– Нет у меня такого желания. – Но в отношениях нельзя иметь друг от друга секреты. Это не сработает. Он поворачивается ко мне лицом. – Ты правда так считаешь? – Все так считают. – Что? Ерунда! Не все. Думаешь, двое просто не могут быть близки, если не знают всего друг о друге? Я пожимаю плечами. Энди склоняет голову: – Так, а что было до того, как я рассказал тебе о своей ориентации? О своем большом секрете? До этого мы не были близки? – Мы точно стали ближе после. – Твоя мама только что переехала в соседний дом! Перестань. Да, было здорово обсуждать с тобой парней и все такое, но не смей вычеркивать из нашей жизни все до седьмого класса! Неужели ничего из этого не считается только потому, что в тот период я сам себя до конца не понимал? – Это другое. Ты же разбирался в себе. А не скрывал от меня что-то. – А если бы скрывал? Ты шутишь, наверное! Можно быть близким другом человека, который не рассказывает о себе такое. Я вот не рассказывал! И близко дружил со многими! Можно хранить какие угодно секреты. – Он улыбается и качает головой. – Ты почему-то думаешь, что есть единая инструкция для работы над отношениями. – Я не знаю, как работать над отношениями. У меня их не было. – Эй, а я? – Но мы же не в отношениях. – Не в романтических. Но мы все равно в отношениях. У меня сжимается сердце. – Знаю. – Иногда у нас будут парни, и всего, наверное, мы друг другу не расскажем. Но это не значит, что мы от этого лишимся близости в дружбе. Просто мы разные люди и иногда живем тоже по-разному. И это хорошо! Тебе совершенно не нужно знать, что случилось в комнате твоего брата, пока вы были у папы… – Боже мой. – Не это. Перестань. Твоя мама была от нас в паре метров. Я никогда бы ничего такого не сделал. – Ну конечно, ты сваливаешь свою некомпетентность на мою маму. – Туше. Но ты ведь поняла, о чем я? У меня будут секреты, и у тебя тоже. Я не хочу слушать о вас с Ноем Капланом и о ваших поползновениях за пижонскими холодильниками… – Так, во-первых, мне сообщили, что поползновения за холодильником были не лучшей демонстрацией его способностей. – Что? – Энди раскрывает от удивления рот. – Вы целовались? – Нет! Что? Нет! – Пока нет. И кстати, – Энди кладет мне на лоб ладонь, – тебе в этот раз не стоит переставать испытывать к нему интерес только потому, что я не пытаюсь присоединиться к вечеринке. Просто дай этим чувствам свободу. – Кто сказал, будто у меня есть чувства? Энди просто скептически на меня смотрит. – Ладно, они есть. Возможно. Слегка. – Отлично. – Я вижу, как горят его глаза. – И поскольку прямо сейчас он присылает тебе фотографии разных частей своего тела… – И перестань подглядывать ко мне в телефон. – Я смахиваю новое сообщение и открываю чат. – Ого! Смотри! Он снял гипс! – Ну все, теперь ты будешь восхищаться его рукой… – Ничего я не восхищаюсь! – Я приглашаю его на несуществующую вечеринку в честь моего дня рождения. – Вот и правильно. – И пускай свою восхитительную руку приносит. Она такая белая. Надеюсь, ты не рассчитывала найти себе парня-спортсмена, потому что этот парень в новом сезоне на поле не выйдет. – Не смешно. – Я откидываюсь на сиденье, склонив в его сторону голову. – Смешно. – Прекрати. – Кейт, – улыбается Андерсон, – я думаю, ссора официально забыта. Сцена семьдесят вторая Ной снова может водить машину. В сообщении с селфи за рулем, которое он присылает мне в среду утром – «Мы снова вместе, и это прекрасно!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!», – восклицательных знаков больше, чем букв. Меня весь день распирает от радости, ведь это наверняка означает, что домой мы поедем вместе. А пока мы едем, в машине может всякое случиться. И когда я говорю «всякое», я думаю о губах. Без сексуального подтекста. Просто о губах. На других губах. Об обычных поцелуях. Хотя в поцелуях нет ничего обычного. «Мне нужно научиться быть крутым рядом с тобой». Я не могу перестать думать о том, какое лицо было у Ноя, когда он это сказал. Вообще не могу не думать о его лице. И о возможности оказаться к ним лицом к лицу, если вы понимаете, о чем я. На уроках я так отвлекаюсь, что двух слов связать не могу. На репетиции все еще хуже. К концу второго акта я буквально витаю в облаках. Мы с Ноем даже посмотреть друг на друга без улыбки не можем. – Ты чего такая довольная? – спрашивает Рейна, когда мы оказываемся в гримерке, но я просто вскидываю руки ладонями вверх. Она подозрительно щурится и почти минуту пристально меня изучает. За кулисами я постоянно проверяю время, иногда по несколько раз, хотя на монтажной неделе репетиция может закончиться когда угодно. Но мне все равно хочется заставить стрелки двигаться быстрее. Слаба богам, я могу пройти весь мюзикл на автопилоте, потому что мой мозг отсутствует: он в машине Ноя. Наконец мисс Джао собирает всех на сцене, чтобы сделать разбор, и я уже просто не могу терпеть. Приходится обхватить себя руками: без этого я, кажется, взорвусь. Почти закончили. Почти свободны. – Теперь девятая сцена второго акта, – говорит мисс Джао. – Быстрая поправка. Неустрашимый, ты идешь к Уиннифред. Пожалуйста, пройди перед королевой. Энди кивает. – Напоминаю, что завтра костюмированный прогон, поэтому прошу, проверьте состояние своих костюмов: все ли составные части на месте, все ли помечены бирками, есть ли обувь, – всё. Не хочу завтра посмотреть на сцену и увидеть под платьем кроссовки. Понятно? Да. Да. Пойдемте уже. – Думаю, на этом всё. Все молодцы. – Джао уже начинает подниматься со своего места, но тут: – Хотя стоп. Ной. Нет. НЕТ. – Останься на несколько минут, пожалуйста, я хочу переработать еще несколько твоих пантомим. Нам нужно задействовать вторую руку, раз она теперь у тебя есть. НЕТ-НЕТ-НЕТ. Я раздуваю щеки и разочарованно вздыхаю. – Идем, Кейт. – Энди тянет меня за рубашку. – Не нужно пытаться убить Джао взглядом. Нас отвезет Мэтт. – Вам не по пути, – отвечаю я мрачно. – Я папе позвоню. – Теперь мы – твои папы, – говорит Мэтт. Рейна и Брэнди дружно смеются. Андерсон, широко раскрыв глаза, смотрит на Мэтта, и на его губах появляется кривая улыбочка. – Погоди. Они знают? – Он показывает на Рейну и Брэнди. Мэтт улыбается и кивает, хотя его щеки заливает румянец. – Мазл тов, парни. – Рейна встает между ними.