За завтраком я успел предупредить Фому, что сегодня мы снова проведем день в разъездах. Слуга кивнул, и когда блюдо опустело, он поднялся с кресла и направился перегонять машину. Я же еще раз поблагодарил Иришку и спустился в приемную. Аккурат к моменту, когда в помещение вошла Арина Родионовна. — Доброе утро, мастер Чехов, — поприветствовала меня девушка. — И вам, — ответил я, и в комнате повисло неловкое молчание. Которое пришлось нарушить мне: — Вы не передумали помогать мне в делах? — Конечно, нет, — тут же ответила секретарь, и я кивнул: — Тогда прошу. Фома уже наверняка подал машину. * * * Первым делом на сегодня я решил попытать счастья с крадеными простынями. Уже в автомобиле я вынул бумаги и позвонил Ольге Волковой, которая обвинялась в краже и должна была находиться под домашним арестом. Трубку взяли почти сразу: — Алло, слушаю вас, — послышался в динамике настороженный голос. — Нина Волкова? — уточнил я, и дождавшись в ответ «да», продолжил. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Палата адвокатов и министерство Юстиции назначили меня вашим защитником от Империи. — Чехов? — переспросила Нина. — Или самый, про которого говорят? — Наверное, — ответил я, и в динамике послышался вздох облегчения: — Хвала Искупителю. Он внял моим молитвам. Про вас говорят, что вы действительно помогаете людям, Павел Филиппович. — Сделаю все, что в моих силах, — пообещал я. — Вы дома? Я хотел бы обсудить с вами линию защиты. — Дома, — подтвердила женщина. — Тогда я скоро приеду, — ответил я и нажал на сброс вызова. Всю дорогу до нужного адреса мы молчали. И как мне показалось, секретарь чувствовала себя немного неуютно, сидя рядом со мной на заднем диванчике машины. Хотя Арина Родионовна и делала вид, что все хорошо. Обсуждать же все при Фоме мне не хотелось. Хотя, признаться честно, я был полон любопытства, что это был за трюк. По ощущениям, это «касание» было похоже на близость с женщиной. Только эффект был намного сильнее. Одно лёгкое касание мигом сняли напряжение, которое хоть и не особо ощущалось из-за каждодневной работы, но все же было. И сейчас мне было даже немного стыдно за свой поступок с Беловой. Ведь если бы в комнате не появилась Арина Родионовна… Я отогнал от себя эту мысль. И Нечаева с удивлением взглянула на меня: — Все в порядке, Павел Филиппович? — А? — глупо переспросил я и кивнул. — Да. Я в порядке. Секретарь открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала. И остаток дороги до нужного адреса мы проделали молча. * * * Искомая квартира обнаружилась без особого труда. И Волкова открыла тотчас, как я нажал на кнопку звонка. Словно ждала визита прямо за дверью. Она затравленно посмотрела на меня и Арину Родионовну, а потом уточнила: — Вы адвокат? — Так и есть, — я вынул удостоверение, чтобы показать его женщине. — Павел Филиппович Чехов. Это моя помощница, госпожа Нечаева. — Проходите, — смущенно пригласила нас хозяйка в дом и сдвинула ногой ряд стоптанной обуви, часть из которой была детской. — Извините, у меня беспорядок. Женщина была одета в хлопковый халат с рисунком васильков, в стеганные тапочки сшитые вручную. Ее волосы были убраны под косынку и наружу выбилась лишь одна рыжеватая прядь. На самом деле в квартире оказалась убрано. Ковровые дорожки хоть и были истерты, но пыльными не были На вбитых в стену крючках висели курточки разных размеров. Мебель была старой, но добротной. В коробке у стены лежали игрушки. — У вас много детей? — мягко уточнила секретарша. — Хватает, — вздохнула Волкова и грустно улыбнулась. — Искупитель наградил нас с супругом тремя сыновьями и двумя дочками. Все здоровенькие и умненькие. Мальчишки в секцию по плаванью ходят, а девочки в балетную школу. Хоть и дорого, но для детей денег жалеть не стоит. Женщина предложила нам занять кресло и диван в гостиной. Согнала с пуфика на пол толстого полосатого кота и уселась на согретое питомцем место. Тот флегматично осмотрел меня, а при виде Арины как-то подобрался и нырнул под сервант. — Уважаемая Нина, — начал я, открыв папку и вынув бумаги. — Вас обвинят в краже простыней у подданной империи Альбины Крупской. Она заявила, что вы забрали их из-под окон ее квартиры. Уверяла, что постельное белье сорвалось с бельевой веревки… — Вранье, — Нина поджала губы и вынула из кармана хлопкового халата носовой платок и принялась мять его в сухих пальцах. — Альбинка выбросила их наружу, как делала уже не раз. Часто вышвыривала вещи на улицу из окна, чтобы потом их растаскивали все кому не лень. — И вы решили забрать простыни, которые она выбросила? — уточнил я. — Вам они оказались нужны? — Они мне всегда были нужны, — вздохнула Волкова и высморкалась в платок. — Крупская заявила, что простыни у нее из персидского хлопка и стоят довольно дорого… — Врет она все, — Нина покачала головой. — Никогда в моем доме не было таких. Простое у нас постельное, с нашенской мануфактуры. — У вас? — растерялся я. — Это белье я сама покупала пять лет назад. Вышивку по краю сама делала с буковками нашей фамилии. Оно лежало в шкафу в нашей с супругом спальне. — Подождите, это ваши простыни? — спросила Арина Родионовна. — Все так, — женщина встала на ноги и прошла в соседнюю комнату, чтобы вернуться через минуту. В ее руках была стопка постельного белья в мелкий цветочек. — Пододеяльники и наволочки остались дома, а простыни мой Темка унес к Альбинке. — Темка? — я совершенно запутался и прочистил горло. — Давайте по порядку. — Темка — это мой муж. Мы уже почитай пятнадцать лет в браке живем. Хорошо живем… точнее, жили, — глаза женщины наполнились слезами. — Около года назад, он начал болеть по-мужски. И заместо того, чтобы направиться к лекарям, пошел к колдовке этой проклятущей. — Альбина — колдунья? — шепотом уточнила Нечаева. — Такой ее считают все соседи. Спросите кого хотите, и вам скажут, что она порчи наводит и снимает их. И за это берет деньги немалые. Вот Темка и пошел к ней, чтобы избавиться от хворобы. А она, похоже, потребовала принести ей простыни, чтобы вылечить его. Вот он и отнес, не спросив меня. — И что случилось потом? — проникновенно уточнила Арина Родионовна. — Колдовка эта испортила Темку моего через эти простыни. Он словно с ума сошел. Стал хорохориться, купил себе мотоцикл, штаны срамные из кожи и куртку с замком наискосок. Волосы сбрил, оставив клок гребнем по центру головы. Уши проколол… — Ужас, — вздохнула секретарша и прижала ладони к груди. — Переехал жить в гараж. А с его больной спиной разве можно спать на раскладушке? Да и холодно там… — Нина всхлипнула. — Я ведь не сразу поняла, что Альбинка его испортила. А потом увидела простыни эти и как пелена с глаз упала. Я сразу поняла, кто виноват. Я сгребла белье, сунула в авоську и принесла домой. Тут уж проверила и точно поняла, что это мои простыни и есть. И вышивка на месте. — Выходит, Крупская ведет прием как целительница? — Колдунья, — поправила меня женщина. — Она и есть колдунья. И никакие эти простыни не персидские. Нашинские они, с мануфактуры Галицкого. И моей рукой они вышиты… Я свои простыни забрала. И отдавать их не стану. Я через них верну Темку своего в семью. — Это как? — очень осторожно уточнил я. — Я простыни эти выстираю с солью, как бабка учила. Потом отнесу на пустырь, залью водкой поминальной и сожгу. — Чудесно, — восхитилась Арина и испытующе посмотрела на меня. — Крупская соврала, выходит? — Разберемся, — я убрал в папку документы и забарабанил пальцами по кожаной обложке. — Говорите, что Альбина работает на дому колдуньей? И давно? — Да сколько знаю ее — она принимает людей. И Темочка мой поверил, что Альбинка поможет ему. — Разберемся, — повторил я и поднялся на ноги. — Я постараюсь договориться с Крупской. Думаю, что она заберет заявление и проблем у вас не будет. — Альбинка злобная. Она не заберет, — вздохнула Нина. — Но может так и к лучшему. Темка узнает, что я в острог попаду, и вернется к детям. Не бросит же он их одних. Я не стал говорить, что, скорее всего, Нине грозил только штраф. Попрощался с ней и направился к выходу. Арина задержалась и что-то сказала хозяйке квартиры. Та робко заулыбалась и поклонилась. Когда мы вышли из парадной, встретили на дорожке высокого мужчину с выступающим пузиком и выбритыми висками. Он хмуро осмотрел меня и хотел было переступить порог. Но путь ему преградила моя секретарша. — Извините, вы Волков? Мужчина насупился и кивнул: — Я и есть. — Вам так повезло с супругой, — Арина неожиданно взяла Тему под локоть, и тот вздрогнул всем телом. — Такая достойная женщина — это подарок судьбы. И детишки у вас замечательные. Они так скучают по вам. Хорошо, что вы решили поддержать жену в это тяжелое для нее время. — Тяжелое? — Тема напрягся, но девушка вновь заговорила, заставив его сосредоточиться на голосе помощницы.