Когда песня заканчивается, Мэтт еле заметно подмигивает мне, и я едва не растекаюсь опять лужицей по полу зала. – Эй, – пихает меня Ной. – Было здорово. – Спасибо, Ной, – говорю я, пытаясь скрыть улыбку. Клянусь, я прямо чувствую, как Андерсон осыпает меня невидимыми стрелами Купидона, и это ужасно раздражает. Все понятно. Общий краш теперь уже не приносит только радость. Но это же не значит, что я должна немедленно заставить себя влюбиться в Ноя. Впрочем, все эти мысли тут же исчезают, стоит мне посмотреть на Мэтта. Я коротко улыбаюсь ему – «Неплохо вышло!», – и вокруг его глаз разбегаются морщинки. Весь мир будто отступает от нас шагов на десять. Словно нас окружает силовое поле, которое создают наши сияющие взгляды. Но после этого эпизода Андерсон ведет себя странно. Он не выглядит расстроенным или злым. Просто держится тише, чем обычно, весь день. Около четырех мы уезжаем, и Энди просит Мэтта высадить его у дома. Половину поездки я молчу, ощущая странное беспокойство, но не желая разбираться с проблемой в присутствии Мэтта. И в итоге просто пишу Энди сообщение: «Ты придешь на день рождения Райана?» Спустя секунду он отвечает: «Эм… Мне нужно передохнуть. Ты справишься». «Что, серьезно?? Ты не придешь?:(» Андерсон приходит всегда, пускай даже только на ужин. Без него мы вынуждены собираться семьей – Райан, мама, папа и я, – а это самая странная встреча из возможных. Энди служит чем-то вроде буфера. И ему это прекрасно удается. Он знает, как нивелировать все неловкие ситуации и напряженные моменты и поддержать веселую и беззаботную беседу. «С тобой будет Мэтт». И почти сразу следом: «Он теперь живет в твоем доме». «Я даже не знаю, какие у них с Эллен планы на сегодня!» – Мэтт, а вы пойдете на ужин в честь дня рождения Райана? – вслух спрашивает Энди. Мэтт смотрит в зеркало заднего вида: – Вроде да. Мама что-то такое говорила. «Тако Мак», да? – Тебе стоит пойти, – непринужденно замечает Энди. – «Тако Мак» – отличное место. «Не благодари», – пишет он через секунду. Эти слова звучат так холодно и резко, что у меня сводит живот. Я уже видела Андерсона таким же колючим и отстраненным, но тогда его мишенью были другие люди. Он никогда не строил стен между нами. Ужасно, что сейчас я оказалась на сиденье прямо за его спиной. Если бы просто видеть его лицо, хотя бы в профиль, можно было бы понять ход его мыслей. Но я не вижу. Поэтому продолжаю смотреть в телефон. Ничего. Ничего. Вот, печатает что-то! Ждем, ждем… Ничего. Черт. Сцена сорок восьмая С папой мы встречаемся в «Тако Мак», но мама все равно просит нас всех забиться в машину Райана. Получается классическая поездка, когда «все дети сзади», потому что переднее сиденье заняла Эллен. Райан почти все время что-то печатает. Скорее всего, выстраивает логистику вечеринки, на которую собирается вечером. Естественно, когда мы заезжаем на парковку, он говорит: – Так, слушайте, никто не против, если я потом пойду пообщаться с друзьями? Классическая схема. Сначала «Так, слушайте», произнесенное с тщательно выверенной беспечностью. Потом «пообщаться» – это какой-то код для «выпить», полагаю. А друзья – «компания пижонов». Время выбрано идеально: хотя мама все равно разрешит, сейчас у нее голова другим занята, и это позволит избежать неловких вопросов. Когда мы обедаем с папой, у нее всегда мозг немного отказывает. Она все роняет, забывает и иногда поворачивает налево там, где навигатор требует повернуть направо. Однажды я слышала, как она говорит кому-то по телефону: «Каждый раз при встрече с Нилом я будто превращаюсь в худшую версию себя в двадцать лет». «Тако Мак» – это спортивный бар: стены увешаны телевизорами, которые видно из любого угла, а в меню – миллион видов куриных крылышек со сложной классификацией. Неудивительно, что мой брат это место обожает. По субботам здесь всегда битком, поэтому мама и Эллен идут внутрь и ждут свободного столика. До папиного приезда еще минут двадцать, а значит, нам предстоит Неловкое Ожидание, как называет его Райан: слишком долгое, чтобы просто постоять у входа; слишком короткое, чтобы куда-нибудь сходить. Поэтому мы с Райаном и Мэттом просто гуляем по парковке торгового центра, направляясь в сторону аптеки. Естественно, я не могу не спросить Райана, идем ли мы туда за презервативами. – Чего? – таращит глаза Райан. И краснеет, а я тут же краснею следом, потому что подкалывать его у меня получается плохо. Следом за нами краснеет и Мэтт, и вот поэтому-то нам и нужен Андерсон. – Тебе же теперь восемнадцать, – быстро объясняю я. – Я поэтому спросила. – Презервативы и раньше продают, – говорит Райан. – Да? Я уже настолько красная, что цвет моего лица достоин отдельной классификации: легкий румянец, средний, огненный, хабанеро, смерть. На Мэтта я даже боюсь смотреть. Наверное, он сочувственно морщится. Это ведь все равно что признаться: я никогда не пыталась купить презервативы. Ага. Смотрите, вот она я. Наивная девственница, уровень понимания жизни: Рапунцель. Я немного умерла. Я немного умерла. Я немного умерла. Но Мэтт просто добавляет: – Зато сигареты можно покупать теперь. – Только с двадцати одного, – качает головой Райан. – И для тебя это все равно не важно, потому что ты не куришь, – вмешиваюсь я. – Не куришь же? Райан снова качает головой, но я все равно продолжаю пристально на него смотреть. – И даже не пытайся начать курить в колледже. Я серьезно. Приеду к тебе в общежитие и перенюхаю всю одежду. Каждый день так буду делать и, если что, расскажу маме, даже не надейся. – Верю, – кивает он. – Вот и хорошо, – сурово говорю я. – Ты уже решил, куда поступаешь? – спрашивает Мэтт. – Не уверен, – отвечает Райан после паузы. – А ты? – Останусь в штате. Или уеду обратно в Алабаму. – Я думаю, Райану следует выбрать Кеннесо, – добавляю я. – Во-первых, он ближе всего, во-вторых, у них целых две Лиги покемонов. – Откуда ты знаешь? – С одного секретного сайта под названием гугл. Попробуй иногда им пользоваться. – Учту, – улыбается Райан, но его взгляд устремлен куда-то вдаль. Потом он неожиданно переводит на меня глаза. – Хотите тоже пойти сегодня на вечеринку? – На твою вечеринку? – ошарашенно переспрашиваю я. – Она не моя. Просто вечеринка у Мишель. Можете приводить всю банду. – У Мишель Макконнел? – Я поднимаю брови. Мишель тоже из пижонской братии, играет в футбол, учится в одном классе с Райаном. Я с ней никогда не общалась, но знаю о ней после того случая с «Риталином»: она измельчила таблетку и сделала вид, что «нюхает» ее прямо на уроке французского. Мишель тогда удалось избежать наказания, хотя ее застали прямо на месте преступления. Энди рассказывал, ее родители сделали очень большое пожертвование в родительский комитет, поэтому именно благодаря ей у нас есть умные доски в классах математики. Мне странно осознавать, что Райан идет к Мишель на вечеринку, но на самом деле ничего странного в этом нет: они оба из спортивной команды. А вот его решение пригласить меня присоединиться и правда необычно. Он решительно разделяет своих классных друзей и безумную семейку. Единственный пижон, который у нас бывает, это Ной, а его можно и не считать, мы соседи. И тут вдруг я оказываюсь в числе приглашенных? Конечно, я не пойду. Ни за какие коврижки. Вечеринка дома у Мишель Макконнел? Это же штаб-квартира пижонской братии. Но вот что еще более странно: мне вроде как приятно, что Райан предложил. Сцена сорок девятая Когда мы возвращаемся в «Тако Мак», мама, папа и Эллен бесцельно вьются у стойки хостес. Папа обнимает нас, дает Райану открытку, в которой точно спрятаны деньги, а потом трясет руку Мэтта: – Ты не похож на Андерсона, поэтому вынужден предположить, что передо мной Мэттью. – Андерсон не придет, – сообщаю я. – Слился. – Как жаль! У меня есть для него прекрасная история об ограблении банка. Однажды, когда мы были в девятом классе, Андерсон исправно кивал, пока папа рассуждал о преступниках, которые не знали своего дела и потому попались, и теперь папа уверен, что Андерсон обожает истории о неудачливых грабителях. Это не так. – Я ему перескажу. Мы все-таки получаем наконец место за столиком. Не в кабинке – и в нашем случае это хорошо. Но я все равно зажата между родителями, которые устроились напротив Райана.