– Вот и замечательно… Значит, управленцы, инженеры, техперсонал и прочий люд напряженного умственного труда. Итого двенадцать человек… По-моему, маловато. Послушай, Антон, почему их так мало? – Так ведь Кузбасс большой, и шахт в нем много. Кого-то пристроили к нам, кого-то в другие места. – Да, и в самом деле… Кто-то здесь, а кто-то – там… Что ж… Тогда внимательно прочитаем список. Потому что не исключено, что среди этих двенадцати товарищей затаился фашистский агент по прозвищу Инженер. Если, конечно, наши славные подпольщики добыли подлинные списки, а не липовые. – А какой смысл немцам хранить липовые списки? Чтобы обмануть самих себя? – удивился Расторгуев. – Да кто их знает? Может, чтобы отвлечь нас от настоящего Инженера. Дескать, кинемся мы его искать, поверив этому списку, и будем искать и искать до полного изнеможения. И конечно, никого не найдем, потому что как можно найти того, кого нет? А в это время настоящий Инженер будет творить всякие паскудства. – Ну не знаю… – Расторгуев нерешительно почесал затылок. – Может статься, что оно и так. А только нам все равно надо искать этого Инженера. Потому что вдруг оно не так? То есть а вдруг этот список не обманный, а самый что ни есть настоящий? – Что ж, будем искать. И здесь-то без твоей помощи мне не обойтись. Ты человек местный, опытный и мудрый, разбираешься в добыче угля больше моего, а потому посмотри на этот списочек внимательнее и скажи, на ком нам остановить взгляд в первую очередь? Майор взял список и внимательно стал его читать. Прочитал он его целых три, а может, и четыре раза. Затем порылся у себя в кармане, вынул карандаш и принялся делать в списке какие-то пометки. Федор ему не мешал, он молча ждал. – Как легче уничтожить шахту? – спросил наконец Расторгуев как бы у самого себя, но одновременно и у Федора. – Вернее сказать, кому легче уничтожить шахту? – И не дожидаясь ответа от Федора, продолжил: – А тому, кто находится ближе к шахте. А кто находится ближе к шахте? Тот, кто на ней работает. Правильно? – Наверное, правильно, – осторожно согласился Федор. – А коль правильно, то, стало быть, в первую очередь мы должны обращать внимание на тех из списка, кто работает непосредственно на шахте. Я прав? – Наверно, – повторил Федор. – Тогда давай самым внимательным способом ознакомимся со списком. В нем – двенадцать фамилий. Вот эти четверо товарищей, они на шахте не работают. Ни на «Поварнихе», ни на какой другой. Они работают на горно-обогатительной фабрике. Значит, отставляем этих товарищей в сторону. Я правильно говорю? – Правильно, – согласился Горюнов. – Очень хорошо. Идем дальше. Вот этих троих граждан также отодвигаем в сторонку. Они – по бухгалтерской части, а значит, и в шахте наверняка ни разу не бывали. Сомнительно, чтобы кто-то из них был немецким шпионом. Что ценного об угледобыче может сказать бухгалтер? Даже, предположим, если он лютый враг народа? Я прав? – Давай дальше, – поощрил майора Федор. – А дальше – арифметика. Четыре плюс три – это получается семь. Из двенадцати вычесть семь – получается пять. Я правильно сосчитал? – Правильно! – усмехнулся Горюнов. – А тогда будем смотреть пристальным взглядом на оставшихся личностей в количестве пяти душ, – продолжил Расторгуев. – Вычитаем из них еще одного гражданина, который трудится по части снабжения. Он, конечно, имеет отношение к шахтам, но, так сказать, неконкретное и размытое. Сегодня он на одной шахте, завтра – на другой… И остается у нас четыре подозрительных гражданина. Каждый из них трудится на той или иной шахте. Вот, пожалуйста, один – директор шахты, двое – заместители директора, еще один – главный маркшейдер. Любой из них в принципе может быть Инженером. Это, конечно, если следовать твоей логике, уважаемый товарищ охотник за шпионами. И вот что еще интересно! Один из этих четверых – заместитель директора шахты «Поварниха». Да-да, той самой шахты… Некто Георгий Миловидов. Эвакуирован из Донбасса в октябре сорок первого, аккурат перед тем, как туда вошли немцы. Прибыл в Кузбасс… ну, это неинтересно. Потому что прибыл со всеми. Я помню тот момент, когда они к нам прибыли. – Георгий Миловидов… – в раздумье произнес Горюнов. – Ты что-нибудь о нем знаешь? – Нет, – развел руками майор. – Даже фамилии такой не припомню. – Но ведь вы, наверно, проверяли каждого приезжего. – Да, конечно, проверяли. Но когда это было! Почти два года назад. Разве упомнишь? Да и к тому же ничего подозрительного мы за ним не обнаружили. Это точно. Потому что если бы обнаружили, то разве он работал бы сейчас на таком ответственном посту? – Значит, Миловидов… – потер лоб Горюнов. – И еще трое… О тех троих ты, конечно, тоже ничего не можешь сказать? – Ничего, – опять развел руками майор. – Но если порыться в документах, то, конечно, кое-что из них можно выудить. Освежить, так сказать, в памяти. – Вот и освежите, – сказал Федор. – И составьте подробные справочки обо всех. Особенно об этом Миловидове. – Думаешь, это он? – глянул майор на Горюнова. – Ничего я пока не думаю, – пожал Федор плечами. – Даже наоборот – сомневаюсь, что это именно он. – Почему? – Уж слишком все просто получается… В Кузбасс прибыл немецкий агент и устроился именно на ту самую шахту, которую немцы собрались ликвидировать. Так не бывает. Хотя с другой стороны… Немцы народ рациональный и даже иногда прямолинейный. Изучил я их повадки на фронте. Так что в нашем случае могли пойти и по самой короткой тропинке. Напролом. Не исключена также и случайность… – Это как? – не понял майор. – Ну, совпадение. То есть этот Миловидов случайно оказался заместителем директора именно шахты «Поварниха». Куда назначили, туда и отправился. Ведь наших кандидатов в шпионы, мыслю, особо никто и не спрашивал, где они хотят работать? – Это так, – подтвердил Расторгуев. – Где имелись вакансии, туда их и направили. Время-то военное, и назначение на должность – все равно что приказ. Тут уж не может быть никаких «хочу, не хочу». Да только… Случайно этот Миловидов угодил на «Поварниху» или пробился на нее каким-нибудь хитрым образом – это, мне думается, без разницы. Всякое бывает. – Вот тут-то ты стопроцентно прав! – согласился Федор. – А стало быть, проверяем всех четверых. Во-первых, поднимаем документацию и выуживаем из нее об этих людях все, что может представлять хоть какой-то интерес. – Понятно, – кивнул Расторгуев. – Далее, – продолжил Федор. – Дай поручение своим орлам, чтобы они покружили вокруг этой четверки и выяснили все об их нынешней жизни. До самых последних подробностей. Вплоть до того, в каких штанах они предпочитают ходить на работу – в гражданских или галифе. Но так, чтобы ни одна веточка не шелохнулась! Осторожненько, аккуратненько… – Одним из этих орлов, как я понимаю, должна быть Ульяна? – с прищуром глянул на Федора майор. – Проницательный ты человек! – улыбнулся Федор. – И к тому же ехидный! – Такая у меня должность, – улыбнулся в ответ Расторгуев. – Без проницательности и ехидства мне никак нельзя. – А тогда пускай Ульяна прицепится не абы к кому, а именно к Миловидову. – Это почему же так? – не понял майор. – А потому, что Миловидов, как ни крути, на данный момент самый главный подозреваемый. По крайней мере, в моем воображении. И значит, к нему нужен особо тонкий подход. Если над ним будет кружиться твой орел мужского пола, то он может это заметить и насторожиться. Мужики-то сейчас все на виду. А вот на девчонку кто обратит внимание? Девчонок много. В разведке мы так и делали. Приставим девчонку, да еще с козой или коровой, к какой-нибудь дороге, ну, она и считает весь день, сколько по той дороге проехало танков и грузовиков. А немцы на нее как на разведчика ноль внимания. Даже комплименты горланили… Это называется – нестандартный способ ведения разведки. – Убедил, – с уважением сказал майор. – Ты – разведчик, тебе виднее. Так я ее и проинструктирую. – Нет, я сам, – сказал Федор. – В этой самой конспиративной квартире. Здесь у нас назначена встреча. – Вон как! – А ты думал! В дверь комнаты постучали, и вошла старуха-хозяйка. Ничего не говоря, она поставила на стол две дымящиеся кружки с каким-то напитком и так же молча удалилась. – Чай на местных травах, – сказал майор. – Рекомендую. Здесь, наверно, целых десять трав, и все они полезные! – Знаем такое дело, – улыбнулся Федор. – Я ведь сибиряк. Из Томска. – Ух ты! – удивился майор. – Стало быть, земляки! Они помолчали, держа в руках горячие кружки. От кружек исходил целый букет запахов, и каждый запах подспудно тревожил душу, напоминая о бескрайних таежных просторах и еще – о тихих, мирных днях, когда не было не то что самой войны, но даже представлений о войне, даже такого слова, война, и то не было, потому что это слово никак не совмещалось с таежными запахами и безмятежными таежными полянами и проталинами. – Да… – задумчиво сказал Федор и отставил кружку. – Переходим ко второму вопросу. – Переходим… – печально согласился Расторгуев. Видимо, чайные ароматы и в нем пробудили какие-то отстраненные, мирные, а потому неактуальные сейчас воспоминания и ассоциации. – А вопрос такой. Предположим, ты, Антон Кузьмич, немецкий диверсант… – Кто – я? – вытаращил глаза Расторгуев. Его изумление и негодование были настолько искренними и одновременно потешными, что Федор расхохотался. – Это я к примеру, – сквозь смех пояснил он. – Чтобы было понятнее. – Ну и примеры у тебя! – помотал головой майор. – Меня аж потом прошибло! – Так вот продолжаю, – справившись со смехом, сказал Горюнов. – В общем, вообрази: ты – немецкий диверсант, и тебе нужно уничтожить «Поварниху». Как бы ты это сделал? Каким способом? – Я бы ее взорвал, – после некоторого молчания сказал Расторгуев. – Самый надежный способ вывести шахту из строя. – Почему? – Потому что после взрыва ее не восстановишь. Вернее, восстановить-то можно, но это дело долгое и трудное. Да и кто будет восстанавливать? Бабы уж точно не справятся. А мужики – на войне. – Но чтобы взорвать, нужна взрывчатка, – сказал Федор. – Конечно, теоретически рассуждая, диверсанты могут принести ее с собой. Но это вряд ли. Тащить через всю страну взрывчатку – дело для дураков. Ведь разоблачат, обнаружат, арестуют. Скорее всего, диверсанты будут здешними. Набранными из антисоветского элемента, которого в Кузбассе и в Прокопьевске хоть отбавляй. А коль так, то и взрывчатка тоже будет здешней. Вопрос в том, где ее раздобыть. – Так на шахтах ее навалом, – пожал плечами майор. – Для производственных нужд. В том числе и на «Поварнихе». – И что же, к ней легкий доступ? – Я бы так не сказал, – возразил майор. И он вкратце рассказал Федору, где и как хранится шахтовая взрывчатка. – Конечно, – выдал заключение Расторгуев, – теоретически добыть ее можно. Но при условии, что на складе будет свой человек. А иначе – никак. – Свой человек, говоришь? – Федор прищелкнул пальцами. – А что, это идея! Мысль! – Ты это о чем? – поднял голову Расторгуев. – А вот о чем. Как я понимаю, обзавестись таким человеком для диверсантов дело сложное. Пока с ним определишься, пока его обломаешь – пройдет время. Да и не факт, что обломаешь. Ведь к взрывчатке, как я понимаю, приставлен народ идейный и проверенный. Это же взрывчатка, а не пряники. Я правильно толкую?