— Я его погубила. Мальчик влюбился в монстра. И сам стал тем, от кого собирался меня спасать. — И как вам это удалось? — Без особого труда, — хозяйка дома поднялась на ноги и поправила призрачное платье, которое ненадолго показалось мне и впрямь настоящим. — Как женщина может погубить мужчину? Отравить его безответной любовью. А потом добить романом с другим мужчиной. — Вы нашли себе поклонника? — Мне не нужен был поклонник, Павел. Мне понадобилось, чтобы об этом узнал Родион. И когда эта информация дошла до его ушей, мальчик обезумел. Наделал глупостей. И… погиб. Призрак подошла к подоконнику и обратила мое внимание на горшок с розами, который до того был прикрыт шторой. — Ты решил подарить мне цветы, — она грустно улыбнулась. — Те, которые дарил мне Родион, стали дикими. Именно они переродились в шиповник под окнами дома. Но каким-то странным образом они сделались светлее. Будто вся кровь, которая хранится в красных розах вытекла в землю. Или в бетон… Женщина тряхнула головой и на мгновенье рана на ее лбу открылась. — Зачем вы курите? — решил я сменить тему. — Ведь не ощущаете запаха табака. Или вкуса дыма. — Я помню его. Этого порой хватает. Мне показалось, что женщина говорит не о папиросах. Она задумчиво гладила розовые лепестки цветов, которые под ее прикосновениями покачивались и, кажется, светлели. В дверь позвонили. Я посмотрел на часы, поняв, что сейчас еще слишком рано для посетителей. — Скорее всего, это Дарья, — пояснила Любовь Федоровна. И точно. С делами последних дней я совсем забыл про то, что на днях у меня была назначена встреча по поводу покупки дома. Я с неохотой поднялся с кресла и направился к выходу. — Вашество, к вам гости, — сообщил Фома, когда я спустился на первый этаж. В холле стояла Дарья и при моем появлении виновато развела в стороны руки: — Доброе утро, Павел Филиппович. Простите, что я так рано. Не хотела вас беспокоить, но… — Оставьте, — отмахнулся я и пригласил владелицу дома внутрь. — Хорошо, что пришли пораньше. Я как раз не спал и Любовь Федоровна… Девушка побледнела при упоминании призрака и заозиралась. За ее спиной показался Матвей и смущенно поздоровался со мной. — Вы уж простите, ваша светлость, — парень коротко поклонился. — Я решил помочь тяжесть эту тащить. Да и Дарья говорила, что вы хотите купить у нее дом. — Все так, — кивнул я. — И часть будет отдана наличными. Хорошо, что ты решил проводить сестру. — Не верил, что кто-то поможет нам избавиться от этого дома. И от тетушки, — парень просиял, а потом охнул. Я видел, что Любовь Федоровна отвесила ему подзатыльник. Но Матвей лишь ощутил удар. И теперь озирался по сторонам в поисках источника удара. А затем вдруг понял. И побледнел: — Она здесь? — ошарашенно и почему-то понизив голос уточнил он. — Прямо сейчас? Днем? — Этот мальчишка всегда был дурачком, — заявила Виноградова. — Не удивлюсь, если моя сестра пару раз уронила его головой вниз. Потому он и ведет себя как… — Призраки могут появляться в любое время суток, — ответил я, перебивая пояснения Любовь Федоровны. — Ночью их проще услышать, потому что в темноте люди не шумят. — О как. Спасибо, Павел Филиппович, буду знать, — парень прошел в приемную, поставил сейф на пол и произнес. — Вот он. — Как попросить ее о помощи? — пролепетала Дарья. — Или сначала заключим сделку? — Любовь Федоровна все сделает без условий, — пояснил было я, но призрачная дама меня перебила: — Еще чего! — возмутилась она. — Условие есть. Если она не продаст мне… то есть нам дом, я устрою ей сладкую жизнь. Я спрятал улыбку за ладонью. — Я договорюсь с другими призраками… — разорялась Виноградова, — и они не дадут этой девке покоя, пока она не вернется и не будет ползать передо мной на коленях и умолять меня забрать мой дом! Мой дом! — Мы хотим продать этот дом, — заявил Матвей, сам не понимая, что этим прервал начавшуюся истерику своей почившей тетки. — И продать его вам. И деньги вы предлагаете приличные. Не как те мошенники, которые приходили к сестре. — Тоже их видели? — насторожился я. Виноградова тем временем стала прозрачной и воздух в комнате качнулся. — Они опять приходили. Но теперь уже ко мне в бар, — парень нахмурился. — Сразу видно, что люди они нехорошие. Мутные какие-то. И ждать добра от них не стоит. В этот момент замок сейфа щелкнул и диск на нем крутанулся. Все присутствующие повернули головы в сторону металлической коробки и уставились на него как на восьмое чудо света. Словно в сказке дверца ящика дрогнула и медленно отворилась. Внутри на полочке лежала колба из тонкого стекла, наполненная жидкостью. Я шагнул было, чтобы вынуть ее, но на меня зашипела Виноградова. — Отойди. Стекло с трещиной. Старый пройдоха решил подстраховаться… Мимо меня пронесся эмалированный таз, который встал на пол. Затем колба выскользнула из сейфа и тотчас с жалобным звоном лопнула, разлетевшись на крупные осколки. Жидкость зависла над тазом и медленно опустилась внутрь емкости. Признаюсь, выглядело это эффектно. — Искупитель! — изумленно выдохнула Дарья. — Меня зовут немного иначе, — проворчала Виноградова и, подхватив таз, направилась прочь. — Но спасибо. Очень приятно, когда тебя сравнивают с Создателем. Пойду утилизирую кислоту. А ты пока вынь документы и отдай их моим родственничкам. Дарья вынула документы и бегло их осмотрела. Глаза ее засияли и она неожиданно бросилась к брату и обняла его. — Матвеюшка, тут все документы. И на твой бар и на дома. И на участок за городом. Она вдруг задрожала, и я не сразу понял, что девушка плачет. Стало неловко, и я вышел из приемной, чтобы оставить гостей в одиночестве. — В кого ты такой наивный? — проворчала Любовь Федоровна, которая внезапно оказалась рядом со мной. — А если гости решили бы что-нибудь утащить у тебя? — Да что там можно стащить? — я пожал плечами. — Чехов, тебя еще учить да учить, — она скользнула в приемную и тут же вышла обратно. — Действительно. Прямо смотреть противно, — она скривилась, — Дашка плачет, а Матвейка ее успокаивает. И выглядит это премерзко. Я прям рада, что после сделки этих сопливых людей больше в нашей жизни не будет. Я не стал напоминать, что жизни у Виноградовой нет. Она прислушалась и потянула меня за рукав. — Они перестали распускать сопли. Пошли покупать наш дом. Сопротивляться призраку я не стал. Потому вернулся к гостям. Дарья утирала платком заплаканное лицо. Растроганный парень мял в ладонях кепку. — Павел Филиппович, вы наш спаситель. — Что? — возмутилась Виноградова и сделала это так громко, что стекла в окнах звякнули. — И Любовь Федоровна, — спохватилась Дарья. — Чтобы мы без вас делали. — По миру пошли, — фыркнула призрачная дама. Я понял, что она успела ознакомиться с документами и точно знала, что за бумаги были спасены от кислоты. — Мы решили, что не станем брать с вас за дом ту сумму, которую вы предложили, — уверенно заявил Матвей. — В этих документах больше, чем мы рассчитывали. Мы оба теперь довольно зажиточные люди. — Да, — закивала Дарья. — Пусть не дурят, — проворчала Виноградова. — Детям будет что оставить. Небось все свое добро профукают. — Не хочу, чтобы потом сделку признали незаконной, — я решил мягко отказаться от благотворительности. — Поверьте, найдутся доброжелатели, которые могут предположить, что я вас вынудил отдать мне дом за копейки. Обвинят меня в неподобающем поведении. Пойдут слухи… — О, — протянула Дарья и они с братом переглянулись. — Мы не хотим проблем для вас, мастер Чехов. — А потому давайте составим договор купли-продажи. Если вы не передумали, конечно. — Не передумали. — твердо заявил Матвей. — Однако, я предлагаю вам и вашим друзьям в любое время посещать мой бар и обслуживаться там бесплатно. — Про тетушку, конечно, все забыли, — проворчала Любовь Федоровна, но не выглядела недовольной. Она стояла за плечом Дарьи, когда та читала и подписывала договор. Мне показалось, что женщина тихонько погладила племянницу по плечу. Но потом отстранилась и встала у окна. Я смотрел на ее прямую спину и думал, что никогда не видел призрачную даму такой удовлетворенной. Я выписал чек и прибавил к нему второй, подписанный другой владелицей. — Деньги в тумбочке, — глухо сказала Виноградова, когда я посмотрел на нее. На полке и впрямь нашелся мешок, в котором лежало несколько стопок купюр, перетянутых аптечными резинками. Резинки, к слову, были свежими и не рассыпались от времени. Пересчитывать наличные никто не захотел. Настаивать я не стал. Виноградова на это лишь повела плечами, словно не захотела вновь учить меня обращаться с деньгами. Договор был оформлен как положено. Дарья, казалось, совершенно не удивилась, когда в документе появилась подпись, которую сделала Любовь Федоровна. Я поставил рядом свой росчерк. После этого мы попрощались и гости нас покинули. Они были довольными. Забрать сейф они не захотели и предложили его оставить. Виноградова просто подхватила его и утащила в подвал. Потом вернулась и долго смотрела вслед уходящим родичам. Даже вышла на порог, сделала несколько шагов и внезапно стала мерцать, словно видеозапись на размагниченной пленке. Она не сдавалась и попыталась двинуться с места. Но увязла в воздухе и замерла. Я подошел к Любовь Федоровне и попытался положить руку ей на плечо. Мне почти удалось физически ощутить напряжённого от борьбы призрака, отчего я опешил. Женщина обернулась и на ее лице появилось раненое выражение. Но лишь на мгновенье, а потом хозяйка дома толкнула мою ладонь и сипло приказала: