И на мгновение он стал выглядеть как человек, увидевший кита. Глава двадцать седьмая – Ага, это она и есть, – сказала молодая женщина, вытирая руку о белый передник. – Карта для спортивного ориентирования. Но она ведь старая, да? Где вы ее взяли? Она перевела взгляд со стройной, просто одетой китаянки на девушку-готку. Странная пара, если вообще пара. – Ее нашли в стене во время ремонта, – ответила Амелия. – Что вы можете нам сказать про нее? Девушка удивилась: – Ничего, кроме того, что уже сказала. Я видела подобные карты в книгах по истории спортивного ориентирования, но чтобы вот так, отдельно – в первый раз. Круто, да? Амелия засомневалась, знает ли девица, что такое «круто». Девица все время поглядывала через плечо на длинную очередь клиентов, ожидавших кофе и пончики. И на своего суматошного надсмотрщика, который злобно на нее поглядывал. «У меня перерыв», – сказала она одними губами своему боссу, потом повернулась спиной к прыщеватому молодому человеку и снова впилась глазами в карту. Что-то в этой бумажке притягивало ее. Может, простота. Может, безудержная радость. Может, корова. – Нет предположения, кто мог ее сделать? – спросила Хуэйфэнь. – Не-а. Нет. Сделано от руки. И неудивительно. В те времена не так много людей занимались спортивным ориентированием. «Зато сейчас – целые толпы», – подумала Амелия и спросила: – А что вообще это такое – ориентирование? Как и Хуэйфэнь, она нашла определение в Интернете, но эта девица была главой местного клуба, в который входили она, ее брат и два кузена, и могла рассказать что-нибудь такое, о чем не прочтешь в Википедии. – Это как мусорная игра[53], – объяснила девица. – Только вместо письменных указаний и всяких загадок у нас имеются компас и карта. Некоторые точки помечены, и мы должны как можно скорее до них добраться. Мы называем их контрольными пунктами. – Значит, это соревнование? – спросила Хуэйфэнь. – Да. Прикольно то, что самый короткий путь между точками не всегда самый быстрый. Мы должны сообразить, какой маршрут наилучший. А потом мы стартуем. Амелия подумала, знает ли эта девица, что такое «прикольно». – Участники должны быть в хорошей спортивной форме, – заметила Хуэйфэнь. – А мы в хорошей форме. Бегаем сломя голову, и не всегда по дорогам или даже тропинкам. В основном по пересеченной местности. Через поля, через леса, вверх-вниз по склонам, через реки. Это жесть! Становишься таким накачанным! Вот что такое «жесть», она, кажется, неплохо понимала. – И что происходит, когда ты находишь этот, как его, контрольный пункт? – спросила Хуэйфэнь. – Мы оставляем там маленький флажок и маркер, чтобы показать, что мы тут были, а потом бежим к следующему пункту. Не понимаю, почему ориентирование на местности не пользуется популярностью. У Амелии была на этот счет одна идея. Впрочем, виртуальная игра по ориентированию определенно набирала популярность. – Вам известно что-нибудь об истории ориентирования в этом районе? – спросила Хуэйфэнь. – Кто здесь был первым? С кого все началось? – Да почти ничего не известно, – покачала головой девица. – Оно вообще зародилось еще до Первой мировой войны, это я знаю, и оно было связано с военной подготовкой. Ребята любят послушать о таких вещах. Они воображают себя на поле боя. Но как начиналось конкретно здесь – не знаю. Интерес к ориентированию то затухает, то возвращается. Она задумчиво посмотрела на карту. – Красиво, правда? Тот, кто это сделал, должно быть, любил ориентирование. Но знаете, тут есть и странности. Например, метки из разных времен года. А что здесь за пирамида? Она показала в правый верхний квадрант карты. Амелия снова посмотрела на карту. Пирамида была на ней самой большой странностью. Остальное можно было объяснить, но пирамиду… – Это какой-то символ ориентирования? – спросила она. Девица покачала головой: – Я про такой не знаю. Что там находится? Все равно что? Хуэйфэнь вызвала карту района на своем айфоне. Они склонили головы над экраном, и она увеличила изображение, потом уменьшила. Никакой пирамиды не обнаружилось, что и неудивительно. На том месте вообще ничего не было. Один лес. – Может быть, это палатка, – предположила Амелия. – Или холм. Гора, – сказала девица, возбуждаясь. Но Хуэйфэнь, вглядываясь в экран своего айфона, отрицательно покачала головой: – Non. Да ладно, может, тут какая-то семейная шутка, как снеговик и корова. – Наверняка, – сказала Амелия. Она отхлебнула из здоровенной белой кружки. Четверной «Тим Хортонс». Совсем не похож на кофе, но по вкусу чем-то напоминает детские угощения. Сладкий и насыщенный. Она посмотрела через стол и почти увидела там своего отца. Он привез ее в «Тимми», как он называл «Тим Хортонс», после занятий по фигурному катанию. Он весь такой неотесанный, а она в розовом костюмчике с блестками. Сидит с прямой спиной. Он давал ей глоток своего четверного. Предостерегал: «Только матери не говори». Она и не говорила. Никогда. Эту тайну она хранила до сих пор. Больше девице сказать было нечего, да и перерыв ее подошел к концу. Она вернулась к своей работе – беготне от клиента к кофемашине и к прилавку с пончиками. Хуэйфэнь показала на свой рот, и Амелия схватила салфетку и отерла с губ клубничное варенье и сахарную пудру. Они сидели на солнце, льющемся сквозь окно, и смотрели на парковку перед «Тимом Хортонсом» в Кауансвилле. Солнце отражалось от снега, льда и лужиц, которые появлялись под его лучами. Мир снаружи блестел, как серебро, золото и бриллианты, а внутри ресторана пахло дрожжами, сахаром и кофе, здесь стоял аромат еще беззаботного детства. – И что теперь? – спросила Амелия. – Профессор Шарпантье говорил, что карту нарисовал человек, который разбирался в подобных делах, – сказала Хуэйфэнь. – Картограф, – кивнула Амелия. – Интересно, кто делал тогда, в начале двадцатого века, карты этой местности. – Кто-то, наверное, делал, – сказала Хуэйфэнь. Две молодые женщины посмотрели друг на друга. К картам они относились как к чему-то само собой разумеющемуся и никогда не думали, что, прежде чем составить их, кому-то нужно было обойти все холмы и речки. – Есть какой-нибудь государственный картографический комитет? – спросила Хуэйфэнь и снова взялась за свой айфон. А Амелия – за свой. Смартфон стал компасом ее поколения, навигатором по жизни. Они принялись молча двигать пальцем по экрану, соревнуясь, кто скорее найдет ответ. – Есть геологическое ведомство, – сказала Амелия. – Они делают карты. – Это федеральное, – откликнулась Хуэйфэнь. – Ищи дальше. Минуту спустя Амелия подняла голову: – Топонимическая комиссия Квебека? Хуэйфэнь кивнула: – Я думаю, там наша следующая остановка. Здесь, в Кауансвилле, есть административное здание. – Но здесь сказано, что топонимический департамент был организован только в тысяча девятьсот семидесятых. – Читай дальше. Амелия принялась читать. – А!