– Напомни еще раз, зачем нам на чертов футбол? – спрашивает в пятницу Рейна, глядя на меня с кровати. Мы снова у папы. В комнате только девчонки, потому что у Энди урок вокала. Но он постоянно пишет сообщения. «Хочу увидеть наряды!!» Забавно, как его желание проводить с нами время усиливается, когда Мэтта нет в городе. Тот уехал к отцу в Алабаму. Об этом нам тоже сообщает Энди, и признаюсь, то, что он так хорошо знает о планах Мэтта, немного меня обижает. Возможно, даже не немного. – И как Ною Каплану удалось тебя уговорить? – спрашивает Рейна. – Ему не удалось, – надменно сообщаю я. – Я сама, совершенно независимо от него, решила пойти. Даже не знаю, встретим ли мы его там. – Встретим, конечно. Все чертовы пижоны всегда ходят на все чертовы игры. – Рейна ложится на спину, положив Эмбер себе на живот. – Ладно. – Брэнди выныривает из шкафа, держа в одной руке коричневые высокие ботинки. Во второй руке у нее охапка самых коротких моих юбок. – Кейт, я думаю, тебе стоит надеть юбку, ботинки, колготки и куртку. – А рубашку? – переспрашивает Рейна. – Она же не голая пойдет. – И рубашку, – соглашается Брэнди. Потом она начинает выкладывать одежду на край кровати. – Как насчет вот этой в сочетании с джинсовой курткой? Рейна приподнимается на кровати, изучает предложенный наряд и падает обратно, поднимая в воздух большие пальцы рук. – Одобряю. – Надень, чтобы я могла сделать фотографии, – говорит Брэнди. – Нужно показать Энди, пускай одобрит. – Он об этом не просил. И что значит «одобрит»? – Я отбираю у Рейны плюшевого мишку. – Нет уж. Напиши ему, что мы не будем разыгрывать дурацкие сцены из подростковых фильмов. «Друг-гей одобряет наряд подруги», ха! – Но он гей… и наш друг, – возражает Брэнди. – Он наш друг и гей, а не друг-гей. И он не будет одобрять ничьи наряды. – Я сочувственно массирую голову Эмбер. – А знаешь, что еще мы не будем одобрять? – вмешивается Рейна. – Спорт! – Знаю. Знаю! Но не кажется ли тебе, что это может быть интересно. С точки зрения антропологии. – Так это исследовательская работа? – смеется Брэнди. – Футбол в школе «Розуэлл Хилл Хай». Революционные открытия, сделанные на основе наблюдений за пижонами в их естественной среде обитания, – декламирует Рейна. – Нужно будет делать полевые заметки, – добавляю я. – Боже! Нужно на Райана завтра камеру нацепить: по-моему, он идет в пивной бар с Крисом Ригли. Там будет два пивных бочонка. Только представьте, какие съемки мы получим. – Мне нравится, что ты в курсе, – говорит Рейна. – Королева ночной жизни. Брэнди плюхается на кровать рядом со мной. – Кстати, насчет завтра. Ты утром свободна? Я думала, не пройти ли нам Normandy до начала недели. Рейна прячет улыбку. – Так мило: вы планируете порепетировать перед репетицией. – Думаю, я смогу. Так, а вы одеваться будете или как? Брэнди и Рейна принесли с собой рюкзаки с вещами: примерно так всегда все и происходит, когда мы собираемся и помогаем друг другу советами. Мы не из тех друзей, которые обмениваются одеждой. Для начала, у нас очень разное телосложение. Свободные майки Рейны на мне будут смотреться как корсет, а на Брэнди – как лифчик. И стиль у нас совершенно разный. Рейна предпочитает повседневный минимализм, Брэнди практически не вылезает из бохо-сарафанов. Я сегодня надела легкую синюю юбку, черные колготки, коричневые высокие ботинки и серый свитер, который длиной как раз до пояса юбки. Будь я пижонкой – или Рейной, – то согласилась бы на короткий топ. Но я – это я, поэтому под свитером у меня белая футболка, заправленная в юбку. Рейна говорит, терпимо, и я все равно отлично выгляжу, и стоит распустить волосы. Я думаю, что лучше заколю их по бокам. Звенит дверной звонок. И спустя пару секунд папа кричит: – Стручок! Удивительно, но я сразу думаю про Ноя. Хотя он-то годами заходит в наш дом и комнату Райана без звонка. Если бы не звонок, я могла бы предположить, что это Андерсон раньше освободится после урока. Но кто бы то ни был, мне лучше вмешаться, пока папа не выкинет еще какую-нибудь неловкую штуку – а папы это часто делают. И я сбегаю вниз, постукивая подошвами ботинок по паркету. Захожу в коридор и чувствую, как немного задыхаюсь. Может, я просто слишком быстро бежала. А может, часть меня догадывалась. Мэтт Олсон должен сейчас быть в Алабаме. Но он не в Алабаме. Он стоит на моем пороге. Сцена пятьдесят четвертая И он нервничает. Сразу видно по тому, как он делает несколько шагов из стороны в сторону. И по тому, как то начинает улыбаться, то перестает, то улыбается снова. – У тебя есть минутка? – Хм. Брэнди и Рейна… – начинаю я, но он уже смотрит поверх моего плеча, и я понимаю, что девочки решили спуститься следом за мной. – Привет, – говорит Рейна и похлопывает Брэнди по локтю. – Мы как раз возвращались в комнату Кейт, правда, Би? – Точно. – Так вот, Брэнди и Рейна у меня в гостях. – Я робко улыбаюсь, а потом снова поворачиваюсь к Мэтту. – Но я могу тебя выслушать. Мэтт делает несколько шагов в моем направлении, но потом неожиданно отказывается от своей идеи и возвращается к тому, с чего начал: останавливается на пороге. – Мне нужно ехать, – говорит он. – Погоди. Что? – Не хочу портить вам веселье. – Ты и не портишь! Мы собирались на футбол. На игру. – Я краснею. – И ты тоже можешь пойти. Просто я думала, ты в Алабаме. – Я в Алабаме. Точнее, еду туда и подумал… мне нужно кое-что тебе сказать. Сквозь бешеный стук сердца я с трудом слышу собственные мысли. Мэтт хочет мне что-то сказать? Что-то настолько важное, что ради этого он отложил поездку в Алабаму? Не может… Не может же он сейчас признаться мне в любви, верно? То есть… Ничего ж себе. Я думала, такое бывает только в кино, но не в жизни. В жизни вы сначала флиртуете и неловко касаетесь друг друга, потом ищете способы быть вместе, потом либо слишком хотите спать, либо напиваетесь и переходите к активным действиям, а позже разбираетесь, что к чему. Но я почти уверена: Мэтт готов полностью отказаться от этого сценария. У него лицо, как у Фицуильяма Дарси. Или даже как у Флинна Райдера. Точно, как у Флинна. У меня дрожат руки. Возможно, я даже дрожу всем телом. – Ладно, и… В моей комнате что-то падает, потом Рейна кричит через дверь: – Пожалуйста, игнорируй нас! Брэнди, ты… Остальное не различить за смехом, но Мэтт уже тянется к ручке. – Не хочу, чтобы вы опоздали на матч, – быстро говорит он. – Что? Нет. Подожди… – Мы поговорим позже. Мне все равно уже пора. – Он крепко меня обнимает. – Увидимся во вторник, да? Я ошарашенно киваю. И не могу прийти в себя. Не знаю, что в этой ситуации кажется более странным: что он так быстро ушел или что вообще пришел. Осмыслить это получается с огромным трудом. Мэтт Олсон был здесь и хотел мне что-то сказать. Должен был что-то сказать. А потом передумал.