Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за угол. «Ладно. Штаб не убежит», - подумал он. Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело. В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, «Ну, лето началось, - подумал Виталий. - Это признак поточнее прилета грачей. Те еще иногда запаздывают». Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос спросил: - Вась, а Вась, а выше всего гора где? - Где? - солидно переспросил чей-то ломкий голос. - В Африке. - А-а… Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос был знакомый и имя тоже. Детский голос опять спросил: - Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать? - Чудила! - коротко усмехнулся старший. - Киляй спать. Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое решение. Он подошел к скамейке и весело сказал: - Привет, Вася. Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил: - Здравствуйте. - Как живешь? - спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая. - Как желудь. - Это как понять? - Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет. Виталий усмехнулся. - Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной перспективой живешь. - Какая есть. - Ты его отправь, а мы потолкуем. Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки, что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый. - Давай домой, - строго сказал Васька мальчонке. - Мне тоже пора. - А поговорить? - спросил Виталий. - Поговорим, когда повесточку пришлете, - насмешливо ответил Васька, поднимаясь со скамьи. - Как некоторым другим. «На Люду намекает», - подумал Виталий. - А без повесточки, по душам? Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости: - Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет. Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же растаяли в сгустившихся сумерках. Виталий минуту еще сидел, раздосадованный неожиданным оборотом разговора. Потом он остервенело смял окурок о скамью, поднялся и огляделся. Двор тонул во мраке. Только над столом, где играли в домино, тускло светила лампочка, спускавшаяся прямо с дерева. Видно, кто-то специально протянул сюда шнур от дома. Игра за столом продолжалась с прежним азартом, и голоса не утихали, они стали даже еще резче и неприятнее среди глубокой тишины темного двора. «Вот оно, болото чертово», - зло подумал Виталий и направился к игравшим. Он подошел, когда очередная игра закончилась и выигравший собирал деньги. Всего вокруг стола разместилось человек шесть молодых, рабочего вида парней. Все они явно были навеселе, хотя ни стаканов, ни бутылок видно не было, и отчаянно дымили. - Прополоснем это дело, - хрипло сказал кто-то. - Потом я отыгрываться буду. - Не за то отец бил, что играл, - ответил ему другой, - а за то, что отыгрывался. Разговор щедро пересыпался отборной, но беззлобной руганью, которую воспринимали спокойно, как привычный эмоциональный довесок даже к самому дружескому разговору. Появление постороннего человека не прошло незамеченным. Парни подозрительно покосились на Виталия, и один из них спросил: - Нюхать пришел или играть? - Меня отец бил за то, что играл, - ответил Виталий. - На деньги, конечно. - А мы тебе штаны оставим, - насмешливо пообещал другой. - Не сомневайся. - На интерес бы я сыграл, - лениво ответил Виталий, уже жалея, что в порыве досады подошел сюда. - Интереса не получится, - мотнул головой парень. - Один попробовал. Его сделали… - и он бросил взгляд на опустевшую скамейку у ворот. Виталий перехватил его взгляд, и вдруг в голове блеснула догадка. Он уже не жалел, что подошел, все внутри напряглось в ожидании каких-то открытий. - Ну и неправильно, - запальчиво возразил он. - Раз человек объявляет… - Ты особо не тявкай, - оборвал его другой парень. - Он на равных началах. А когда лопухом остался, шиш выложил. - Не, он сперва материно кольцо пообещал, - вмешался другой парень. - Домой покилял. Потом вернулся, говорит: «Заработаю». - Он заработал, - грязно выругался первый. «Это уже не просто факты, - лихорадочно думал Виталий, боясь пропустить хоть слово. - Это уже и душа». - И небрежно спросил: - А теперь он как играет? Парни незаметно переглянулись. Один из них встал и, чуть пошатываясь, подошел к Виталию, второй неожиданно оказался за его спиной. - Номера выкидываешь? - с угрозой спросил первый и, наливаясь пьяной злостью, просипел: - Покажь карманы, мусор! У Виталия была секунда на размышление. Он чувствовал жаркое дыхание стоявшего сзади, видел, как напряглись сидевшие за столом, готовые в любой момент кинуться на него. Лезть в карман было поздно, удар мог последовать мгновенно. И Виталий нанес его первым, затылком, со всего размаха по лицу стоявшего сзади. Раздался крик. В тот же миг Виталий двумя руками рванул подошедшего парня на себя, нагнулся, и тот, не удержавшись, со стоном перелетел через него. А Виталий кинулся бежать к темневшим вдали воротам. Парни бросились за ним. - Ножа ему! - яростно крикнул кто-то. «Только бы не споткнуться в этой тьме!» - мелькнуло в голове у Виталия. У самых ворот он внезапно метнулся в сторону и прижался к стене, нащупывая в кармане пистолет. Он даже задержал дыхание, и сердце забилось еще отчаянней. Но то, что Виталий узнал о Ваське, и то, что того сейчас нет дома, меняло все планы. Парни не заметили его. Они распаленной стаей пронеслись мимо, и Виталий услышал, как заспорили они на улице, обсуждая, в какую сторону он убежал. Тогда Виталий неслышно отделился от стены и крадучись направился в глубь двора, к единственному парадному, над которым тусклым желтым апельсином висела лампочка. На третьем этаже он позвонил. Дверь, обвешанную почтовыми ящиками, отперла высокая худая женщина в кофте с закатанными рукавами и в переднике. Лица ее Виталий рассмотреть не мог: свет на площадку падал только из двери. - Не вы ли Вера Григорьевна? - спросил он, уже успев отдышаться. Женщина в испуге прижала руки к груди. - Я… Она провела Виталия по узкому коридору. В комнате стоял полумрак. Горела только маленькая лампочка на столе, загороженная с одной стороны газетой. У окна угадывались две постели, большая и маленькая. Женщина сказала негромко: - Они спят. Муж после суток. И Мишутка. Садитесь. Виталий только сейчас разглядел ее осунувшееся строгое лицо с чуть заметными продольными морщинками на впалых щеках. «Красивая была», - подумал он. Женщина сидела напротив него, положив на стол сцепленные руки, и с усталой покорностью смотрела на неожиданного гостя. - Я насчет Васи, - почему-то через силу сказал Виталий. - Надо подумать о нем.