– Это было бы правильно. Как видно на этом плане 1848 года, когда дом был построен, на участке было несколько пристроек, в том числе летняя кухня и курятник. – Пальцами с розовыми ногтями она указала на маленькие прямоугольники на страницах. – Цистерну добавили чуть позже, поэтому на этом плане она не показана. Она вернулась обратно к исходной странице. – Этот план был выполнен в 1944 году, когда земля в задней половине первоначального участка на Трэдд-стрит была продана, и на ней была проложена Аллея Форда и построены два дома. – Ивонна постучала пальцем по контуру одной из хозяйственных построек на странице, затем переместила палец. – Ваша цистерна вот здесь, верно? В 1944 году она была засыпана, поэтому здесь не фигурирует. Но логично предположить, что цистерна должна была находиться рядом с кухней. – Что же случилось с надворными постройками? – спросил Джек. – Судя по тому, что я смогла найти в архивах касательно вашего дома, похоже, он получил некоторые повреждения во время пожара 1861 года, а затем еще раз во время землетрясения 1886 года. Предполагаю, что хозяйственные постройки были повреждены или полностью уничтожены, и в какой-то момент было решено не восстанавливать их. И когда это случилось, кухня, по всей видимости, была включена в главный дом. – Пожар? – переспросила я, и мои ноздри раздулись, стоило мне вспомнить исходивший от Замороженной Шарлотты запах. – Жертвы были? – Если и есть список жертв, мне еще предстоит его обнаружить. Конечно, жертвы были… в конце концов, огонь уничтожил более пятисот сорока пяти акров. Это были неспокойные времена, шла война. Учитывая масштабы пожара, не приходится удивляться, почему сохранилось так мало документов о нем. И не забывайте о землетрясении 1886 года. Почти все строения в городе получили повреждения, и большую их часть пришлось восстанавливать или сносить. Джек наклонился ближе, чтобы лучше рассмотреть план. – А тут, случайно, никогда не располагалось кладбище? Ивонна покачала головой: – Думаю, нет. Как вы знаете, мавзолей Вандерхорстов находится на кладбище «Магнолия». Конечно, любые обнаруженные могилы могут быть старше дома и никак не связаны с Вандерхорстами. – Возможно. – Я полезла в сумочку и вытащила пластиковый пакет с пуговицами, которые мы нашли в комнате Нолы тем утром. Я открыла его и высыпала пуговицы на стол. – Мы нашли их рядом с цистерной, в месте, которое, как мы думаем, могло быть могилой. Возможно, они были частью амулета. – Вы нашли их в могиле? – спросила Ивонна, взяв перламутровую пуговицу, и надела на кончик носа очки, чтобы лучше ее рассмотреть. Мы с Джеком переглянулись, и я ответила: – Более-менее. Наряду с другими предметами, которые определенно указывают на Викторианскую эпоху. Но никаких останков. За исключением собачьих, но это может и не быть как-то связано. Ивонна снова опустила очки на цепочке. – Тогда почему вы думаете, что это была могила? – Потому что экскаваторы нашли надгробие. С единственной разборчивой буквой – E. Никаких других надгробий, указывающих на то, что это могло быть кладбище, обнаружено не было, но все они могли исчезнуть, когда земля за домом была раскопана в 1945 году перед строительством домов на Аллее Форда. Ивонна сосредоточенно нахмурилась: – Мне нужно перепроверить, но, если мне не изменяет память, в 1830-х годах родилась Эмили Вандерхорст. Я припоминаю, что перед войной она вышла замуж за англичанина и остаток жизни прожила в Лондоне. Я посмотрю, смогу ли я найти ее могилу, но я уверена, что она была похоронена в Англии. – Есть другие идеи? – спросила я. – Скажем так, – продолжила Ивонна, – Викторианская эпоха продолжалась с 1837 по 1901 год. Так что, возможно, надгробие принадлежало жертве пожара или землетрясения, и из-за хаоса, вызванного обеими катастрофами, семья временно похоронила человека на своем участке. – Это был пожар, – решительно заявила я. Ивонна бросила на меня вопросительный взгляд. – Просто предположение, – поспешила добавить я. Ее глаза на миг задержались на мне, затем снова вернулись к чертежу. – То есть то, что было в этой могиле, могло вообще не иметь никакого отношения к цистерне. Я кивнула: – Если жертва любого из этих событий была похоронена среди руин разрушенных хозяйственных построек, со временем вследствие наводнений и других факторов эрозии любые останки или артефакты могли смешаться с теми, что были в цистерне. – Совершенно верно. – Ее глаза сияли от волнения. – Похоже, нам следует провести больше исследований! Джек, у вас уже есть фамильное древо Вандерхорстов, так что вернитесь назад и посмотрите, есть ли другие люди – возможно, женщины, но давайте поищем и мужчин, – чьи имена начинались с Е, и которые могли умереть в 1861 или 1886 году. Я открыла было рот, чтобы сказать ей, что это определенно был пожар, но она осадила меня строгим взглядом. – Главное в моей работе библиотекаря-исследователя – не упустить ни одной мелочи. Землетрясение вызвало ряд пожаров, поэтому не исключено, что люди стали жертвами огня. Кроме того, это делает исследование намного увлекательнее. – Еще как! – повторила я. – Верно. Джек отодвинул стул Ивонны и, когда она встала, помог ей поправить на плечах желтый кардиган. Она взяла со стола папку и протянула ему. – Я сделала копии планов, а также несколько старых газетных статей о пожаре и землетрясении. Даже если они бесполезны, я знаю, вы найдете их информативными. – Спасибо, как всегда, Ивонна. Вы самая лучшая. Она просияла, а Джек взял ее за руки и поцеловал в каждую щеку. – Дайте мне знать, если Гарольд не будет воздавать вам королевских почестей, слышите? Я могу поправить его. – О, не беспокойтесь, – сказала она, и ее щеки порозовели. – Но я обязательно дам вам знать. Я отодвинула стул и встала. А когда наклонилась, чтобы поцеловать Ивонну в щеку, она схватила меня за руки и с теплотой заглянула мне в глаза. – Мы не всегда связываем нашу судьбу с тем, с кем мы можем жить. Часто это тот, без кого мы жить не можем. – Она подставила щеку и, когда я поцеловала ее, шепнула мне на ухо: – Он одумается. Не волнуйся. Я отстранилась, не спеша сняла со спинки стула сумочку и, нарочито медленно поправив ее на плече, сморгнула пылинки, которые, очевидно, собрались у меня в глазах. Выйдя из библиотеки, Джек остановился у подножия лестницы. – Ты сейчас идешь в офис? Я демонстративно взглянула на часы, а затем на телефон, сделав вид, что перепроверяю время. – Да. У меня нет встреч раньше часа дня, но у меня всегда есть документы и объявления о продаже домов, которые нужно просмотреть. – Чувствуя себя занудливой школьницей, которой я когда-то была, я ждала, когда он пригласит меня пообедать. – Понятно. Тогда я сбегаю обратно в свою квартиру, чтобы забрать все свои записи по Вандерхорстам. Затем вернусь домой, чтобы присмотреть за Марком и Харви. Надеюсь, они будут заняты своим делом и я смогу поработать. – Звучит как солидный план, – сказала я с наигранным воодушевлением. – Томас выбрал для ужина сегодня вечером «Бакалейную лавку». В какое время ты хочешь туда отправиться? Я готов подвезти тебя. Мое сердце сделало маленькое сальто, но затем я вспомнила, что мы, вероятно, поедем вместе с Джейн. – В шесть пятнадцать? Это короткая поездка, и рядом с рестораном есть бесплатная парковка. Я ждала, когда он платонически поцелует меня в щеку, как только что поцеловал Ивонну. Вместо этого он просто улыбнулся, попрощался и зашагал прочь. Когда я свернула к Брод-стрит и «Бюро недвижимости Гендерсона», мой телефон запищал. Я тотчас посмотрела на него в надежде, что Джек передумал и приглашает меня на обед. Увы, сообщение было от пронырливой репортерши и моей некогда заклятой немезиды, Сьюзи Дорф. Сокрушенно вздохнув, я немного помешкала, раздумывая, удалить ли его, так и не прочитав. Но так поступила бы прежняя Мелани. Я остановилась и, прищурившись на экран, дважды прочла все сообщение и тотчас пожалела, что выбрала этот момент, чтобы стать более зрелой версией себя любимой. Напоминаю – вы должны мне интервью. Слышали новую информацию о ваших бриллиантах? Нужно срочно обсудить. Я очистила экран и пошла дальше. Я избегала ее больше месяца. Еще несколько недель ничего не изменят, и если я планировала позвонить ей через несколько недель, это означало, что я не притворялась, что она исчезнет, как то делала прежняя Мелли. Просто мне сейчас было не до нее. Есть вещи и поважнее. Вместо этого я написала матери, спросив, сможет ли она сегодня вечером посидеть с близнецами, так как мы с Джейн идем в ресторан. Нола будет у Линдси готовиться к контрольной. Я написала и ей тоже, спросив, должны ли мы заехать за ней после ужина и привезти домой. Я почувствовала, как кто-то наблюдает за мной с другой стороны улицы, где более шестидесяти лет находился мой любимый обувной магазин «Боб Эллис». Здание по-прежнему стояло на месте – теперь бутик-отель с торговой галереей, – но мне было слишком больно видеть его и вспоминать счастливые времена, когда я занималась там шопинг-терапией. Но мое внимание привлекла женщина – стоя на углу перед зданием, она явно наблюдала за мной. Она показалась мне знакомой, и я ждала, что она окликнет меня или помашет рукой, но она просто стояла на месте. Чтобы лучше ее рассмотреть, мне потребовались очки. Вдруг это моя бывшая клиентка? А я не хотела показаться грубой. Но когда я вытащила из сумочки очки и снова подняла глаза, женщины уже не было. Я оглядела Кинг-стрит, гадая, куда она могла подеваться за те несколько секунд, которые потребовались мне, чтобы открыть сумочку. Я перешла улицу к тому месту, где она стояла. Вдруг она вошла в отель? Я заглянула сквозь большие стеклянные двери, а затем вновь повертела головой, разглядывая обе стороны Кинг-стрит. Лишь почувствовав затылком мурашки, я посмотрела вниз на тротуар, уже зная, что увижу капли воды, стекавшие с намокших волос, и два мокрых следа, исчезающих за углом. Глава 14 Первое, что бросилось мне в глаза, когда я вошла в ресторан «Бакалейная лавка», была стена банок с соленьями на полке с подсветкой над открытой кухней, к которой можно подобраться по вращающейся лестнице. Банки были аккуратно расставлены в соответствии с цветом их содержимого слева направо, от темно-красных перцев до бледно-зеленых помидоров. Еще не отведав первого кусочка, я знала, что это будет мой новый любимый ресторан. – Ты бывала здесь раньше? – спросила Джейн, когда Джек назвал наше имя молодой женщине, которая стояла у входа в ресторан, встречая посетителей. – Нет. Это было предложение Томаса. – Понятно. Он гурман. Я повернулась к ней: – Томас? Детектив Томас Райли? Я думала, он больше любит пончики и пиво. Джейн послала мне испепеляющий взгляд. – Почему? Потому что он детектив? – Это не было оскорблением. Некоторые из нас считают пончики деликатесом.