Слышу издевательский смешок. Ну а как ты хотела, Мира? Полторы недели отдохнула от своего кошмара, а кошмар вернулся. — Тогда как свободный человек ты сейчас встанешь и выйдешь из корпуса. Внизу тебя будет ждать машина. Через пятнадцать минут. — Но мне надо доделать задание! Я вечером все помою. Я каждый день так делаю. — А кто сказал, что ты поедешь в пентхаус? Тебя ждут совсем на другой вечеринке. Тебе понравится. Обещаю. Глава 52 — Какая еще вечеринка?! — Голос срывается от волнения. — Я никуда не поеду! Что ты задумал?! Воображение тут же рисует жуткие кадры, рядом с которыми вписка у Шумского кажется милой дружеской тусой. Неужели Баев способен так со мной поступить?! Ты еще веришь, что нет?! — Еще как поедешь, — чеканит Артем. — Если надо, сам приеду, поймаю и привезу. Но это очень плохой для тебя вариант. И если ты переживаешь за свою невинность, то успокойся, на нее никто не покушается. Не то общество. Так что собирайся, машина скоро будет. — А что тогда? — не отстаю я, но внутри немного отпускает. — Я… я не одета для вечеринки, вообще… Я в своих джинсах, и на мне… — Мне плевать, что на тебе, Мира, — равнодушно цедит Баев. — Остальным тоже. Хоть голой приезжай. И сбрасывает вызов. Чувствую себя как оплеванная. Но если не поеду сейчас, он может и сюда заявиться. Когда выхожу из корпуса, машина уже ждет. Баев точен до неприличия. Не верю, что мне правдиво ответят, но все-таки спрашиваю у водителя, когда оказываемся за пределами кампуса: — А куда мы едем, не скажете? — В город. Коротко и неясно. За окном мелькает безлюдная трасса, но чем ближе мы к городу, тем больше машин и ярких билбордов. Это, как ни странно, чуточку поднимает настроение. Жаль, ненадолго — вспоминаю, как сегодня за обедом посадила внушительное масляное пятно на правый локоть своей бежевой толстовки. Замывать даже не планировала, хотела по приезде пройтись пятновыводителем, но не судьба. Машина тормозит, мы попали в пробку, хотя это скорее похоже на длинную вереницу машин, которые ждут своей парковки. Поднимаю глаза — огромный комплекс зданий, вход в одно из них украшен белыми шарами. Даже отсюда видно, что на них что-то нарисовано. И именно у этого здания больше всего автомобилей. Вряд ли это подходящее место для вечеринки. Но предугадать, что задумал Баев, нереально. Хоть не врал — здесь точно не будет вписки мажоров. — Вам вот туда, — указывает мне водитель на дверь с воздушными шарами. — До свидания. У входа много хорошо одетых людей, пытаюсь пройти вперед, но меня останавливает охранник: — Приглашение, пожалуйста! — У меня его нет, — растерянно улыбаюсь, — но мне велели сюда прийти. Охранник бросает на меня хмурый подозрительный взгляд, и я уже готова сказать, что совсем не настаиваю куда-то идти. Однако мужчина решает за меня: — Обслуга? Кейтеринг? — Э-э-э… — Мимо нас проходит пара — женщина в длинной шубе и мужчина в дорогом пальто. Их никто не останавливает, перед ними расступаются. — Нет, я… Артем Баев велел мне приехать. — Баев? Артем Александрович? Что-то я сомневаюсь. Но все же спрашивает мое имя, требует показать пропуск в академию, а потом передает мои данные кому-то по рации. На улице лютый холод — все-таки начало декабря, осень и так оказалась мягкой, вот теперь природа отыгрывается. — Проходите, девушка! — наконец кивает он и переключает внимание на других людей. Внутри шумновато, передо мной теснятся несколько супружеских пар. Женщинам помогают снимать верхнюю одежду, мужчины переговариваются между собой. У меня возникает ощущение, что эти люди неплохо знакомы друг с другом. У гардероба стоят девушки в сине-белой униформе и раздают гостям красивые буклеты. — Проходите, пожалуйста, на второй этаж. Комнаты отдыха прямо по коридору налево. И главное, у меня даже телефона нет, чтобы Баеву позвонить! Конечно, я не ждала, что он будет стоять у входа и караулить, но хоть бы сказал, что делать! Чувствую себя мартышкой на арене цирка! — Добрый вечер, а вы?.. — На меня с любопытством смотрят, когда я пытаюсь пройти. — Вы… из какой организации? Не знаю, что ответить. Взгляд одной из девушек в униформе замирает на моем локте. Черт! Спешно прикрываю его рюкзаком, но получается нелепо. — Я… не из какой организации. Извините. Мне просто сказали прийти. Сюда. Понимаю, что мой ответ жалок. Верх тупизма! — Не подскажете, кто сказал? — Ловлю на себе участливую улыбку. Ненавижу, когда меня жалеют. — Баев. Артем. — Два слова — и все мгновенно меняется. Улыбки становятся сосредоточенными, девушки переглядываются, и одна из них отходит поодаль кому-то звонить. И уже через секунд тридцать меня любезно провожают внутрь и вручают буклеты. — Открытие благотворительного онкологического центра… — озадаченно читаю я. Чуть было не произношу вслух: мне точно сюда? К счастью, удерживаюсь от восклицания, но мысли о Баеве совсем не хорошие. Он назвал это вечеринкой? В нем хоть что-то человеческое осталось?! — Да, на второй этаж, пожалуйста. — Мне снова улыбаются. — Хотя… позвольте. Одна из барышень отводит меня в сторону и с заговорщицким видом сообщает: — У вас огромное пятно на локте. Очень заметное. — Знаю, да, но… мне велели сюда приехать, я не успела переодеться. — Понимаю… Знаете, у нас есть мерч, легкая толстовка с лого нашего центра… — Давайте, — благодарно киваю я. — Если можно, конечно. Через пять минут с целлофановым пакетом в руке я иду в «комнату отдыха», то есть на самом деле в довольно просторный туалет. И запираюсь в кабинке. Слышу рядом шуршание, потом цоканье тонких каблуков и… голос Инги Ульссон. — Не думала, что ты решишься приехать, — говорит она кому-то. — Почему нет? — спокойно отвечает незнакомая девушка. — Это мой родной город. Женя столько сил положил на этот центр, должна же я его поддержать. И вообще-то я руковожу всей благотворительностью в его бизнесе. Сегодня здесь будет очень важный для нашего бизнеса человек. К тому же, у меня сегодня несколько интервью запланировано. — Я не об этом. Ты же понимаешь… Мне неловко подслушивать чужой разговор, и не будь здесь Ульссон, я бы вышла. К тому же в толстовку уже переоделась. — Я все понимаю, Инга. И не вижу никаких проблем. Он, кстати, тоже. — Голос у второй девушки очень приятный, нежный, но чувствуется, что она не даст себя в обиду. — А ты за Юстину беспокоишься? Так можешь передать ей, пусть расслабится. — Она и так на чиле. К тебе ревновать как-то глупо, не находишь? Ты — его прошлое. — Я? — Длинная пауза, от которой даже я напрягаюсь. — Я — его прошлое, настоящее и будущее. Сколько б у него ни было телок, жен, детей, любовниц, любить он всегда будет только меня. — А ты не много на себя… — Сама увидишь! Снова шаги, тихое щелканье замка. Я медленно выползаю из своего укрытия. С недовольством гляжу на себя в зеркало, потом — на свой раздутый из-за толстовки рюкзак. Спрятать бы его куда-нибудь, но куда? Иду к выходу и чудом не получаю дверью в лоб. — Ой! Извините! Та самая девушка, которая разговаривала с Ульссон. Однако узнаю я ее не по голосу. Это Настя. Та самая Настя… — Простите. — Она не понимает, почему я так пялюсь. — Можно я пройду? Оставила на пуфе… — Да, да, — киваю и пулей вылетаю из туалета.