– А может, их – штурмом? – предложил Расторгуев. – Окружим общежитие, пальнем… – Все бы тебе штурмовать! – покрутил головой Федор. – Прямо-таки какой-то Чапаев! А если они начнут стрелять в ответ? Кругом – люди. – Это точно, – согласился Расторгуев. – Люди… – Вот видишь… Нет, тут надо дело обстряпать тоньше! – Убьют… – тоскливо повторил Расторгуев. – Нет, – устало улыбнулся Федор. – Думаю, сразу не убьют. Вначале захотят выяснить, а вдруг я говорю дело? Спасаться-то надо. Ну а коль дело дойдет до моего смертоубийства, так вы же будете рядом! Я – в жилище, вы – задами и огородами – за мной. Затаитесь и ждите. И когда я подам предпоследний вскрик в моей жизни… – Все бы тебе шутить! – укоризненно сказал майор. – А ведь дело серьезное. Рисковое дело. – Вот и рискнем! – махнул рукой Федор. – Давай-ка подумаем, как мне половчее убежать из вашего узилища… Вот так Федор и оказался дома у Миловидова. И увидел там то, что увидел, – одного лишь Миловидова и задушенную им женщину на кровати. И теперь Горюнову предстоял самый последний и важный шаг – добиться у Миловидова признания в том, что он фашистский шпион. Инженер. Глава 29 – Ну что, будет разговор? – спросил Федор у Миловидова. – Только решай поскорее, а то у меня уже пятки чешутся – так мне охота податься в бега. – Ты же говоришь, что Гепп все тебе рассказал… – Все, да не все, – хмыкнул Горюнов и указал на мертвую Елизавету. – Например, он ничего не говорил мне об этой спящей красавице. Кто она, откуда, зачем… Он по-прежнему держал в руке пистолет, небрежно им поигрывая. Делал это он преднамеренно, так как видел, что собеседник инстинктивно опасается пистолета. Вот даже глаз с него не сводит. Что ж, и хорошо. Пускай боится. Тот, кто боится, словоохотливее того, кому ничего не страшно. – Так вот, спящая красавица, – продолжил Федор. – Она оттуда? – Да, – не сразу ответил Георгий. – Что, самая настоящая немочка? – удивился Горюнов. – Надо же, забралась в такую даль! Одна, без сопровождения… Ведь одна? – Федор пристально взглянул на Георгия. – Одна, – сказал он. – Серьезная, должно быть, была дамочка! А только мне все равно непонятно… Такое дело да поручать бабе! Что же, у них не нашлось подходящего мужика? – Она моя старая знакомая, – угрюмо произнес Георгий. – Вот как! – присвистнул Федор. – Старая знакомая… Как я понимаю, еще с довоенных времен, не так ли? Да ты, начальничек, оказывается, матерый зверь! Черт же меня дернул, честного вора, связаться с такой компанией! Георгий ничего на это не сказал и тяжело опустился на табурет. Федор, по-прежнему поигрывая пистолетом, подошел к мертвой Елизавете и с прищуром стал ее разглядывать. – За что это ты ее? – спросил он. – Не я ее, так она бы меня, – сказал Георгий. – Из этого пистолета, что ли? – Федор ловко перекинул вальтер из одной руки в другую. – Из него… – Строгие, однако, порядки в вашей банде! Хотя оно и понятно… Ты не выполнил задание, а им, видать, ни к чему такие нерасторопные подельники. Вот она и захотела тебя отблагодарить. Да уж… Вот, скажем, у блатных таких законов нет. Не удалось подломить магазинчик – ну так что же… Подломим завтра другой. А у вас вот как. Прямо как у зверей. Да и звери-то не жрут друг друга за неудачу на охоте… И вот для чего все это было тебе нужно? Чего же тебе не хватало, начальничек? Неужто ты не понимал, что рано или поздно они тебя все равно… – Федор нарисовал пистолетом в воздухе крест. – Ну да ладно. Мне-то что за дело? Мое дело – приткнуть тебя понадежнее да и забыть о тебе навсегда. Так что собирайся, потому как пора. Нашего друга Геппа, должно быть, уже убедили в том, что он был не прав… И теперь он радостным голосом рассказывает о вашей с ним дружбе, не забывая и обо мне, грешном. Так что поднимайся с табуретки – и в путь. – А может, дождаться ночи? – неуверенно спросил Георгий. – Ночью удобнее, никто не увидит. – Ты что, начальничек, совсем одурел от страха? – разозлился Федор. – Какая ночь? До ночи еще как до Китая пешком, а архангелы уже на подлете! Я уже слышу шелест их крыльев! Давай, поднимайся! Бери все, какие есть, деньги, они по-любому пригодятся. А вот документы оставь. Оставь, тебе говорят! Ты теперь никакой не Миловидов Георгий, а… – Федор не договорил и махнул рукой. – Да, а другого оружия, кроме этой игрушки, у вашей банды не было? – Она говорила, что есть еще пистолет «ТТ», – припомнил Георгий. – И где же он? – Не знаю… Но если поискать… – Некогда искать! Хватит с нас и одной «дуры»! – Федор взмахнул вальтером. – Ну, вперед! Наугад! Внаглую! Вряд ли они ожидают от нас такого подвига! Так что прорвемся! – А с нею что делать? – указал Георгий на мертвую Елизавету. – Можешь взять ее с собой на память, – хмыкнул Федор. – Хотя не советую. Так что пусть остается. О ней позаботятся и без нас. Ну, так ты готов скрыться от советского правосудия? – Готов, – сказал Георгий. – Тогда – хенде хох, – спокойным и усталым голосом произнес Федор. – Что? – не понял Георгий. – Неужто до сих пор не выучил немецкий язык? – с подчеркнутым удивлением спросил Федор. – А еще немецкий шпион! Инженер! Я говорю: руки вверх! Теперь понял? Повернись к стенке и уткнись в нее лбом. Расставь ноги. Шире! Так и стой и не дергайся. А то ведь вальтер – машинка хорошая и бьет без промаха… – Я не понимаю… – растерянно произнес Георгий. – Сейчас поймешь! – пообещал Федор, подошел к окну, раздвинул шторки и подал знак рукой. Тотчас же весь коридор общежития наполнился топотом, в дверь комнаты загрохотали, пытаясь ее выломать. Федор негодующе покрутил головой, подошел к двери и откинул крючок. Тотчас же в комнату ворвался майор Расторгуев с револьвером в руке, а вместе с ним еще несколько человек с винтовками. – Твою бы энергию, Антон Кузьмич, да в мирных целях! – укоризненно произнес Федор. – Зачем, спрашивается, ломать дверь, когда ее можно открыть по-человечески? Ведь хорошая дверь, почти новая! Чини потом… Ну да ладно. Прошу знакомиться. Миловидов Георгий, он же Инженер. Собственной персоной. Фашистский шпион еще с довоенным стажем. – А это кто? – указал Расторгуев на мертвое тело. – Его дражайшая супруга Елизавета, – ответил Федор. – Она же пришелица оттуда… – Федор вяло указал рукой куда-то вдаль. – Прибыла повидать давнего возлюбленного, ну и заодно зажечь свечку черного цвета. Жаль, конечно, что не удалось взять ее в живом виде. Пригодилась бы. А так – оборвалась ниточка. Ну да что имеем, то имеем. – Не иначе, как удушили подушкой, – сказал Расторгуев, присмотревшись. – Кто ж ее так? – Он, – указал Федор на Миловидова. – Он у нас мастер на все руки. И шпион, и диверсант, и подушкой душить умеет. А что ты хочешь – Инженер! Расторгуев медленно подошел к Миловидову. Тот, услышав шаги за спиной, затравленно оглянулся через плечо. Какое-то мгновение майор молча смотрел на Миловидова, будто собираясь что-то ему сказать, но не сказал ничего, лишь махнул рукой. – Обыщите комнату, – сказал Федор. – Где-то должен быть спрятан пистолет – предположительно «ТТ». Ну и может статься, еще какая-нибудь гадость. Заодно возьмите у меня и этот механизм, – Федор протянул Расторгуеву вальтер. – В общем, командуй тут без меня, Антон Кузьмич. А я пойду, что-то я притомился… А завтра встретимся, и я отвечу на все твои вопросы. Даже на самые коварные и ехидные. Глава 30 Они сидели в конспиративной квартире и молчали. Бывают такие моменты, когда говорить ничего не нужно, когда молчание понятнее всяких слов. Сейчас как раз и был такой момент. – Я боялся за тебя, – сказал наконец Федор. – Все-таки они за нами следили – за мной и за тобой. И выследили. Этот Гепп – хитрая лиса… И если бы они задумали меня убрать, то заодно убили бы и тебя. Тебя убрали бы даже раньше, чем меня. Так им было бы спокойнее… – Да что я? – слабо усмехнулась Ульяна. – Я отсиделась взаперти, как ты приказал. Под охраной. А вот ты… Ты не представляешь, как мне было за тебя страшно! Господи, как же мне было страшно! – Ничего, – сказал Горюнов и взял ладошку Ульяны в свою ладонь. – Что со мной станется? – Он помолчал и добавил: – И все-таки я дурак. Не надо мне было впутывать тебя в это дело. Надо было отказаться. Так, мол, и так, младший лейтенант Идоленок, вы мне не подходите ни по каким показателям. Задаете много лишних вопросов, а кроме того, у вас нет понятия о субординации… – Федор улыбнулся. – Так ведь война, – серьезно сказала девушка. – Война – не женское дело, – возразил Горюнов. – Она и не мужское дело, – возразила в ответ Ульяна. – Она вообще не человеческое дело. Федор хотел еще что-то сказать, но не сказал и лишь махнул рукой. – Ложись спать, – проговорила Ульяна. – Вон круги у тебя под глазами. Устал… – До невозможности, – признался Горюнов. – Где там мой чуланчик? – С чуланчиком такая беда! – с огорченным видом произнесла Ульяна. – Только представь, старуха заколотила в него двери гвоздями! Такими толстенными, каких я еще и не видела. Говорит, нечего шастать по чуланчикам кому ни попадя, а то у нее там стало пропадать пшено. Представляешь? – Это не я ворую пшено! – запротестовал Федор. – Наверное, мыши! – Я ей тоже так сказала. А она не верит. Так что спи уж здесь. Куда тебе деваться? На войне как на войне.