– Не твое дело, – поморщился Иван. – А нехватка взрывчатки обнаружилась ночью. Так что все стыкуется. – Допустим… А тогда – какой твой интерес? Только не говори мне, что ты желаешь помочь мне без интереса. Не поверю. – Вот, мы опять встали… Пойдем, пойдем… Ты говоришь, какой мой интерес? Что ж… Есть у меня интерес. У меня с этой властью свои счеты. – И что же? – Федор уставился на Геппа непонимающим взглядом. – Допустим, и у меня имеются к ней претензии. Так что же из того? Это – теория, а вот интерес – это уже практика. Так что там в смысле твоего интереса? – Мне нужна взрывчатка, – сказал Иван. – Чего-чего тебе нужно? – Взрывчатка. Килограмма два, а лучше – три. – Рыбу, что ли, глушить? – иронично спросил Федор. – Да, рыбу. – А если чуть-чуть точнее? – Зачем тебе знать? – Ну как же. А вдруг ты меня толкаешь на какой-нибудь ужасный гармидер? Вот тогда точно – голимая метка зеленкой на лбу! – Тебе и без того грозит такая метка, – сказал Гепп. – За недостачу взрывчатки. А тут – дело верное. Ты выносишь из склада взрывчатку, отдаешь ее нужным людям, я даю тебе взамен документы и деньги, и ты исчезаешь. А что будет дальше – тебя не касается. – А как же твой патриотизм? – Если мы сговоримся, то докладывать о том, что ты недодал взрывчатки, я никому не стану. – Так ведь загремишь за недоносительство! – За меня не беспокойся. – А другие тоже не станут доносить? – А кто они, эти другие? Никого больше нет. Взрывникам я сказал, что виноваты они. Неправильно заложили заряд, вот и получился пшик вместо взрыва. А больше никто не знает. – А тогда, дядя, может, мне тебя просто похоронить на этой самой дороге, да и все тут? Ведь свидетелей, кроме тебя, больше нет. Сам сказал… Похороню – и зачем мне тогда ударяться в бега на длинные дистанции, если все и без того будет шито-крыто? Так что ты на это скажешь, ссыльный? – Скажу, что вслед за мной тут же похоронят и тебя, – спокойно ответил Гепп. – Если, конечно, такой расклад тебя устраивает. – Это кто же? – А тебе какая разница? – И на все-то у тебя есть готовый ответ! – скривился Федор. – Ладно, поговорили! Теперь будем толковать о деле. Когда тебе нужна взрывчатка? – Когда у тебя следующая смена? Через двое суток? Вот тогда и будет нужна. Значит, подойдем мы к тебе ночью, когда будет меньше народу. Сам понимаешь… К этому моменту у тебя все должно быть готово. – Ну, и у тебя тоже все должно быть готово к этому моменту, – сказал Федор, помолчал и спросил: – И сколько же ты мне отвалишь на безбедное житье? Гепп остановился, поднял с земли веточку и начертил ею в пыли цифру. – Увеличь ее вдвое, – сказал Федор. – И будем считать, что договорились. – Хорошо, – подумав, согласился Гепп и стер цифру подошвой ботинка. – Еще один вопрос, – сказал Федор. – А вот, допустим, если ты меня обманешь? И что тогда? – Мне нужна взрывчатка, – сказал Иван. – Достать ее иначе, чем через тебя, я не могу. Значит, и обманывать тебя у меня резона нет. Себе же выйдет дороже. Тебя устраивает такой ответ? – Крепкими клещами ты меня ухватил, немец, – покрутил головой Федор. – Ну да, может, оно и к лучшему – чем загибаться на этой поганой шахте. Воля – она слаще. Что ж… Но только смотри, дядя! Я тоже умею кусаться! В случае чего загрызу! Ну так я пошел. Не провожай меня. Лучше помаши мне вслед платочком. «Все уголовники – одинаковые, – подумал Гепп, глядя вслед Федору. – Всех их можно купить за один и тот же пряник. А ведь и этого тоже придется убрать. Ну а что еще с ним делать, с дураком?» Глава 25 – Ты пришел? Ты цел? С тобой ничего не случилось? – Ульяна бросилась навстречу Федору, едва только он переступил порог. Горюнов, ошарашенный, остановился. Чего-чего, а такого поступка он от Ульяны не ожидал. Она впервые сказала ему не «вы», а «ты». И впервые вывалила на него целый ворох вопросов, которые, если разобраться, были совсем не военными, не конспиративными, а предельно мирными и житейскими, будто Федор вернулся с обычной, мирной работы, и Ульяна его встречала, и были они друг для друга не теми, кто они есть на самом деле, а может быть, мужем и женой. – Да что со мной могло случиться? – сказал Федор, изрядно смущенный такими словами и такими действиями Ульяны. – Все со мной в норме. Ты не тревожься… – Он также впервые назвал Ульяну на «ты». – А я всю ночь не сомкнула глаз, – жалобно, совсем не по-военному сказала Ульяна. – Мне почему-то казалось, что с тобой что-то случилось… Что-то очень нехорошее. Я сидела, смотрела в окно и ждала, когда закончится ночь, наступит утро. А ночь все не кончалась, и утро не наступало… С тобой и вправду ничего не случилось? Вместо ответа Федор подошел к Ульяне и дотронулся до ее волос. Она вздохнула и закрыла глаза. – Я приготовила тебе завтрак, – сказала она. – Потом позавтракаем, – сказал Горюнов. – А сейчас мне нужно видеть Расторгуева. Найди его. Пускай он седлает коня и скачет ко мне галопом. И ты тоже возвращайся. – Хорошо, – очень серьезно ответила Ульяна и тотчас же вышла. Майор Расторгуев прибыл очень быстро, буквально через каких-то двадцать минут, будто он находился где-то поблизости от конспиративной квартиры и только того и ждал, когда Федор его позовет. Одновременно с ним прибыла и Ульяна. – Как я понимаю, нам предстоит последний и решительный бой! – сказал Расторгуев. – Правильно понимаешь, – сказал Федор. – И сейчас мы будем решать, как нам этот бой провести с минимальными для нас потерями. А лучше – вовсе без них. – А… – сказал Расторгуев и покосился на Ульяну. – Одна голова – хорошо, две – лучше, а три – еще лучше, – улыбнулся Федор. – Антон Кузьмич, а ты сегодня завтракал? – Откуда! – махнул рукой Расторгуев. – Я как только услышал, что ты меня зовешь, – мигом к тебе! Хорошо хоть штаны не забыл надеть да наган захватить! Вот ведь какая невозможная девчонка! – он оглянулся на Ульяну. – Товарищ майор, срочно бегите к Федору, потому что там такое случилось!.. – передразнил он. – Какой уж тут завтрак! – Никакой субординации! – улыбаясь, сказал Федор. – Это точно! Ульяна тем временем быстро накрыла на стол. – Прошу! – хозяйским жестом указал Федор. – Однако! – покрутил головой майор. – А вот ехидным взглядом на меня смотреть не надо! – улыбнулся Горюнов. – Да я и не смотрю. – В общем, братцы, такие у нас дела, – начал Федор. – Похоже, наша ловля на живца сработала. Потому что рыбка клюнула. Да еще как клюнула! Просто-таки мое удовольствие. Расторгуев и Ульяна сидели за столом и молча смотрели на Федора. Девушка нервно теребила край скатерти. Горюнов заметил эти ее движения и улыбнулся Ульяне: все, мол, в порядке, и ничего иного быть не может! Ульяна вздохнула. – Докладываю подробности, – сказал Федор. – Сегодня прямо с раннего утра один товарищ затеял со мной интересный разговор. Так, мол, и так, сказал он, мне, ему то есть, нужна взрывчатка. Килограммчика два, а лучше – три. А за это, говорит, я тебе обещаю новые документы, много денег, и беги ты из Прокопьевска куда хочешь! А не побежишь – тебе же хуже. Потому что на складе в твою смену обнаружилась крупная нехватка взрывчатки. А это, как ты понимаешь, для тебя, то есть для меня, долгая тюрьма, а может, даже пиф-паф… Тем более что ты, то есть я, судимый и приблатненный, а к таким у советской власти доверия нет. Так что единственное спасение – украсть взрывчатку, передать ее нужным людям, получить расчет – и лететь вольной птахой, куда пожелаешь. Я, конечно, погоревал, поторговался, но в конце концов дал согласие. Ну а куда мне еще деваться? Ведь у меня образовалась пропажа взрывчатки! Ведь меня повяжут! Ведь расстреляют! Как же тут не согласиться! Для блатного дороже собственной шкуры ничего нет! – Провокация… – задумчиво проговорил Расторгуев. – Она, родимая. Причем дешевая до невозможности! Из чего сам собою проистекает вывод: торопятся господа диверсанты. То ли их начальство в спину толкает, то ли они разоблачения опасаются. Иначе они хороводились бы вокруг меня долгонько. А тут прямо-таки с порога и в пляс. – А может, их вынуждает спешить ситуация на фронте? – предположил Расторгуев. – Допустим, наша армия затевает крупное наступление… – Хорошо бы, если так, – согласился Федор. – Но все равно, как бы оно там ни было, а господа диверсанты на меня таки вышли. Еще вчера вечером. Причем аж в количестве двух человек! – Да кто же они? – не выдержал Расторгуев. – Первый из них некто Гепп, начальник участка на «Поварнихе». Из ссыльных немцев. Он-то и затеял сегодня утром со мной беседу. А второй – вы не угадаете кто! Ни за что! – Я угадаю, – сказала Ульяна. – Георгий Миловидов. Ведь так? – Он, красавец! – улыбнулся Георгий и показал Ульяне большой палец: молодец, мол, умница! – Он – собственной начальственной персоной. Все-то он прохаживался мимо моего оконца, все-то бросал на меня нежные взгляды. А неподалеку присутствовал и господин Гепп. Прием известный. Называется – перекрестное наблюдение за объектом. Далее, как мне представляется, картина была такая. Они за мной понаблюдали, обменялись мнениями, решили, что я личность для них подходящая, ну и затеяли со мной деликатную утреннюю беседу насчет взрывчатки.