– Для того, чтобы удостовериться, можно ли отважиться на них напасть? – Скорее для того, чтобы удостовериться, стоит ли тратить на них время. – Вы помните хоть некоторых из тех лиц, которых там видели? – Некоторых помню. – Кого? – Я видел двух легавых. – Двух полицейских? – Ага. – В униформе? – Нет. – Как же вы могли знать, что это полицейские? – Потому что видел их уже по меньшей мере в двадцатый или тридцатый раз. Они из легавника на Сурбрунгатан и ездят в красном «вольво» или зеленом «саабе». Ради Бога, только не говори сейчас: «Вы хотели сказать, из управления полиции?», мысленно умолял Гюнвальда Ларссона Мартин Бек. – Вы хотели сказать, из управления полиции девятого полицейского округа? – сказал Гюнвальд Ларссон. – Ага, если вы имеете в виду то, на Сурбрунгатан. – Сколько было времени, когда вы увидели этих двух полицейских? – Около девяти. Когда они приехали. – И как долго они там были? – Минут десять, возможно, пятнадцать. Потом они поехали в Лиль-Янскоген. – Откуда вам это известно? – Они говорили об этом. – Говорили… это означает, что вы с ними разговаривали? – Ага, точно! Я стоял возле них и слышал, что они говорят. Гюнвальд Ларссон сделал задумчивую паузу. Нетрудно было представить себе, о чем он думает. Наконец он сказал: – Ну, кого вы еще видели? – Какую-то парочку. Довольно молодую. Так, около двадцати. – Что они делали? – Обжимались. Гюнвальд Ларссон опять ненадолго замолчал и потом сдержанно сказал: – Вам известно, что во время вашего присутствия в парке там произошло убийство? Лундгрен провел рукой по лбу. Впервые за много часов показалось, что он начинает нервничать и что у него отнялся язык. – Я читал об этом, – наконец сказал он. – Ну? – Я этого не делал. Клянусь. Я не такой. – Вы читали об этой девочке. Ей было девять лет, и ее звали Ева Карлсон. На ней была красная юбочка, полосатая блузочка и… Гюнвальд Ларссон обратился за помощью к своим записям. …и черные деревянные башмачки. Вы видели ее? Лундгрен не отвечал. Прошло полминуты, и Гюнвальд Ларссон повторил вопрос: – Вы видели эту девочку? Мужчина долго колебался и наконец неуверенно сказал: – Думаю, что видел. – Где вы ее видели? – На детской площадке возле Свеавеген. Какой-то ребенок там точно был. Девочка. – Что она делала? – Качалась на качелях. – С кем она там была? – Ни с кем. Она была одна. – Когда это было? – Сразу после того… после того, как я пришел. – А точнее? – Приблизительно в семь десять. Или чуть позже. – Вы точно знаете, что она была одна? – Да. – И на ней была красная юбка и полосатая блузочка, вы это точно знаете? – Нет. Не знаю. Но… – Но что? – Думаю, что да. – И больше никого вы не видели? Вы не видели, чтобы с ней кто-нибудь разговаривал? – Погодите, – сказал Лундгрен. – Погодите, погодите. Ведь я прочел об этом в газете и, как сумасшедший, ломал себе над этим голову. – Над чем вы ломали себе голову? – Ну, если… – Вы разговаривали с этой девочкой? – Нет-нет, что вы! – Так значит, она была совсем одна и качалась на качелях на детской площадке. Вы подошли к ней? – Нет, нет… – Не дави на него, Гюнвальд, пусть он сам скажет обо всем, – вмешался Мартин Бек. – Он наверняка много размышлял об этом. Мужчина покорно посмотрел на Мартина Бека. Усталым и немного испуганным взглядом. Без каких-либо следов агрессивности. Только ничего не говори теперь, Гюнвальд, мысленно заклинал Мартин Бек. Гюнвальд Ларссон ничего не говорил. Грабитель сидел молча, обхватив голову руками. Наконец он сказал: