Кто-то дернул за плечо, я вздрогнула. Перед глазами проступило суровое лицо Фарбуса. Взгляд серьезный, ноздри раздуты, как у боевого быка. По залу разносится ритмичный звук, только через секунду поняла – это мое шумное дыхание. Грудь ходит ходуном, руки трясутся, на щеках холодок. Меня качнуло. Я медленно села на пол, даже не пытаясь удержаться на ногах. Внутри все клокочет, будто сутки рыдала и выплакала всю воду. Скользнув ладонью по лицу, глянула на пальцы, где остались следы лавы. – Что… что это было?.. – задыхаясь, спросила я. Смотритель, наконец, отпустил плечо и отошел на пару шагов. Лицо все такое же грозное, но взгляд смягчился. Он поинтересовался участливо: – Пробрало? – Они все погибли, – выдавила я, с трудом приводя дыхание в норму. – Почему? Кто они? Что это за место? Лодин, все это время наблюдавший молча, поднялся и приблизился, почти не касаясь пола. Потом медленно опустился и аккуратно приподнял пальцами подбородок, не обращая внимания на мой огонь. – Это случится, если не достать цветок, – проговорил Лодин печально. – Ты видела миры. Не все, но достаточно, чтобы понять, как важно сохранить баланс. Громко всхлипнув, я вытерла лицо. Впервые с момента встречи к черноволосому появилось чувство благодарности и чего-то еще, будто он может защитить от страшного и злого смотрителя. Когда Лодин отстранился, продолжая тревожно вглядываться в меня, Фарбус спросил: – Отошла? Голос прозвучал ровно, жуткое громыхание исчезло, он вновь приобрел человеческие ноты. Я неуверенно кивнула и проговорила: – Жить буду. Мне жаль этих людей, но… Знак на лбу Фарбуса сверкнул лиловым и засиял, как утренняя звезда. Он прошелся по залу и остановился у стены, где зияет Вормхол. – Что еще? – строго спросил он. Нервно сглотнув, я произнесла, стараясь подбирать слова, чтобы снова не вывести смотрителя из себя: – Когда я пошла на сделку с Фералом, я знала, ради чего… Ради кого. Звенящая Долина мой дом, там моя мать, верховный маг, в конце концов, который спас нас обеих от расправы в Нижнем поречье. И я не хочу, чтобы огнекрылый со своим полчищем уничтожили все, что мне дорого. Мне жаль людей из тех миров, но… Я должна позаботиться о своих. Фарбус хмыкнул, лицо потемнело. Он некоторое время испытующе смотрел на меня, пока меня потряхивала нервная дрожь. Потом сказал: – Не хотел говорить. Думал, в тебе достаточно самоотверженности и сознательности… – У меня достаточно и того и другого, – мрачно заметила я. – Посмотрите сюда, у меня метка Ферала на шее. Фарбус сдвинул плечами. – Метка, это не приятно, – произнес он ровно. – Но тогда что ты решишь, если скажу, что с помощью цветка можно запереть огнекрылых в нижнем мире? Всех. Навсегда. Я охнула. – Навсегда? – В мгновение ока, – подтвердил смотритель. – Это в корне меняет дело. Стараясь скрыть радость от осознания, что не придется становиться женой Ферала с его неуемной страстью, я пошатываясь, поднялась и замерла на несколько секунд. Волосы больше не пылают, рыжие пряди спокойно лежат на груди и плечах и даже прикрывают до самого живота. Ноги ватные, но я все же сделала шаг, затем еще один, и еще. Наконец мышцам вернулась сила, остатки тремора затихли, разум прояснился. Остановившись рядом с Лодином, посмотрела в черноту Вормхола. – Сколько человек заходили в эту дыру? – спросила я Фарбуса. Он покачал головой, сверкая налобным знаком. – Если честно, ни одного, – ответил Смотритель. – Я строго следил, чтобы никто и никогда не нарушал границ миров. Брови Лодина сдвинулись, лицо потемнело. Я с удивлением обнаружила, как быстро изменилось его настроение, а с ним и облик. Теперь вместо веселого, как летний бриз, паренька, передо мной серьезный, мрачный мужчина с черными глазами. – Значит, не известно, чем это может обернуться, – произнес он задумчиво. – Ты говоришь, баланс очень важен. Но разве он не нарушится, если мы пройдем сквозь врата? Смотритель ответил значительно: – Вернувшись с помощью цветка вы создадите петлю и восстановите гармонию. К тому же, врата для того и нужны, чтобы через них ходить. А вот цветок… Из-за него я и слежу, чтобы где-то убавилось, но в другом месте прибавилось. Я ощутила легкое прикосновение к тыльной стороне ладони и быстро опустила взгляд. Пальцы Лодина сильно сжали кисть, я резко выдернула и отошла. – Фарбус? – обратилась я к лысому, потирая метку на шее. – Слушаю тебя, Агата. – Если гармония или что ты там говорил, нарушится, Звенящей Долины тоже не будет, я правильно поняла? – Да. – И ты обещаешь запереть огнекрылых в нижнем мире, если мы достанем цветок? Фарбус кивнул. – Если цветок окажется в хранилище, – произнес он, – это займет не больше пяти минут. – Тогда я готова спуститься в Подмир вместе с Лодином. Ради спасения моей Долины и баланса. Но ради Долины в первую очередь. Я слишком ненавижу огнекрылых, чтобы отказываться от такого шанса. Послышался облегченный вздох смотрителя. Шелестя мантией, он сделал несколько шагов в сторону и вскинул руки. Потом стал выкладывать на полу какие-то лишь ему понятные камни, а я с тревогой понимала, что решилась на нечто безумное, что навсегда изменить жизнь. Смотритель проговорил, подвигая зеленый камень поближе к краю: – Вы должны знать, Подмир очень плотный. Мы с Лодином переглянулись, я спросила: – Это как? – Так, – ответил Фарбус. – За эоны существования Подмир ужимался, становясь плотнее и… Материальнее. Да, это правильное определение. Подмир очень материален. В груди тревожно ухнуло. – Что это значит? – спросила я. Смотритель покривился, как делают люди, когда не уверенны в том, что говорят. Потом произнес: – Точно не знаю. Но будьте готовы к тому, что привычное мироощущение изменится. И вообще, будьте готовы к перемене. Но главное, отыщите цветок и верните его в хранилище. Я потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, и спросила: – А как мы оттуда выберемся? – Когда найдете цветок, – сказал Фарбус, – он сам вас перенесет. Он источает особый запах, который способны уловить только стихии. – Замечательно, – пробормотала я. Фарбус вскинул руки. Знак на лбу засиял, словно новая звезда. Кристаллы в зале тоже засветились, будто помогая смотрителю. Потом его губы затряслись, он стал что-то быстро-быстро говорить на непонятном языке. Стены загудели, послышался стеклянный звон, а я в страхе схватилась за руку Лодина. Тот бросил на меня понимающий взгляд и прижал к себе. Мрачный облик чуть смягчился, теперь он выглядит, как равномерный степной ветер. По лицу скользнула мимолетная улыбка, за которую захотелось опалить его парой огненных шаров. – Я буду тебя защищать, – шепнул он. Я отозвалась: – Это и настораживает.