господа, что расселись правильно? – Нет, – вдруг прозвучал в тишине голос Ван Горна. – Сейчас мистер Тарневерро располагается левее меня, рядом с миссис Баллу, а вчера там сидел мистер Джейнс. Я тоже пока не страдаю склерозом. – Ну конечно! – всплеснула руками Рита и повернулась к прорицателю: – Вы и мистер Джейнс впоследствии поменялись местами. Вы забыли? – Возможно, – проговорил прорицатель и спокойно поднялся. На его место уселся Алан, а Тарневерро после минутного колебания занял роковой стул и с усмешкой бросил суетившемуся подле дворецкому: – Все господа расселись, подавайте суп, Джессоп. Чарли и шеф, извинившись перед гостями, вышли в холл. – Убийца – Тарневерро, – тихо произнес начальник полиции. – Я так и знал. Что же, инспектор, осматривай его обувь, раз ты устроил этот спектакль. – Произошла ошибка, – упрямо покачал головой Чарли и в ответ на негодующий взгляд шефа добавил: – Страшная ошибка. Нельзя осудить человека с таким алиби, и никакие булавки в мире не пошатнут его.