— Две книги — лучше. — Виктория толкнула через прилавок к Торсону две книги, которые держала в руках. — Некоторые люди — халявщики, — громко прокомментировал Торсон. — Спасибо за поддержку. Да будет тебе известно, её книги в мягких обложках уже сваливаются с моих полок, а я вероятно один из лучших твоих клиентов, ты, старый ворчун. — Похоже, вы немного не в себе. — Торсон взял книги Виктории и переложил их на свой рабочий стол. — Капризуля, — согласилась Виктория, разговаривая с Торсоном так, словно Калум не стоял рядом с ней — достаточно близко, чтобы вдохнуть её неповторимый пряный аромат и почувствовать тепло тела. А «капризулями» называли детей, не получивших свою порцию дневного сна. Нахмурившись, он посмотрел вниз. Их глаза встретились и… на какое-то время застыли друг на друге. Веселье плескалось в глазах Вик, изогнув губы девушки, и Калум не смог сдержать смех. Она была редкой женщиной, которая могла дразнить его… плохим… настроением. Еще реже можно было найти того, кто заставил бы его замереть и рассмеяться одновременно. «Почему человечка должна быть такой привлекательной?» — Вот. — Джейми протиснулась между Калумом и Викторией и толкнула свой выбор через прилавок. — Две? — спросил Калум сухо. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь называл тебя жадиной… ну или что-то в этом роде, поэтому я подумала, что лучше взять две книги, как говорит Вики. — Джейми послала ему такую невинную улыбку, что никто не мог бы усомниться в её искренности. Никто, кроме очень опытного отца. — Хммм. Дополнительная книга. Я полагаю, это означает дополнительный вечер мытья посуды? Девушка сморщила нос, глядя на отца: — Хорошо. — Мне нужно идти, — сказала Виктория и, хотя она улыбалась, глаза её смотрели с такой грустью, что сердце Калума сжалось. — Сегодня ты не будешь брать книги? — Торсон по-настоящему хмуро глянул на маленькую человечку. — Нет. Я просто хотела вернуть прочитанное. — Подожди, — Джейми схватила её за рукав. — Поужинаешь с нами? Мы сегодня готовим лазанью. Калум напрягся. «Бог решил испытывать его присутствием этой женщины на каждом шагу?» Ему и так было тяжело контролировать себя все время, что они проводили вместе, особенно во время уборки после закрытия бара. Еще хуже становилось, когда после уборки они пили пиво, наблюдая за затихающим в камине огнем, и обсуждая все подряд: политику, культуру, книги. Она вообще не должна была его привлекать, и тем более ему не следовало целовать её. Но, как Алек и говорил, сходка и опасность привели к преобладанию его животных инстинктов. «Но продолжать это безумие?» Он колебался слишком долго, и Виктория покачала головой: — Я… Нет, Джейми, мне нужно… — она замолчала, очевидно, придумывая хорошее оправдание. Он должен отпустить её, но боль в глазах Вик была словно нож в груди. — Мы эксперты по лазаньям, и было бы жаль не поделиться нашими превосходными кулинарными навыками с другими. Мы ждем тебя в семь. Вики нахмурилась, глядя в его сторону. Такая неуверенность — то, что он редко видел в этой женщине. Но посмотрев в умоляющие глаза Джейми, девушка вздохнула: — Хорошо, хорошо. Я люблю лазанью. * * * «Блять». Сидя за столом своего рабочего кабинета, Видаль скомкал бумагу, которую только что подписал и швырнул в стену. Его подпись всегда была массивной. Сейчас же она представляла собой мелкие тонкие каракули, потому что его пальцы всё сильнее ослабевали. И сегодня утром он снова потерял равновесие. Страх ползал по его внутренностям, словно таракан. Время на исходе — гребаный Паркинсон будет победителем (прим.: имеется в виду болезнь Паркинсона). «Больной». В приступе ярости мужчина снес всё со стола. Раздался стук, Видаль посмотрел на дверь: ? Да. Что?! Свэйн вошел в комнату. Его холодные карие глаза осмотрели беспорядок. — Есть кое-что. — Мужчина положил на стол несколько листов бумаги. Пригасив гнев, Видаль посмотрел на них: — Медицинские отчеты? — Угу. Военные. По Виктории Морган, которая восстанавливается после травмы колена. ?Жива? Сукина дочь, она выжила! — его надежды возросла. «Она трансформировалась? Она теперь веркошка?» Он просмотрел на страницы и нахмурился. — В отчете ничего не сказано про следы укуса. — Док описывает их как «различные зарубцевавшиеся шрамы». Но посмотрите сюда, — Свэйн показал на последнюю страницу. — Эта сука хотела копию отчета, поэтому дала им свой адрес. Видаль прищурился, чтобы разобрать мелкий шрифт: — Она живет в Колд Крик? — Готовы наложить в штаны от счастья? Мужчина отодвинул документы: — Поймайте её и проверьте, не превращается ли она в кого-нибудь из них. — Проще простого, — Свэйн фыркнул. — Подойти и спросить: «Эй, мисс Морган, едите больше красного мяса в последнее время?». — Завязывай. — Видаль откинулся на спинку кресла, пытаясь сдержать волнение. — Просто достань её. Но будь осторожен. Она видела твое уродливое лицо. — Без проблем. У меня есть несколько приятелей наемников, которые нуждаются в дополнительных баксах. Они могут сделать это, а я подстрахую. «Слишком много людей в теме». Видаль нахмурился: — Я против. — Они не будут знать, что происходит. Ребята просто вырубят её и бросят в фургон. Они не увидят её превращение в пуму. Даже если она сможет. Последнее замечание Свэйна заставило Видаля нервничать. «Она должна оборачиваться. Должна». — Хороший план. — Видаль прислушался к шуму дождя, барабанящего в окна. — Схватите девушку сразу, как заметите. Что бы ни случилось. С её гребаной подготовкой она может свалить, если что-то заподозрит. — Понял. Вы же понимаете, что она оказалась в Колд Крик, потому что паренек рассказал ей. Она что-то знает. — Улыбка Свэйна не затронула его «мертвых» глаз. — Отдайте мне её на денек, и Виктория будет счастлива раскрыть каждую чертову деталь. *** Тем же вечером Вик свернула на стоянку и припарковалась справа от «Дикой Охоты», около высокого деревянного забора, скрывающего задний двор таверны. Пока девушка открывала ворота, её трясло от озноба, словно холодная рука гладила позвоночник. В последний раз, когда она прошла через деревянный забор на задний двор, её вырубили и скрутили. А еще у неё был секс с пумой. Оставалось надеяться, что этот вечер закончится лучше. «Или нет». У неё не было аппетита. «Я ненавижу прощаться». Оставить сообщение было гораздо, гораздо проще. Но малышка не поймет. Вик вспомнила времена, когда её отец отправлялся в зарубежные поездки, не сказав об этом. Как она кричала, что нанятая им домработница, уделяет ей больше внимания. Это никогда не помогало. Поэтому сегодня вечером она скажет «до свидания» Джейми лично. «И надеюсь, Калум не расстроится из-за потери официантки». Пройдя несколько шагов, девушка остановилась, рассматривая открывшийся вид. «Вот это да…» После аскетичного вида стоянки бара Вик не ожидала чего-то… подобного. Тропинка, выложенная кирпичом, вилась вдоль кустов сирени. Розы оплетали деревянную арку у входа, их поздние цветы добавляли сладости вечернему воздуху. В задней части двора находился овальный пруд, в который стекала вода с небольшого каменистого водопада. Золотые и красные карпы мелькали под водяной поверхностью, надеясь на подачку. Разбросанные рядом со скамьей с высокой спинкой крошки показывали, что кому-то нравилось кормить рыб. Растения, высаженные на небольших участках, наполняли воздух ароматами розмарина и орегано. Вик осмотрелась вокруг. «Интересно, как это место выглядит летом?» Она ощутила укол зависти. «Должно быть, приятно сажать что-нибудь и через несколько месяцев наблюдать, как оно расцветает». Казалось бы, кот-обортень должен иметь курятник, а не сад. «Господи, сколько же ещё она не знала о них». Тропинка привела к лестнице на второй этаж. Когда девушка поставила ногу на первую ступеньку, её пульс ускорился, подгоняемый нетерпением… увидеть Калума. «О, женщина, приезжать сюда было глупо, глупо, глупо». Рыча под нос, словно умалишенный, вышедший из дурдома, она протопала вверх по лестнице. Там были две двери, а не одна, как будто даже проклятые входы говорили: «выбери либо одного брата, либо другого». Она постучала в дверь с именем Калума. — Она здесь! — раздался голос Джейми. Дверь распахнулась, и Виктория получила свое второе объятие за день. У неё было больше обнимашек в этом сезоне, чем за несколько лет. Страшно подумать. — Эй, малявка. — Ощущение тоненьких детских ручонок наполнило Вик нежностью… просто нежностью. «Ничего больше». Вик отстранилась и засунула руки в карманы джинсов. — Красивый у вас сад, малышка. — Ты видела рыбок? Красный — Питер, а золотой с оранжевыми метками — Венди. И есть еще здоровяк с черными пятнами — это Крюк. — Джейми засунула руки в карманы, как и Вик. — Конечно, я дала им имена, когда была маленькой девочкой.