Она загасила сигарету и зажгла новую. — Я думала, у нас все хорошо, Хоги. — Хорошо. Но так не может продолжаться. — Ты возвращаешься в Нью-Йорк? — Как только смогу. — Когда я последний раз была в Нью-Йорке, — сказала она, — я видела, как на Шестой авеню столкнулись два такси. Таксисты начали спорить прямо посреди улицы, потом стали толкаться, а люди на тротуарах вместо того, чтобы попытаться их разнять, кричали: «Врежь ему! Врежь ему!» Я никогда бы не смогла жить в месте, где столько ненависти. — Ты как-то сказала, что Лос-Анджелес не настоящий. А вот это настоящее. Ненависть — настоящая. — Коннектикут был милый. Я была там счастлива. — Да, точно. Ты там жила на ферме с Конни. Ты знаешь, что он туда никогда не приезжал? Ни разу. Он эту ферму даже не видел. — Я не знала. С ума сойти. А что еще… что он тебе говорил про меня? — Ты правда хочешь знать? — Угу. — Что ты была ему очень дорога. И что когда ты начала уходить в себя, стала… — Странной. — …то он думал, что Бог его наказывает. — Потрясающе. — Она вздохнула и откинулась на подушки. Я вылил ей в бокал остатки шампанского и съел немного икры. Лулу так и не сводила с нее глаз. — Здесь я на своем месте, — сказала Ванда. — В Лос-Анджелесе. Здесь мой дом. — А-а. Она вдруг выскочила из кровати и гневно уставилась на меня сверху вниз. Руки она уперла в бока, в обнаженном теле чувствовалось напряжение. — И что это значит? — Ничего. — На ничего не похоже. Похоже на «Хорошо, Ванда. Как скажешь, Ванда. Ты же чокнутая, Ванда». — Что-то ты нервная. — Ну если учесть, что меня бросают… — Никто тебя не бросает. Просто… Я больше не могу жить в твоем фильме. — Тогда катись к чертям! Она развернулась и вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. Я бросился за ней. Лулу, натура сентиментальная, направилась прямо к икре. Я догнал Ванду у лестницы и схватил за руку. — Отпусти! — закричала она. — Отпусти! — Она вырвала у меня руку, сбежала по ступеням и выбежала голышом через переднюю дверь дома с криком: — Ублюдок! Я и сам выругался. А потом побежал за ней. Ванда стояла на газоне, крича: «Ублюдок? Ублюдок!» куда-то в направлении дома. Она явно была в истерике, а полицейским, которые охраняли усадьбу, досталось бесплатное шоу. Я попытался ее схватить, но она бросилась бежать. Бегала Ванда быстро. Я гонялся за ней вокруг пруда, через пруд, потом побежал за ней во фруктовый сад, потом выбежал из сада. У беседки я наконец ее догнал и пошел на перехват, схватив ее за ноги. Мы вместе повалились на траву и так там и лежали, тяжело дыша, мокрые и замерзшие. — У вас там все в порядке? — крикнул один из полицейских. — Да, все нормально! — крикнул я в ответ, тяжело дыша. — Немного поспорили! — Ванда уже рыдала. Я обнял ее и держал, пока она не перестала. — Теперь лучше? — спросил я. — Извини. Не собиралась устраивать сцену. Не очень умно с моей стороны. — Лучше я перееду в гостиницу. — Нет, не надо. Пожалуйста, Хоги, останься. Я… я тебе другую постель постелю, ладно? — Ладно. Спасибо. Я встал на ноги и протянул ей руку. Она взяла ее. Я помог ей встать. — Мы все еще друзья? — спросил я. — Все еще друзья. Я улыбнулся. — Бывшие друзья? Она улыбнулась в ответ, потом покачала головой. — Нет, бывшие любовники. ГЛАВА 16 (Запись № 2 беседы с Конни Морган. Записано в ее гримерной на студии Бербэнк 20 марта) Морган: Рада снова вас видеть, Хоги. Хог: И я тоже. Вы рады, что вернулись к работе? Морган: Очень. Все так добры, так меня поддерживают. Хог: Вы, похоже, вяжете что-то новое. Морган: Да. Уже нет смысла… заканчивать предыдущий. Хог: Извините, что я об этом заговорил. Морган: Не извиняйтесь. Самое худшее, что можно сделать, когда горюешь, — обходить предмет своего горя. Надо не скрывать его, говорить о нем, давать чувствам волю. Иначе… извините, о чем вы хотели поговорить? Хог: О деликатном вопросе, связанном с книгой Санни. С… прошлым. Ему сложно было об этом рассказывать, но я думаю, что он собирался все-таки это обсудить… Морган: Продолжайте. Хог: Мне очень не хочется бередить ваши раны, Конни. Вы должны это знать. Я… хочу затронуть одну тему. Если вы готовы поговорить о ней, прекрасно. Если нет, то оставим это. И возможно, вообще не упомянем в книге. Хорошо? Морган: Вы, конечно, об их расставании. О ссоре. Хог: Да. Вы уже упоминали, что в вашем с Санни браке были проблемы задолго до вашего развода. Вы упоминали, что у него было много романов. Но мы не говорили о том, были ли романы у вас. Морган: К чему вы ведете? Хог: К тому, что вы с Гейбом Найтом несколько лет были любовниками. Что Санни об этом узнал и именно это вызвало ссору. Что они разошлись из-за вас. Морган: Вы об этом хотите написать в книге? Хог: Меня попросили закончить книгу Санни и сделать это так, как собирался сделать он. Я хочу это сделать, но не за ваш счет. Так что…