— Слухи играют немаловажную роль. И бывают очень полезны в работе. К тому же вы анализируете услышанное. Девушка промолчала в ответ, заинтересованно крутя на пальце колечко с синим камнем. Невольно подумалось, что мне и впрямь повезло с сотрудницей. Арина Родионовна всегда деликатно вела себя на приемах. Умела улыбкой разрядить обстановку в очереди и очень мягко уговаривать людей вести себя достойно. Дополнительно она ловко договаривалась по телефону о любой встрече. И никто ей не отказывал, что удивительно. Машина тем временем въехала на территорию острога. И мой взгляд упал на небольшой магазинчик у входа в заведение, над которым висела яркая, вырезанная на деревянной дощечке и раскрашенная акрилом вывеска «Продукты на дорогу». И в голове всплыла фраза Гордея, про полезные в камере вещи. Я вышел из авто и уверенно направился к магазину. Потянул на себя скрипучую створку. И подошёл к прилавку. Поприветствовал сидевшую за кассой даму: — Доброго вечера. Женщина читала книжку в мягком переплете. На обложке была изображена пара в средневековых одеждах сплетенная в страстных объятьях. Продавщица, с неохотой оторвалась от своего занятия, вложила между страницами яркий фантик от конфеты и недобро покосилась на меня: — И вам не кашлять, — хмуро ответила она. — Чего желаете, мастер? Выглядела дама очень колоритно. Выбеленные волосы, корни которых уже отрасли и указывали на настоящий серо-русый оттенок, были завиты в мелкие кудри. А на покрытом пудрой лице была наложена настоящая боевая раскраска. Веки в три слоя подведены ядовито-зелеными тенями, ресницы покрывала густая маслянистая черная тушь. Кусочки ее осыпались на мешки под глазами. Завершала эффектный образ ярко-красная помада на губах, которая немного поплыла. — Мне бы сигарет, — задумчиво протянул я. Продавщица хитро прищурилась: — Для себя? Или для арестанта? — Для арестанта, — честно ответил я. — Важный господин или проходимец какой? — беззастенчиво уточнила она. — Не особо важный, — я усмехнулся. — Сделаем, — произнесла женщина и скрылась в подсобке. Вернулась она оттуда через минуту. В руке с ярко-красным маникюром, она несла прозрачный фасовочный пакет, наполненный скрутками с табаком: — Вот, — она положила пакет на весы. — Полкило. С вас пятьдесят копеек. — А курить-то их можно? — засомневался я, доставая из кармана бумажник. — На любителя, — уклончиво ответила продавец. Я покачал головой и протянул рублевую купюру: — Можно на сдачу ещё чаю? И пряников? Через две минуты посылка была собрана. И к пакету с сигаретами добавились ещё сверток чая с криво нарисованным на бумаге слоном и пряники с суровым названием «Север». Правда продавец предупредила меня: — Вы бы их, мастер, не грызли, коли вам зубы дороги. Зубы мне были дороги и поэтому я не собирался пробовать подарок. — Добавьте яблок получше, чтобы передать в лазарет и пару пачек свежего печенья, — немного подумав, попросил я. Женщина долго пыхтела, отбрасывая в сторону гнилые фрукты и наконец набрала с десяток крепких плодов. Я расплатился, забрал передачу и, поблагодарив даму, направился к выходу. Пересек двор и поднялся по ступеням, кивнув жандармам, стоящим чуть поодаль. — Вы к кому? — уточнил конвоир, который дежурил на входе. — К Пожарскому, — ответил я, и достал из кармана удостоверение. — Мне назначено. Завтра мастер Иванов хочет устроить допрос, а я не успел ознакомиться с делом. Жандарм взял документ, переписал данные в тетрадь. Покосился на пакеты: — А это что? — Яблоки и печенья попрошу передать моему подзащитному Сергееву в лазарет. А это небольшой подарок для второго клиента. Жандарм покосился на сигареты и пряники и хмыкнул: — Не больно-то вам этот Пожарский и друг. — Так и есть, — согласился я. — Поставьте пакеты, — произнес жандарм и указал на поднос. Я послушно исполнил просьбу, и страж порядка провел над пакетами ладонями. Махнул рукой: — Проходите, мастер. — Спасибо. — Коля, проводи мастера адвоката в допросную. Напарник стоявшего на вахте жандарма кивнул: — Идёмте, господин адвокат. Он провел меня к камере допросной, отпер дверь и пригласил меня войти. Предупредил: — Несколько минут придется подождать. — Хорошо. Конвоир удалился. Я же поставил дары на обитый металлом стол и открыл папку с делом, которое так и не успел почитать в машине. Из скудных материалов выходило, что два дня назад, на одной из заброшенных мануфактур был обнаружен труп обнаженной девушки, которая была актрисой кино и сериалов про бандитов. Диана Викторовна Ладожская, которая пропала неделю назад. Она была убита ударом в сердце. В крови Ладожской были обнаружены следы снотворного, что указывало на убийство. Ведь это означало, что девушка не могла сопротивляться нанесению раны. Орудие убийства было найдено неподалёку. И рукояти ножа были отпечатки пальцев Пожарского, которого тут же забрали на дознание. На допросе подзащитный честно рассказал, что Диана была его фавориткой, и парень часто проводил вечера в компании девушки. Правда, в последнее время, мой старый знакомый начал подозревать, что у актрисы появился ещё один поклонник. Пожарский пытался следить за Дианой, и даже видел ее несколько раз в компании какого-то мужчины. А затем она перестала выходить на связь. И это Пожарского обеспокоило. Правда, он подумал, что девушка решила порвать отношения даже не объяснившись. Об убийстве он узнал уже от жандармов. Я вздохнул. Актрисы театра и кино, певицы и другие работницы творческой профессии нередко находили себе покровителей из дворян. Зачастую это был ход для продвижения, потому что пресса очень любила смаковать истории личной жизни богемы. А значит, новые поклонники, разрывы отношений и ссоры были хорошим поводом напомнить о себе. Лучше были только фотосессии в журналах для взрослых. Но туда попадали не все. Итак, что выходит? Орудие убийства с отпечатками пальцев моего подзащитного. Мотив тоже имеется. Ревность. Хорошо хоть парень не признал вину до разговора с адвокатом. Осложняло задачу и то, что Диана хоть и была из бастардов, но ее отец, Виктор Андреевич Ладожский, дал дочери фамилию. А значит, в случае освобождения Пожарского и поисков нового подозреваемого, между семьями может возникнуть конфликт. Поэтому без железных доказательств невиновности, Пожарского даже не выпустят из острога, не то, что снимут с него подозрения. Я подумал, что дела плохи. Оставалось надеяться, что у меня получиться помочь Пожарскому. Иначе будет непросто доказать, что я сделал все от меня зависящее, чтобы помочь недругу. Близкие знакомства Размышления прервал скрип двери, и в помещение ввели Пожарского. Выглядел парень чуть лучше Степана, которого я видел в этой допросной несколько часов назад. Княжич был напуган, но держался и старался не выказывать страх. Пожарский был одет в штаны и рубашку, недавно бывшую белой. Ботинки были без шнурков, а ремень на поясе брюк отсутствовал. — К стене! — скомандовал конвоир и княжич безропотно выполнил приказ, встав лицом к стене. Конвоир разомкнул наручники и предупредил: — Правило знаете, Павел Филиппович. Чай не первый раз у нас. — Знаю, спасибо, — ответил я, и жандарм вышел из допросной. — Чехов, — буркнул парень, буравя меня недобрым взглядом. — Повезло же мне с защитником. — И вам привет, — ответил я. — Признаться, не думал, что увижу вас при подобных обстоятельствах, мастер Пожарский. Кстати, я тут вам покушать принес. Я потряс пакетами над головой как маракасами, и княжич поморщился: — Хорошая шутка. Я оценил. Он прошел к столу и сел напротив. Я толкнул гостинцы в его сторону. — А сигареты зачем? — удивлённо спросил князь. — Я их не курю. — Не так давно я защищал одного уголовника, так он сказал мне, что сигареты здесь что-то вроде валюты. А вы, Юрий Афанасьевич, парень видный, — я иронично поднял бровь. — И чтобы отвлечь ваших сокамерников, изголодавшихся по прекрасному полу, рекомендую бросить в их сторону что-нибудь из моих подарочков. Авось это вам поможет. Княжич откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди: — Вам бы в «Юмореску» на Едином канале, Павел Филиппович. Сегодня прямо шутка за шуткой. Я довольно улыбнулся: