— А, ничего, играть все равно можно, — отзывается Кендрик. — Ты что хотел бы построить, дедушка? — А там что, самому надо все придумывать? Или по инструкции? — спрашивает Рон. — Самому. — Кендрик разводит руками в воздухе. — Ну, не знаю, у меня с воображением не очень. Драки там есть? — Можно и подраться, но я не люблю. — Я построил бы единорожью ферму, Кендрик, — вмешивается с переднего сиденья Марк, — и стал бы на ней зарабатывать. И магазин при ферме. — Вот здорово, — радуется Кендрик. — Так и сделаю. И с горкой? — Можно и горку, и мороженое, — предлагает Марк, и Кендрик усердно кивает. — Давайте вы с дядей Ибрагимом будете строить, а я просто посмотрю, — предлагает Рон. Кендрик снова кивает: — Смотреть очень даже интересно. А если заметишь кошку, скажи. Игру можно ставить на паузу. Марк включает указатель и сворачивает налево, к Куперсчейзу. — Ну вот мы и подъезжаем, Кенни. Дом, милый дом. Кендрик смотрит на Рона, вздернув одну бровь и болтая ногами. Потом пытается выглянуть во все окна разом. — Ты помнишь Джойс? — спрашивает Рон. — Угу, — кивает Кендрик. — Она хорошая. — Она испекла тебе кекс — в надежде, что ты к ней заглянешь. — Для меня одного? — уточняет Кендрик. — Так она сказала. Кендрик одобрительно кивает. — Я всем вам дам попробовать, мне хватит кусочка. Марк, и вам тоже дам. — Хорошо бы, но мне надо забирать пассажира в Тонбридже, — говорит Марк. Кендрик, подумав, обращается к Рону: — Только я не привез Джойс подарка, придется нарисовать. У тебя есть бумага? — В магазине есть, — успокаивает Рон. — Пойдем в магазин, — решает Кендрик. — Лежачий полицейский, — предупреждает Марк, и машина резко подскакивает. Кендрик обнимает Рона за шею. — Дедушка, как нам будет весело. — Он начинает загибать пальцы. — Поплавать, погулять, навестить Джойс, со всеми поздороваться. — Мальчик указывает за окно. — Дедушка, ламы! Рон смотрит на лам. Их завел Ян Вентам, когда был здесь хозяином. Рону это ни к чему, но, если посмотреть глазами ребенка, идея не лишена очарования. Если под конец жизни ты поселился в местечке, где живут ламы, может, все не так и плохо. Кендрик откидывается на сиденье и с удивлением вертит головой: — Ох, дедушка, какой же ты счастливый, что здесь живешь! Рон обнимает внука и смотрит в окно. «Тут ты прав, малыш», — думает он. Глава 43 В камере хранения дежурит скучающая юная девица в наушниках. Элизабет на ходу поднимает ключ, и девица кивает — проходите. — Думаю, на работе не следовало бы разрешать носить наушники, — отмечает Элизабет. — Можно все пропустить. Джойс кивает. — А волосы у нее красивые. Ячейки стоят в пять рядов, серые металлические ящики с исцарапанными голубыми дверцами, по три штуки от пола до потолка. Элизабет ведет Джойс к пятому ряду, и дальше они двигаются вдоль него. — Надеюсь, это на среднем уровне, — говорит Джойс. — Чтобы не нагибаться и не тянуться. Элизабет останавливается. — Повезло тебе, Джойс, как раз в середке. 531. Обе смотрят на ячейку 531: наклонные белые цифры на голубой дверце. Элизабет переводит взгляд на ключ. Маленький, хлипкий. Замочек — любой взломает. Девица на входе никого не остановит. Ничего себе, хранилище для двадцати миллионов фунтов. — Ну, делать нечего, — вздыхает Элизабет и вставляет ключ в замок. Тот поддается не сразу. Элизабет выдергивает ключ и вставляет заново. Снова не может повернуть и хмурит брови. Пригибается к скважине. — Похоже, замок поврежден. Шпильку, Джойс. Джойс, порывшись в сумочке, достает шпильку для волос. Элизабет очень бережно вводит ее в скважину, нажимает, поворачивает и снова нажимает. Металлическая дверца распахивается, открывая им участь Дугласа Миддлмисса. Ничего. Нет, не совсем ничего. Три серые стенки и пустой пакетик из-под чипсов. Алмазов нет. Элизабет смотрит на Джойс. Джойс смотрит на Элизабет. С минуту обе молчат. — Пусто, — говорит Джойс. — Более или менее, — уточняет Элизабет, вытаскивая пакетик. — Это хорошая новость или плохая? — осведомляется Джойс. Помолчав, Элизабет кивком напоминает себе о необходимости шевелиться. — Ну, так или иначе, новость, — говорит она. — Время покажет, хорошая или плохая. Джойс, спрячь это к себе в сумочку. Джойс послушно складывает пакетик и убирает в сумку. Элизабет закрывает дверцу и снова вставляет шпильку. Вертит ее, пока замок не отзывается неубедительным щелчком. Джойс выходит первой и кивает на прощание девице на входе. — Простите, — заговаривает девица. Когда Элизабет с Джойс оборачиваются к ней, она снимает наушники. — Я хотела сказать… Во-первых, в наушниках ничего не играет. Надеваю, чтобы не приставал с болтовней управляющий из «Косты» — пусть думает, что я что-то слушаю. — Ну, прошу прощения, — отзывается Элизабет. — Что-то еще? Девушка обращается к Джойс: — Просто хотела поблагодарить за комплимент моим волосам. Я впервые подстриглась после расставания с парнем, так что вы меня очень порадовали. — В пруду еще много рыбы, дорогая, можешь мне поверить, — улыбается Джойс. Девушка улыбается в ответ и кивает на ряды ячеек. — Надеюсь, вы получили то, за чем пришли. — Как будто и да, и нет, — отвечает Джойс, и девушка снова надевает наушники. На выходе из здания Элизабет отправляет сообщение и ныряет в лабиринт переулков за вокзалом. Джойс не представляет, куда они направляются, но у них явно есть некая цель. Элизабет легко ориентируется в задворках Файрхэвена. Свернув налево, они оказываются на пешеходной дорожке. Не ведет ли она к зданию полиции? Но зачем им в полицию? Вручить Крису и Донне пакет от чипсов? Джойс редко расспрашивает Элизабет, но настанет день, когда ей придется сдаться. Уж не сегодня ли?