– Как дела с бейсболом? – Нил, сезон еще не начался. Папа смеется. – Рай, признавайся, куда ты тогда ездишь каждый день после школы? – В зал. – Это часть их программы тренировок, – вмешивается мама. – Шестнадцать недель занятий. Райан ходит на них с друзьями. Насколько я понимаю, это непросто. – Мэтт, а ты тоже ходишь на тренировки? – Репетиции считаются? – Так ты актер? Вы с Кейт, наверное, проводите много времени вместе. Мэтт кивает. – И как тебе удается совмещать? Театр и бейсбол? Думаю, график напряженный. Мама и Эллен демонстративно обмениваются усталыми взглядами. – Пап, Мэтт не играет в бейсбол. Он же только что сказал. – Он сказал, что не ходит на тренировки… – Но если ты играешь, тебе приходится тренироваться. Всегда, – говорю я, как будто вообще что-то понимаю в спорте. Но Райан только незаметно улыбается и кивает. Я улыбаюсь в ответ и быстро отвожу взгляд. Забавно. Я все время забываю, как мы становимся близки во время семейных посиделок. Как будто встреча с родителями – это испытание, неловкость которого мы должны пережить вместе. К счастью, самый неловкий момент папа приберегает на время после ужина, когда мы уже идем на парковку. Подождав, пока остальные уйдут вперед на несколько метров, он спрашивает, понизив голос: – А вы с Мэттом встречаетесь? Я так и замираю. – Па-ап. – Я просто спросил. – Он вскидывает руки вверх. – Ты ведь привела его на семейный ужин. – Во-первых, мы не встречаемся. Во-вторых, точно не встречаемся. В-третьих, его мама сидела с тобой рядом. – Я качаю головой. – Пап, они живут у нас. Я же говорила. – Да? Ах да, дерево. – Точно. – Так вы точно не встречаетесь? Он довольно милый парень. – Мы не встречаемся, точно, не точно, никак не встречаемся и… – Кейт, ты идешь? – окликает меня Мэтт. Он стоит у маминой машины и машет мне. Я даже не отдаю себе отчет в том, что улыбаюсь, пока папа не поднимает брови. – Не встречаемся, – сурово повторяю я. Но, судя по тому, как я себя чувствую, забираясь на заднее сиденье к Мэтту, это знает только мозг, а сердце уведомление пропустило. Сцена пятидесятая Мама и Эллен уезжают в кино около восьми, а около девяти за Райаном заезжает джип, полный пижонистых парней. Я не пытаюсь отслеживать чужие перемещения. Просто сижу и наигрываю что-то на гитаре. На кровати, лицом к окну, и так уж получилось, что жалюзи подняты. И так уж получилось, что в доме мы теперь одни с Мэттом. Вот только он тоже уходит пятнадцать минут спустя и даже не пытается уговорить меня присоединиться. Может, не стоило так набрасываться на Райана из-за этой вечеринки. Мэтт уехал на своей машине, а значит, пить не собирается. Мы могли бы быть парочкой тех самых трезвенников на празднике жизни. Могу себе это представить. Вот мы с Мэттом сидим где-то на диване, потягивая простой апельсиновый сок, и делаем ставки, кого из пижонской братии стошнит первым. Две насмешливые белые вороны. Только вот Мэтт не белая ворона. Как знать. Они с Мишель вполне могут быть друзьями. Возможно, такими же, как Ной и та девушка, Мэдисон. Уверена, Ной и на этой вечеринке будет с кем-нибудь целоваться. И при встрече они вполне могут так же стукаться кулаками, как другие парни. Не исключено, что Ной даже переоденется в такую же чистенькую аккуратную рубашку, как Мэтт, и они даже и не вспомнят, как утром красили вместе декорации для школьного мюзикла. Это не дает мне покоя. Настолько, что я достаю телефон с намерением пожаловаться Андерсону. И даже печатаю начало сообщения. «БОЖЕ, знаешь, куда только что отправился наш мальчик…» Но что-то останавливает меня, и я так и не нажимаю кнопку «Отправить». Может, дело в том, как странно Андерсон реагирует на всю эту историю с живущим у нас Мэттом. Трудно понять его истинное отношение. То он радостно рассуждает о сексуальном подтексте зубных щеток, то отправляет пассивно-агрессивные сообщения. «Он теперь живет в твоем доме». Я закидываю телефон под подушку. Да, это трусость и избегание. Но каждый раз, стоит подумать об Андерсоне, я снова чувствую себя странно-виноватой, и от этого точно нужно отдохнуть. Хочу просто поиграть на гитаре, спеть что-нибудь; весь дом в моем распоряжении – почему бы и нет. Я начинаю играть On My Own из «Отверженных», потому что она идеально подходит, когда ты тоскуешь по тому, кого любишь. Однако она слишком напоминает об Андерсоне – логично! – и я переключаюсь на медленную версию Super Trouper АВВА для акустической гитары. А потом на Our House, которую, в честь дня рождения, посвящаю Райану, хотя сейчас он довольно равнодушен ко всему, что касается меня и гитары. Но Our House – одна из первых песен, которые я выучила тогда, в восьмом классе. Сегодня она звучит странно, без эмоций. В итоге я прекращаю петь на середине, и моя левая рука так и замирает на грифе в попытке взять аккорд. Не могу перестать думать об Андерсоне. В голове у меня прокручивается сцена с флешбэками, и я снова и снова в мельчайших деталях переживаю часы, когда мы красили декорации. Вижу, с какой тоской Энди смотрел, как мы с Мэттом поем, хотя именно он и уговорил меня присоединиться к дуэту. Как, несмотря на это, он все равно похвалил меня перед девочками из команды техников. Как наши с Мэттом взгляды встретились. Как Андерсон после этого закрылся, ушел в себя. Я никогда еще не видела его таким расстроенным и опустошенным. И это я виновата. Я разбиваю ему сердце. Да, я следую нашему правилу. Правда. И если окажется, что Мэтту нравлюсь именно я, Энди тоже его не нарушит. Он будет радоваться за меня. Или изображать радость. Но что потом? Что случится, когда эта боль станет слишком сильной? Он перестанет мне писать? Или продолжит, но его сообщения станут холодными и отстраненными. Он перестанет приходить в гости и звать меня к себе. Мы потеряем общий язык. Исчезнут все шутки, понятные только нам двоим. А я? Правила требуют, чтобы я оставалась честной. Но я не стану этого делать. Мне не хочется врать. Но я никогда не расскажу Андерсону, каково это – целоваться с Мэттом. Просто не смогу. Я ведь знаю, насколько сильно это его ранит. И все же в тот момент, когда мы начнем недоговаривать что-то, нам конец. Единого организма Энди-и-Кейт больше не будет. Нельзя допустить этого. Я не могу допустить этого. Но как все прекратить? Я могла бы перестать бороться. Разрушить нашу с Мэттом химию. Спрятать чувства подальше или хотя бы попытаться их сдерживать. Но вдруг Мэтт завтра позовет меня на свидание? Разве я отвечу «нет»? Не думаю, что мне хватит силы воли. Не думаю, что кому-то бы хватило. Если бы я могла остановить свои чувства, я бы так и сделала. О, я бы вдавила в пол педаль тормоза со всей силой, на которую только способен мой мозг. Вот только это не сработает. Потому что не мозг сейчас за рулем. Сцена пятьдесят первая На среду намечена вторая совместная репетиция Гарри и Ларкин, и мисс Джао, кажется, надо мной издевается. – Ладненько, – говорит она после того, как мы несколько раз проходим обе песни. – Давайте теперь разберемся с поцелуем. Пока он выглядит немного постановочным. И сразу скажите мне, если вам некомфортно в этой сцене. Если захотите, мы можем переработать ее, так что на самом деле целоваться не придется. – Не нужно… – начинает Мэтт, но тут же умолкает. – Как Кейт скажет. – Нормально, – быстро добавляю я. Сердце у меня стучит так громко, что во всей комнате, наверное, слышно. – «Нормально» означает «оставим поцелуй» или «переработаем сцену»? – уточняет мисс Джао. – Можем оставить поцелуй. Если только Мэтт… – Оставим. – Мэтт обнимает меня за плечи. Следующие двадцать минут я провожу, целуясь с Мэттом. Определенно, лучший способ провести время. Пока я не начинаю думать об Андерсоне. Я же не чудовище после этого, верно? Я актриса. И делаю то, что предписывает сценарий. Это профессиональный долг. Все это исключительно и восхитительно работа. К тому же это не все поцелуи. На самом деле все проходит быстро, сухо и стилизованно, а мисс Джао то и дело прерывает нас, чтобы попросить поменять положение рук или иначе наклонить головы. – Кейт, постарайся не поднимать плечи. Нам нужно, чтобы это выглядело естественно, как будто вы давно уже тайно встречаетесь. Да! Так лучше. Намного лучше. Руки чуть ниже на ее талии, Мэтт. Хорошо, теперь задержитесь в этой позе на несколько секунд, мне нужно сделать пару заметок.