- Ну, а Косой? - Его ждет твой Васька. - И Цветков задумчиво прибавил: - Боюсь я этой встречи. Виталий нахмурился. - Разрешите, я к нему загляну? - Нечего. Все договорено. И вообще он сейчас на работе. - Пошли, симулянт, - поднялся со своего места Откаленко. - Не будем мешать начальству. Цветков добродушно усмехнулся. Друзья зашли к себе в комнату, уселись на диван и закурили. Игорь, добродушно усмехаясь, продолжал начатый в коридоре разговор. - …Просто свихнулась на всяких лекарствах. На то она, конечно, и медсестра. Но в отношении меня у нее только одно лекарство. Знает, что не выношу ее слез. Вот и пользуется. Ну, да ладно! - перебил он себя. - Давай лучше расскажи, как ты там воевал, в Снежинске. - Нет, - замотал головой Виталий. - Сначала ты расскажи, как вышли на того артиста. - Это, старик, успеется. - Нет! В конце концов я больной человек. Может, это моя последняя воля. Они еще не кончили свое веселое препирательство, когда позвонил Цветков. - Живо ко мне! Он сказал это таким тоном, что Игорь, а за ним Виталий опрометью бросились из комнаты. Когда они появились у Цветкова, тот с усмешкой оглядел их, взволнованных и нетерпеливых, и сообщил: - Починского обокрали. Всю ночь пробегал, искал свои чемоданы. Сейчас сидит у дежурного по вокзалу. - Обокрали? - ошеломленно переспросил Игорь. - И значит… - Вот именно, - заключил Цветков. - Ясно, что портсигар тоже уплыл. - Ну, знаете! - Игорь развел руками. - Это уже мистика. - Как же все случилось? - спросил Виталий. - Ничего не известно. Откаленко, быстро в машину! И Починского сюда. Будем разбираться. Через полчаса растерянный, изнервничавшийся Починский сидел в кабинете Цветкова и сбивчиво рассказывал, еще считая себя лишь жертвой чьего-то преступления: - Приехал я на вокзал задолго до отхода поезда. Наших еще не было. Зашел в ресторан. Думаю, перекушу. А то дома не успел, торопился… «И чего это ты так торопился, сукин сын?» - с усмешкой подумал Игорь. - Сто граммов водки заказал, - продолжал Починский. - Это я точно помню, не больше. Потом подсел ко мне очень приличный человек. Инженер. Командированный. Ну, выпили… - Починский замялся. - Порядочно, надо сказать. Он что-то рассказывал. Я тоже. Увлеклись. Потом он попросил постеречь его чемодан, в туалет пошел. Потом и я пошел. Возвращаюсь, а чемоданов моих нет. А его стоит. Я туда, сюда. Нет его! - Почему не заявили сразу в милицию? - «Почему», «почему»! - раздраженно ответил Починский. - Потому что милиция только в книгах хорошо работает да на сцене… - Когда вы ее изображаете, на юморе, - насмешливо заметил Игорь. - Не остроумно, - отрезал Починский. - Лучше вот найдите мои чемоданы. Цветков невозмутимо кивнул головой: - Постараемся. Какие у вас там были вещи? - Вам что, все их перечислить? - Обязательно. - Что ж, пишите, - иронически усмехнулся Починский. - Костюм светлый, бежевый, потом серый пиджак, совсем новый, между прочим… Он стал перечислять свои вещи. Игорь записывал. Когда Починский, наконец, кончил, Цветков спросил: - Это все? - Все, если не считать мелочей. - Назовите и мелочи. - Булавки, иголки, зубную щетку, да? - Да, и их. - Вы что, издеваетесь надо мной? - возмутился Починский. - Меня обокрали, кто-то совершил преступление, а вы… Цветков, хмуро глядя ему в глаза, отчеканил: - Сбавьте тон. Мы сейчас перейдем к вашему собственному преступлению. - Что?! Что вы сказали?!. - Что слышите. Где портсигар из музея? - Какой портсигар?! Я не знаю никакого портсигара! - полные щеки его залились краской, глаза забегали по сторонам. Он кричал все громче, все озлобленнее. - Это что за приемы?! Я буду жаловаться! У нас на просмотре ваш министр был! Я ему немедленно позвоню, вот увидите! Я в ЦК партии позвоню! Вы еще меня не знаете!.. Цветков все так же невозмутимо оборвал его: - Прежде чем звонить и жаловаться, может быть, пригласим Данилову? Она вам кое-что напомнит. - Не знаю никакой Даниловой! - То есть как это не знаете? - вмешался Игорь. - Заговариваться начинаете? Починский посмотрел на него взбешенными глазами, потом нервно сказал: - Да, да, действительно. Но при чем тут она? - Может быть, перестанете валять дурака? - хладнокровно осведомился Цветков. - И все честно расскажете? Но тут вдруг Починский заплакал. Видно, нервы его не выдержали. Он тяжело всхлипывал, и по толстым щекам потекли слезы. - Я не могу… Все так неожиданно навалилось… Я человек впечатлительный… Такой грубый нажим… Игорю стало противно, и он безжалостно заметил: - Только не грозите кончить самоубийством. И в кино сниматься нам не обязательно. - Издеваетесь!.. - визгливо, сквозь слезы крикнул Починский. - Еще издеваетесь!.. Виталий слушал, чувствуя, как начинает нестерпимо болеть голова и озноб пробирает тело. «Все-таки температурка есть», - подумал он. - Будете говорить или нет? - холодно спросил Починского Цветков. - Только не вам!.. - Придется нам, гражданин Починский. - А я не могу… с вами… разговаривать!.. У меня нет сил выносить… ваши издевательства… - он еле сдерживал рыдания, большие пухлые руки его тряслись, когда он вынимал платок, чтобы вытереть слезы. Цветков брезгливо сказал: - Рассказывайте, Починский. Чего уж там. - И не устраивайте бесплатных спектаклей, - вставил Игорь. - Уберите его!.. - завизжал Починский. - А то я за себя не отвечаю!.. Цветков строго посмотрел на Игоря, и тот, усмехнувшись, проворчал: