— Поговорим завтра. — Я рано уеду, к первой паре. Баев смотрит на меня как на идиотку. С откровенным высокомерием. — Ты болеешь до конца недели. Тебя чуть не прибили сегодня! Какие, к черту, пары, Мира?! — Он не сдерживается, повышает голос, почти кричит. — Прости…те. Я очень виновата. Я не хотела, чтобы так… как вы узнали? Я… Слышу, как открывается дверь «моего» черного входа, и в конце коридора появляется сначала сервировочный столик, а затем и горничная. — Твой ужин, — без эмоций в голосе кивает Баев. — Иди в столовую ешь, а я посмотрю. Глава 41 Так странно сидеть за огромным мраморным столом, который столько раз протирала от пыли, и чувствовать сводящий с ума запах еды. Здесь, в пентхаусе, где Баев вообще запрещал есть что-либо! А теперь передо мной стоят блюда, которые я никогда не пробовала. В нашей столовке таких отродясь не бывало. Филе красной рыбы в соусе, вроде со спаржей; суп, пока не понимаю из чего, но пахнет изумительно. Мне кажется, Баев слышит, как урчит мой желудок. Опускаю взгляд в тарелку и начинаю есть. Горячий суп обжигает внутренности — я и правда давно не ела. Постепенно тело наполняется теплом. Мне достаточно супа, я сыта, но когда пытаюсь подняться со стула, раздается характерное покашливание: — Ты не все съела, Шанина. Еще горячее. Как будто суп не горячий! В детском саду я, что ли?! Но, конечно, не возмущаюсь и подтягиваю к себе тарелку с рыбой и спаржей. Никогда не ела настоящую спаржу. А она во рту тает! Как и рыба! Не замечаю сама, как съедаю все до последней крошки. — Больше в меня не влезет. — Поднимаю взгляд на Баева, он слегка кивает. Когда намереваюсь помыть грязную посуду, меня останавливает Артем: — Не трогай ничего. Сейчас придут и все уберут. Пошли! Бреду за Баевым как… привязанная. Мне так хочется ему сказать, как сильно я ему благодарна, что он спас меня, что мне безумно стыдно, что я не верила. Мне горько от предательства Кочетова. Одна его фамилия делает мне больно. Но даже с этой болью я чувствую заботу Артема. Пусть он и не самый открытый и добрый человек на свете, но ведь если б не он… Собираю всю свою смелость, чтобы высказать ему все, что на душе, но Баев опережает: — Мобильный! — Что? — Я непонимающе хмурюсь, кусаю губы от досады. Голос у Артема обвиняющий, будто я украла у него телефон. — Давай свой мобильный, ноут тоже, планшет. Что у тебя еще есть? — Нету у меня планшета! Только ноут! Артем первым заходит в мою комнату, по-хозяйски оглядывается и забирает мой ноутбук со стола. — Телефон! — Он протягивает руку. Если сама не отдам, обыщет и отберет. Даже не дрогнет. Поэтому молча вытаскиваю из кармана телефон. — Зачем? — Чтобы ты спала спокойно. А теперь раздевайся и спать. И главное, никуда не уходит. — Мне прямо при… вас? Лицо Баева ничего не выражало. Мне точно сегодня показалось, что он меня к себе прижимал! — Можешь говорить мне «ты», так уж и быть. Спокойной ночи! Разворачивается и уходит. Еще и свет гасит, оставляя меня в полной темноте. Засыпаю я на удивление быстро. А когда просыпаюсь, не понимаю, сколько времени. Шторы почти полностью скрывают окна, хотя я никогда так их не занавешивала, телефона нет. Нога ноет, когда я пытаюсь опереться коленом, — но не так сильно, как вчера. Вспоминаю, что в гостиной есть большие напольные часы. И прямо в пижаме иду туда, нарушая правила этого дома. Три часа дня? Три часа дня?! Это я столько спала?! Просто невероятно! — Проснулась? — Подскакиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Баев! А я в пижаме и непричесанная даже! — Как себя чувствуешь? — Да, нормально все… правда. На голове воронье гнездо! И чего я сунулась только? Артем, в отличие от меня, выглядит идеально — кипенно-белый свитер и темные брюки без единой складки. И главное, лицо — свежее и гладко выбритое, еще и пахнет от Баева как всегда приятно. И я тут… Так стыдно перед ним. — Отлично, — кивает Артем. — Через десять минут принесут… обед, потом у тебя прогулка. На веранде. — Какая прогулка? Ты… о чем вообще?! Совсем не так я представляла вчера наш утренний разговор с Баевым! — Забыла, что врач сказал? Сон, свежий воздух и правильное питание. Мне тут измученный труп не нужен, Шанина. Он шутит, что ли?! Не выгонит?! — А… а как же наш договор? — шепчу. — Я вчера… — Уборка подождет до понедельника. — Разговаривает точно как с больной! — И чтобы никаких учебников и прочей херни. Увижу — выброшу. Охренеть! Стою с разинутым ртом и даже не знаю, что сказать. — И еще, даже не думай выйти отсюда. Я велел охране не выпускать тебя за пределы комплекса. Считай, ты под домашним арестом. — Я… что? — Через два часа приедет врач. Если надоест сидеть на веранде, можешь взять книгу из кабинета. Это твой максимум. И не скучай, Мирослава. Разворачивается и уходит. Догоняю его уже на лестнице на второй этаж. — А мой мобильный? Ноут? Как же я… — Никак, Мира. Хочешь кому-то позвонить? От его слов бросает в жар. Я понимаю, о ком он. Словно ножом по сердцу прошелся! — Не хочу, — выдавливаю из себя. — Тема закрыта, — кивает Артем. — Пока, Мира! И все?! Дальше все происходит так, как и сказал Баев. Мне приносят обед, который я съедаю моментально, потом, одевшись потеплее, иду на веранду и любуюсь прекрасной панорамой. И огромной елью, которая растет так близко, что можно потрогать ее иголки. Артема больше не встречаю, но решаю не испытывать судьбу и к учебникам не притрагиваюсь. Клонит в сон — я и не представляла, что так устала. Потом ужин и снова сон. На следующий день все повторяется, и через день тоже. Я много сплю и ем, читаю на веранде, иногда там даже засыпаю. Здесь я в безопасности, мне даже не хочется никуда выходить. Стараюсь не думать о Тарасе, но получается не очень. Он ведь был моей первой любовью. Я так хотела влюбиться, что ничего не замечала, кроме его улыбки. Может, если б он тогда не подошел ко мне в автобусе, я бы и не влюбилась в него. Мне так нужно было хорошее к себе отношение, и Тарас мне его дал. А потом меня из-за него избили и собирались покалечить. Я просто хотела, чтобы у меня было как у родителей. Один раз и на всю жизнь. Артем не задает вопросов, ни о чем со мной не разговаривает. Приходит на веранду, когда я на ней, садится в свободное кресло и молчит. Задумчиво смотрит на увядающую осеннюю красоту вокруг, размышляет о чем-то своем. Я боюсь лезть к нему с расспросами и в то же время благодарна, что Баев меня не достает. Мы с ним так и не поговорили. Я так и не попросила толком прощения. Вечером в воскресенье нахожу на столе свой телефон и ноутбук. В мобильном несколько пропущенных вызовов и сообщений. Ни одного от Кочетова. Только от Юльки, от нашего старосты три штуки. И… прочитанные от папы. Глазам не верю — Баев ему за меня отвечал! Типа все ок, но много учебы… Я возмущена, но идти качать права не буду. И так с ним часто ругались, а эти дни были такие спокойные. Хочу, чтобы и дальше так было. Пока читаю сообщения, узнаю, что в понедельник у нас первой парой матан, да еще и проверочная. С головой ныряю в записи, открываю задачки, листаю учебник. Нервничаю, но так приятно снова учиться! В полпервого ночи на телефон приходит эсэмэска от Баева: «Почему у тебя свет горит?» «Занимаюсь, завтра проверочная». «Сама спать ляжешь или прийти помочь?» Рука тянется к выключателю. Тиран и деспот!