Единственный молодой человек, который мог прийти ко мне, пусть и маловероятно, был Вова. Вот его-то я видеть совсем не хотела. Как смотреть в глаза после всего, что случилось?.. Не настолько я потеряла совесть, чтобы спокойно разговаривать со своим парнем после того, как отсосала у другого. Выскочила в коридор, как была, в лосинах и коротком, облегающем топике. Подошла к двери, уставилась на гостя, который был кем угодно, но точно не Вовой. – Привет, – спокойно сказал Эльбрус, оглядев меня с головы до ног. Не просто оглядел, за несколько секунд взгляда он оттрахал меня самым бесцеремонным образом, да так, что подкосились ноги. – Знал, что ты не выйдешь, – констатировал он. Вдруг подмигнул, что совершенно не вязалась с его образом. Настолько, что я по-настоящему опешила, как если бы Геркулес Фарнезский сошёл с пьедестала и сделал реверанс. Движением фокусника вытащил из-за спины букет нежно-розовых тюльпанов, протянул в мою сторону, не отрывая взгляда от моего лица. – Ставь в воду, собирайся, и пойдём, – спокойно прокомментировал он свои действия. – Я жду, – напомнил через минуту представления под названием «Мила изображает столб в коммунальном коридоре». Часть первая. Интригующая». Взяла букет в руки, пришлось обхватить двумя. Не думая, опустила лицо, вдыхая аромат весны, начала чего-то неясного, необъяснимого, того, что неминуемо надвигалось на меня, окутывало, опутывало. До этого дня мужчины не дарили мне цветов. Папа дарил на день рождения скромные букеты, считая, что лучше потратиться на подарок, одноклассники и однокурсники дежурный, полувялый тюльпанчик на восьмое марта, но такие букеты – никто и никогда. Вова на первое свидание принёс несчастную розочку в целлофане, я целый вечер не знала, куда её деть, в итоге та завяла уже наутро. – Жду, – повторил Эльбрус, глядя на меня серьёзно, только я неожиданно для себя увидела его улыбку. Улыбался он глазами и уголком губ, будто тайно, только для меня. По секрету. Я скрылась в комнате, устроила тюльпаны в вазе, быстро оделась, прикинув, что если Эльбрус одет просто – джинсы, футболка, куртка, кроссовки, то и мне не стоит надевать коктейльное платье. Юбка с завышенной широкой талией, свитер, ботильоны на высоком каблуке, пальто. Привыкшей рукой быстро нанесла макияж, брызнула единственными у меня духами, и вышла навстречу своему дальнейшему падению в бездну. Никаких идей, куда можно отправиться, у меня не было. Я вообще с трудом представляла, где проводят время такие мужчины, как Эльбрус. В прокуренных бильярдных в окружении деловых партнёров, дымящих кубинские сигары, и проституток в кружевных поясах с подвязками? Погода радовала редким солнышком, небо стояло синее, высокое, без единого облачка, подтверждая, что самая настоящая весна, с распустившимися почками деревьев и россыпью тюльпанов на газонах центра города не за горами. Немного подумав, Эльбрус двинулся в плотном потоке, плавно обгоняя другие машины. – К Финскому съездим, – резюмировал он, я лишь кивнула, соглашаясь. К заливу, так к заливу, тем более, давно не была. Нечасто удавалось выбраться дальше привычного центра. Учёба поглощала большую часть времени, не до природных красот было. А полюбоваться было на что, особенно в редкое безветрие, которое стояло в тот день. Бесконечно высокое, ярко-голубое небо с редкими перьевыми облаками, отражающимися в тёмно-синей воде залива. Сосны, покрытые красно-коричневой корой, растущие прямо на песчаном берегу среди серых валунов. Я подставляла лицо весеннему солнышку, чувствовала тепло мужской руки своей ладонью, слушала шелест волн о каменистый берег и сухой камыш, и чувствовала себя как никогда счастливой и почему-то защищённой, что вообще-то глупо. Я ничего не знала об Эльбрусе, никто не знал, куда мы поехали. Вдруг он серийный маньяк, например? – Почему косметологом? – спросил Эльбрус, слушая мои планы на будущее. – Не думала пойти в медицинский институт? – Нет, – пожала я плечами. – Не хочу ждать ещё пять, семь, десять лет, чтобы начать зарабатывать. – Умненькая девочка, – улыбнулся он. А я отчего-то засмущалась, как пятиклашка, которой понравившийся старшеклассник вдруг подарил валентинку на День Святого Валентина, пусть в качестве доброй шутки, но подарил же. В руках своих держал, а потом в твои передал. Не волшебство ли? – А ты не думал пойти в медицинский институт? – ляпнула я ни к селу, ни к городу. – Я учился, два курса, – спокойно ответил Эльбрус. – Ушёл. – Почему? – заинтересовалась я. – Не моё, – равнодушно пожал он плечами. – И в тот год умер отец, нужно было брать дела в свои руки, учёба не вписывалась. – Прости, – пробормотала я. – Ничего, всё давно пережито. Задавай вопросы, не стесняйся. Обязательно нужно узнать друг друга ближе. – Куда уж ближе… – пробормотала я, покрываясь болезненным румянцем. Вмиг вспомнился вечер накануне, ночь, когда Эльбрус усадил меня в ванну, сам же сидел рядом, разглядывая то, что видит, и то, что случилось в отведённой мне комнате на даче. – В этом плане тоже есть куда, поверь, – усмехнулся он, глядя на меня прямо, так, что при всём желании я не сумела бы сохранить спокойствие. – Не жалел, что бросил институт? – спросила я, чтобы хоть как-то скрыть смущение. – В итоге-то я окончил заочно институт экономики и управления, чтобы мать с бабулей спали спокойно, – небрежно махнул он рукой. – Бессмысленная потеря времени и денег, – равнодушно пожал он плечами. – Учат реальная практика, живой бизнес, люди, иногда семинары на нужную тему, а не размазывание соплей по древу высшего образования, – на словах «высшее образование» он показал кавычки руками. – Егор учится на врача, – напомнила я. – Егор у нас маменькин сынок, – загоготал он на весь берег. – Ему и продолжать династию. – А ты? – сощурилась я, пытливо посмотрев на Эльбруса. На фоне синего неба, в расстёгнутой куртке, с выглядывающей белоснежной футболкой, он казался не таким и взрослым. Впервые я всерьёз задумалась, сколько же ему лет. Тридцать? Моложе? Точно моложе… Лет на пять моложе. – А я отцов был, немного бабушкин. Мама всё время работала, я до смерти отца не помню её дома, когда появилась, нянчилась с мелким, так что я рядом с отцом крутился. Он меня везде с собой таскал, на работу, на рыбалку, в автомастерскую, на разборки со строителями, ну и припахивал, конечно. Что дома, что в бизнесе, наверное, поэтому мне мед не пошёл, а Егору прямо в темечко. – Дома? – удивилась я. – С шести лет помогал готовить бабушке, с девяти полностью взял на себя готовку, это была моя обязанность. Отец считал, что у ребёнка непременно должна быть обязанность. Сдохни, но сделай – наш девиз. Это вроде как… приземляет, ты не можешь свалить с друзьями бухать, если у тебя есть ежедневные обязанности, не можешь обкуриться какой-нибудь дряни, зная, что тебя ждут дела, в моём случае кухня. – У Егора тоже были обязанности? – Уборка, – кивнул Эльбрус. – К приходу родителей квартира должна блестеть, как у кота яйца, – засмеялся он. – Вас как девочек воспитывали? – Нет, Мила, нас воспитывали как мужиков, которые в состоянии приготовить себе пожрать и вымыть задницу, – спокойно ответил он. На обратном пути в город Эльбрус остановился у ресторана, даже по виду слишком дорогому для обычной студентки колледжа. Не привыкла я к подобным заведениям, честно сказать, они меня пугали. – Привыкай, – выдал Эльбрус, видя моё нешуточное напряжение. Господи, там же наверняка дресс код какой-нибудь, нешуточный набор приборов, в которых я запутаюсь, публика, которая начнёт пялиться на меня… про ценник я и вовсе думать не хотела. Он точно не мог быть хоть сколько-нибудь нормальным в заведении подобного уровня. Эльбрус обнял меня за плечи, уверенно повёл к входу, игнорируя мои слабенькие от испуга протесты. – Здесь потрясающая пицца из дровяной печи, ты просто обязана попробовать. Из панорамных окон ресторана открывался потрясающий вид на залив и береговую линию, убегающую за горизонт. В центре зала горел открытый камин, придавая современному, лаконичному интерьеру особый уют, от которого невольно расслабляешься. Мягкие кресла обнимали кожаными боками, расслабляя. Эльбрус вопросительно посмотрел на меня, когда подошёл вышколенный официант, готовый принять заказ. Я бегала взглядом по меню, понимая, что тратить столько на еду просто… ненормально. К тому же некоторые блюда были мне незнакомы, я даже предположить не могла, что это, из чего, вкусно ли. Буррата с джемом из фиников. Буррата – это что? Мидии гигант киви – это киви с мидиями или мидии под соусом из киви, или… киви – это вид мидий? Мы не нищенствовали с родителями, дома всегда было первое и второе, сыр, колбаса, баклажан среди зимы не вызывал у меня удивление, но что такое кокиль с лососем, я не знала. И никто из моего окружения не знал. – Жульен, – пискнула я, выбрав одно из самых дешёвых блюд. Было ещё что-то с атлантической сельдью, но вонять селёдкой рядом с Эльбрусом я никак не могла себе позволить. – Подойдите попозже, пожалуйста, – сказал Эльбрус официанту, тот сразу же исчез, будто его и не было. – Милана, – назвал он полное имя, как бы подчёркивая важность того, что собирается сказать. – Не нужно экономить мои деньги. Это всего лишь обед, а не ламборджини. Хотя, если я захочу подарить тебе ламборджини, ты тоже не должна отказываться. Он помолчал с минуту, ожидая ответа, у меня же язык прирос к нёбу. – Итак… – мягко проговорил он. – Как ты относишься к рыбе? – Хо-хорошо, – чуть заикаясь, пропищала я. – Значит, филе палтуса подойдёт? – Да, – кивнула я. – Отлично. Суп из белых грибов? – он дождался моего кивка. – Салат из свежих овощей с сыром? – я снова кивнула. – Умница. Видишь, ничего страшного или неожиданного. Он повторил заказ официанту, добавив стейк из говядины, уху по-фински, маринованные белые грибы, ещё пиццу прошутто фунги и четыре сыра, последнюю с собой. Когда передо мной появился бокал белого вина, Эльбрус жестом показал, чтобы я попробовала. – Нравится? – спросил он. – Решил, что тебе по вкусу полусладкое. – Нравится, – ответила я, пригубив. – Угощайся, – отдал он указание. – Ты собираешься напоить меня? – с улыбкой проговорила я.