– Устраивайся, – усадили меня в кресло, напротив панорамных окон. – Я закажу ужин в местном баре, получится быстрее. Что ты будешь? – Поке с эдамаме, – буркнула я, вспомнила прибавившиеся полкило на весах после последних выходных в загородном доме. – Милана! – почти рявкнул Эльбрус, я видела, с каким трудом ему удалось сдержать недовольством. – Когда ты обедала? – Обедала я дома, рано утром, чашкой растворимого кофе, – призналась я. – Великолепно, ещё немного, и мне придётся спать с воздухом вместо живой женщины… – ехидно проговорил он. – Девушка, – отвлёкся на телефон, где ему ответили. – Бифштекс, печёные овощи, стейк из лосося, уху по-фински, паста четыре сыра… – посмотрел на меня, вздохнул чему-то своему. – Поке добавьте, с креветками, да, с ореховым соусом. Лимонад с лесными ягодами, двойной эспрессо и что-нибудь на десерт, на ваш выбор. – Ты не лопнешь, деточка? – пошутила я, когда Эльбрус положил трубку. – Нам есть что отпраздновать, – произнёс он, снимая запонки. – Кстати, предлагаю устроить по этому поводу вечеринку за городом, подумай, кого из подруг ты позовёшь. – Что именно отпраздновать? – посмотрела я внимательно на Эльбруса. Я, конечно, устала как собака, но амнезией не страдала. Хорошо помнила дни рождения свой, Эльбруса, Тима, день встречи, день зачатия нашего сына, день взятия Бастилии тоже маячил в памяти – в июле. – Если можно так выразиться, нашу помолвку, – спокойно произнёс Эльбрус, снимая уже расстёгнутую рубашку, между делом демонстрируя торс, от которого у меня увеличилось слюноотделение, и вовсе не жалкая чашка кофе за весь день тому виной. – Что, прости? Я, наконец, встала, сняла пальто, в котором сидела. Эльбрус машинально взял его, отнёс в сторону прихожей, вернулся босиком, в одних брюках. – Нашу помолвку, – повторил он. – Как-то же должен называться период с момента подачи заявления в ЗАГС до росписи. – Мы подали заявление? – уставилась я в удивлении на Эльбруса. Я вовсе не была против, более того, я была откровенно за, мечтала об этом, не утруждая себя тайными грёзами. С того дня, как Эльбрус вошёл в комнату моих родителей, это стало настолько закономерным шагом, что даже обсуждать его казалось странным. О будущем браке мы говорили, как о факте уже случившемся, но всё же я рассчитывала принять… некоторое участие в подаче заявления. Более того, законы страны тоже на это рассчитывали, не без оснований, надо заметить. – Может быть, ты меня спросишь для начала? Предоставишь мне выбор? – ни с того ни с сего встала я в позу. Господи, закончится это когда-нибудь, этот мужчина научится слушать и слышать меня!? – Я предоставляю выбор, – посмотрел на меня в упор Эльбрус, просверлил взглядом, отметая прочь моё возмущение, как ненужную ветошь. Действительно, он предоставляет выбор, в известность поставил не в день свадьбы, можно сказать прогресс… мать твою! – Не кипятись, – примирительно поднял руки Эльбрус. – У тебя огромный выбор, гарантирую, устанешь выбирать. Тебе нужно будет выбрать какого района ЗАГС, может быть, ты захочешь в любом другом городе… в Новосибирске, например. – Почему в Новосибирске? – замерла я, сбитая с толку. – Не знаю, ты решаешь, захочешь Новосибирск, будет Новосибирск, захочешь Виргинские острова, будут острова, – ответил Эльбрус. – Формат мероприятия – банкет на полторы тысячи человек или камерное, список приглашённых, меню, – продолжал он. – Платье, украшения, цвет моей рубашки, бутоньерки… – А если в меню будут только эдамаме? – не удержалась я от смеха. – Значит, гости станут вегетарианцами и начнут жрать бобы, – отрезал Эльбрус. Через сорок минут стол был накрыт, я сидела в уютном халате, который хранился специально в квартире Эльбруса, как смена белья и одежды на всякий случай. По правилам мне нужно было принарядиться в вечернее платье, ведь мне заранее сообщили о знаменательном событии, но моему мужчине было плевать на правила. Он закутал меня в халат после душа, сунул мои ноги в уютные тапочки, отнёс в столовую, устроил со всеми удобствами и жестом официанта открыл клош, под которым, вопреки этикету, дожидалось не горячее, а поке с эдамаме, креветками и ореховым соусом. – Лопай свою траву, пока мы не перешли к основной части, – сказал он, сел напротив и принялся за уху. Основная часть состояла из горячих блюд, вина, десерта, долгого и мучительного выбора ЗАГСа, чтобы сойтись на выездной церемонии, и, наконец, из торжественной подачи заявления онлайн. – Господи, – откинулась я на грудь Эльбруса, когда он успешно подтвердил всё, что нужно подтвердить, нажал везде, где необходимо, и получил извещение от нужного сайта. Мы сидели на кровати, он – раскинув ноги, я – устроившись между по-турецки, спиной к нему, перед нами стоял макбук – бесстрастный свидетель торжественного нажатия решающего клика. Через несколько секунд перед моими глазами возникла коробочка узнаваемого голубого цвета, так называемого tiffany blue, заставляя меня замереть в немом восхищении. Эльбрус движением фокусника открыл коробочку, выудил оттуда кольцо с бриллиантом, которое словно парило над оправой с шестью крапанами и потрясающим паве – современной интерпретацией легендарного помолвочного кольца. Ловко устроил на моём пальце, оставив поцелуй за запястье и около кольца. – Выйдешь за меня? – шепнул он мне на ухо, напомнив, что дышать – основная потребность человека, рефлекс. – А разве не должен ты встать на колено, положить кольцо в шампанское… – Уверен, эти караты лучше смотрятся на твоём пальце, чем на конце эндоскопа, если ты случайно подавишься, – подмигнул Эльбрус. – Выйдешь за меня? – повторил он вопрос. И это был именно вопрос. Сдаётся, ему пришлось не один час репетировать перед зеркалом вопросительную интонацию и просящий взгляд. Со взглядом получилось не очень… но я решила засчитать попытку за уверенную удачу, ответив лаконичным: – Да. Глава 29 Праздник в честь помолвки состоялся в выходные. Я не знала, кого из подруг пригласить, были ли у меня подруги, кроме Ани… С Кристи мы общались всего несколько раз после моего приезда, и то по телефону. Сначала она колесила по Европе, потом отправилась в Мексику, теперь торчала в городе, жаловалась на погоду, неустроенность, хроническую нехватку денег и урода Сабурова-младшего. На робкие попытки предложить Кристи пойти на работу, заняться чем-нибудь, кроме выпивки, ресторанов и праздного шатания по клубам, она фырчала, как разозлённая кошка, вызывая какую-то склизкую жалость. Общаться лично, лицом к лицу, желания не возникало совсем, но она продолжала считаться моей подругой, нехорошо обойти её, наверное, нехорошо. – Ты можешь позвать хоть весь филиал, – сказал Эльбрус, когда я поделилась с ним сомнениями, – но эту проститутку я в своём доме видеть не желаю, – отрезал он. – Знаешь, то, что Кристи чем-то не устраивает тебя и твоих родственников, не делает её проституткой! – не слишком искренне вспылила я, устыдившись внутреннему согласию по поводу подруги, не эпитетом в её отношении, а общим впечатлением от общения с ней. – И она не перестаёт быть девушкой твоего брата, – добавила я для очистки совести. – Они восемь лет вместе. – Насрать, как я отношусь к ней, главное, она не устраивает моего брата, – отзеркалил он мои слова. – Не хочу видеть её в своём доме, – рубанул он, потом добавил: – Ты имеешь полное право общаться с Кристиной, но не на нашей общей территории. Хорошо? – примирительно добавил. – Хорошо, – пожала я плечами. Спорить не о чем, спор ради спора неинтересен. – Тогда только Аня, – добавила я. – Больше мне некого приглашать… В филиале были хорошие девочки, с некоторыми хотелось поддерживать тёплые отношения, общаться вне работы, но увы, почти все старались держаться подальше, зная о моей связи с владельцем клиники. Были и те, кто бесцеремонно навязывался в друзья, подхалимничал настолько открыто, что вызывал оторопь. С ними общаться, тем более приятельствовать я не могла. – Ничего, найдёшь себе компанию, – приободрил Эльбрус, обнимая, одновременно целуя в щёку. Приехали мы в загородный дом втроём с Эльбрусом и Тимой, который бывал здесь уже несколько раз. Я без страха отпускала сына с отцом, зная, что ничего плохого не случится. Они отлично проводили время, плавали в бассейне, собирали ягоды и грибы, готовили, беседовали на тысячи интересных для пятилетки тем (оказалось, в мире существует не только военный флот), играли с Дарманом, чему я не переставала радоваться. Рядом с сынишкой Эльбрус проявлял завидное здравомыслие. Употреблять, превышать скорость, забираться в глубину леса, выходить в Ладогу даже при намёке на шторм – строжайшее табу. Тима всё ещё немного обижался на меня за то, что не пустила его к драгоценному папе, иногда вспоминал, что точно-точно слышал голос, но всё чаще соглашался, что ему приснилось. Когда же проводил время с родным отцом, забывал обо всём, слишком огромный, по-настоящему интересный мир показывал Эльбрус. Ещё должен был прийти давний друг Эльбруса, владелец небольшой детской стоматологии, с женой и тремя детишками. Прийти, потому что его загородный дом по соседству, и пока стояла хорошая погода, вся семья, включая трёх котов и пса, жила за городом. Аню с Василисой привезёт Егор, у одной приём, у другого операция. Вот и весь список гостей. Оказалось, у Эльбруса ограниченный круг близкого общения, чему я не слишком-то удивилась, не любитель он расплываться. Ближе к вечеру начали подтягиваться гости. Сначала на пороге появился не кто иной, как Сергей Сергеевич – капитан яхты. – Надеюсь, вы не слишком сердиты, что пришлось пойти на небольшую ложь? – спросил меня Сергей Сергеевич с мягкой улыбкой. – Рус в тот день был… слишком занят, чтобы управлять судном, а у меня как раз есть лицензия. – Не слишком, – ответил за меня Эльбрус. Я лишь закатила глаза, естественно, кому, как не моему будущему мужу знать, на что я обижена, на что нет. – Марина – жена Сергея, – представил Эльбрус спутницу Сергея, одетую в платье обманчиво простого кроя, с убранными в косы и пучок, нарочито небрежно уложенными волосами. – Максим, – показал на подростка лет четырнадцати, всем видом демонстрирующего независимость и лёгкое, на грани получения родительского животворящего леща, пренебрежение. – Игнат, – на окружающих смотрел мальчик лет семи, улыбаясь ртом без передних зубов. – Тая, – кроха трёх лет в ярких резиновых сапогах. Уверена, надеты сапожки только потому, что она так решила, погода стояла осенняя, но сухая. – Милана – любовь всей моей жизни, – серьёзно представил меня Эльбрус, подталкивая вперёд. – Можно чуть-чуть поменьше пафоса? – шепнула я, смущаясь. – Я даже Свадебный марш Вагнера не врубил, – с улыбкой ответил Эльбрус, оставляя на моей щеке лёгкий поцелуй. Спустя несколько секунд вдалеке открылись ворота, на дороге показалась машина, которая вскоре припарковалась в положенном ей месте. Из водительской двери вышел Сабуров, поприветствовал всех небрежным взмахом руки, открыл заднюю дверь. Из машины выбралась Аня, зябко вздрогнула после тепла салона, оправила светлое пальто, будто оно мешалось, растерянно огляделась по сторонам. Я отлично понимала подругу, впервые увидев участок и дом, я тоже почувствовала себя как Золушка, контрабандой пробравшейся на бал. Аня, заметив меня, заметно расслабилась, нырнула в автомобиль, через минуту поставила на ноги Василису в осеннем комбинезоне со светоотражающими полосами и с рюкзачком в виде розового бегемотика. – Добро пожаловать, – радушно развёл руками Эльбрус, приветствуя гостей. – Проходи, не стесняйся, – обратился он отдельно к Ане. – Здесь все свои. Аня невольно съёжилась, что легко объяснимо, когда такой громила как Эльбрус говорит с высоты своего немаленького роста. – Что стоишь, как памятник нерукотворный, – обратился он к брату со смешком – Проводи девушку в дом. Мужчины поздоровались за руку, Сергей Сергеевич, к тому времени попросившей называть себя без отчества, растёкся в улыбке, глядя на маленькую Василису, та взаимностью отвечать не спешила. – Тимур, на правах хозяина встреть Василису, покажи ей всё, – посмотрел Эльбрус на сына, подсказывая, как нужно встречать гостей, даже если это трёхлетние девочки, играть с которыми ничуть не интересно. – Приглашай в дом гостей, – показал в сторону детей Сергея с Мариной. Преисполненный важности Тима отправился показывать дом, те комнаты, которые были открыты для малышни. Бассейн, например, как и вход на веранду на крыше, а так же вольер с алабаем был под строгим запретом. Тая и Игнат отправились с Тимой, не было сомнений, что вскоре четвёрка найдёт общий язык и занятие по душе. Максим остался с нами, решив, что ему не место среди малышни.