Джек сел на край кровати и, упершись по обе стороны от моего лица ладонями в подушку, принялся рассматривать меня, словно ученый, изучающий образец под микроскопом. – Что-то не так? – спросила я. – Вчера, когда Вероника позвонила мне и сказала, что везет тебя в больницу, я… – Он умолк. – Я подумал худшее. Я бы не поверил, что с тобой все в порядке, пока сам тебя не увидел. – Он откинулся назад, продолжая смотреть на меня. – Ты сводишь меня с ума, но я не могу представить свою жизнь без тебя. Во мне вспыхнул лучик надежды. – Ивонна сказала, что мы связываем свою судьбу не с теми, с кем мы можем жить, а с теми, без кого мы жить не можем. Для протокола, я полностью с ней согласна. Он снова наклонился надо мной и отодвинул поднос. Я подняла подбородок в предвкушении долгожданного поцелуя. Я затаила дыхание. Я закрыла глаза. И почувствовала, как его лоб прижался к моему. – Мне нужно больше времени, Мелли. Увы, почувствовав, что Джек отстраняется, я коснулась его руки и ощутила в пространстве между нами знакомое звенящее напряжение. А как насчет меня? Слова, которые пыталась сказать новая версия Мелани, были отброшены старой Мелли, упорно не желавшей сдавать позиции. Ведь в глубине души я все еще оставалась несчастной брошенной девочкой, отчаянно нуждающейся в привязанности, боящейся сказать или сделать что-то такое, что навсегда оттолкнуло бы от меня Джека. Я опустила руку. Джек бросил на меня последний испепеляющий взгляд, затем вытянулся на кровати на своем обычном месте и открыл газету. – Что ты делаешь? – спросила я. – Жду, когда ты позавтракаешь, чтобы рассказать мне, о чем ты хотела поговорить. – Верно, – сказала я и, даже не пытаясь скрыть гримасу, положила в рот ложку остывшей овсянки. За ней последовала еще одна, которую я запила большим глотком кофе. Я взяла ложку, но, увидев, что Джек, похоже, поглощен тем, что читает, раздумала есть. Положив ее обратно в миску, я очень медленно и осторожно начала разворачивать пакет с пончиками. Мне удалось открыть верх пакета достаточно широко, чтобы моя рука могла пролезть внутрь, когда Джек внезапно сел и выругался себе под нос. – Я просто хотела перекусить, – сказала я. Он в замешательстве посмотрел на меня, пока не увидел открытый пакет. С гримасой он сложил газету так, чтобы все, что он читал, было сверху, и положил ее на поднос рядом с моей тарелкой. – Ты видела это? Я быстро прочла заголовок: АЛМАЗ НАДЕЖДЫ ИЛИ БЕЗНАДЕЖНАЯ ОХОТА ЗА СОКРОВИЩАМИ? Мой взгляд скользнул вниз, к подписи. Сьюзи Дорф. Я сглотнула. – Нет, не видела. – Что было правдой. Я действительно не видела этой статьи. Джек взял газету. – Похоже, мисс Дорф решила воскресить серию статей «Скрытые сокровища в Священном городе». Надеюсь, это принесет местной газете еще одну Пулитцеровскую премию. Послушай вот это: «И снова в одном доме на Трэдд-стрит происходит драма. В данный момент там снимается фильм, основанный на беллетризованной истории исчезновения Луизы Вандерхорст в 1929 году в интерпретации Марка Лонго. Интересно отметить, что мистер Лонго является потомком пресловутого Джозефа Лонго, подозреваемого в смерти миссис Вандерхорст. Источник, пожелавший остаться неизвестным, называет роман и снятый по нему фильм словосочетание ДОР (“Далеким От Реальности”) – так, для непосвященных, военные реконструкторы называют тех участников, которые демонстрируют равнодушие к исторической достоверности». – Марк будет в ярости. – Почему-то Джек не выглядел расстроенным. – И послушай это. «Лонго, бизнесмен из Чарльстона, по профессии не является ни писателем, ни режиссером, что заставляет данного журналиста обратить внимание на слухи о том, что более точная версия исторических событий вокруг алмазов Конфедерации, некогда спрятанных в доме на Трэдд-стрит, была похищена и выхолощена, чтобы создать более яркий роман и последующую пикантную его экранизацию». Какое-то время он читал молча. – Похоже, мисс Дорф следила за блогами, посвященными поиску кладов. Она упоминает Алмаз Надежды и слухи о султане Брунея, а также растущий консенсус в отношении того, что самая ценная часть клада еще не найдена. – Он прочистил горло. – «Еще неизвестно, будут ли во время съемок молчать предполагаемые сонмы духов, которые якобы обитают вместе с живущими внутри дома людьми. Оставайтесь с нами, чтобы узнать больше об этом и других скрытых сокровищах в нашем любимом Священном городе». Джек бросил газету на мою тумбочку. – Возможно, мы получим выговор от Харви и кучу угроз от Марка. Вероятно, они скупят весь тираж газеты, чтобы съемочная группа не прочла о призраках. Ведь если их активность достигнет уровня, который мы наблюдали в декабре, они все уволятся, и Марк заявит, что мы нарушаем условия контракта. – Что мы будем делать, если это произойдет? – тихо спросил я. Он пожал плечами: – Поживем – увидим. Это прозвучало так не по-джековски, что я пристально посмотрела на него: – Правда? – Правда, – сказал он как ни в чем не бывало. – Я ничего не могу сделать, кроме как подождать и посмотреть, что будет, а затем разгребать последствия. И продолжать работать над моей новой книгой. Я затаила дыхание, ожидая, что он, как в старые добрые времена, поделится со мной своим новым замыслом. Вместо этого он сказал: – Мы ведь с тобой замечательно умеем разгребать последствия, не так ли? – За исключением одного примечательного случая, – напомнила я ему. – За исключением одного примечательного случая. – Он пристально посмотрел мне в лицо. – Итак, что ты хотела мне сказать? Вряд ли это что-то помимо того, что произошло вчера вечером у Вероники. Хотя, похоже, что-то часто случается с людьми и вещами вокруг тебя. Я усмехнулась: – Ты меня очень хорошо знаешь. Он не ответил на мою улыбку. – Это да. Сосредоточившись на кофе, я сделала медленный глоток и попыталась взять себя в руки. – У Джолли был еще один экстрасенсорный опыт. Она сказала Томасу, что видела дух девушки, которая сказала: «Девушка в опасности». – Девушка? Без имени? Я покачала головой: – Да, без имени. Предполагаю, что это может быть кто угодно, – или никто, потому что это сказала Джолли, – но у нее и раньше бывали пугающе точные предсказания. Я просто хочу, чтобы мы обратили внимание. Я беспокоюсь о Ноле. Она говорит, что призрак с расплавленным лицом здесь для того, чтобы защитить ее, хотя она не уверена, от чего именно. А еще есть Луиза. Я чувствую запах ее роз каждый день. Как будто она начеку. Он медленно кивнул: – Мне не дает покоя вопрос, что призрак пытался показать Ноле, когда мы нашли ее у часов. – Он потянулся к моему ноутбуку. – Возможно, она читала блоги об охоте за кладами. Думаю, если призраки могут звонить по телефону и отправлять текстовые сообщения, то им ничего не стоит также выйти в Интернет, верно? – Возможно, нет, но ты не стесняйся. На всех сайтах, посвященных кладам, имела место бурная деятельность. Он сел рядом со мной и прислонился к изголовью. – Давай, ешь свои пончики, а я пока посижу в Сети. Обещаю не рассказывать Ноле. Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он не шутит, я достала из пакета пончик и откусила. – Твоя таблица самосовершенствования Мелани выглядит довольно скудно. – Пожалуйста, закрой ее. Это незавершенная работа. И касается только меня. – Извини. – Он нажал на иконку. – Ух ты, а вот таблица колледжа впечатляет. Ты уже показывала ее Ноле? Я покачала головой и проглотила еще кусочек глазированного пончика. – Нет, потому что я еще не закончила. Мне еще нужно добавить столбцы с крайними сроками для результатов, заявлений о приеме, эссе и тому подобным. Тогда она сможет рассортировать их по датам, чтобы не пропустить ни одного дедлайна. Также хотелось бы для наглядности украсить таблицу различными шрифтами и цветом. По лицу Джека промелькнула тень улыбки. – Как мы вообще смогли поступить в колледж, не владея современными технологиями? – О, у меня была рабочая таблица. Я составила ее от руки карандашом. Когда я укладывалась в срок, я ставила красным маркером огромную галочку. А еще я использовала маркеры четырех разных цветов, чтобы… – Спасибо, Мелли. Но это был риторический вопрос. – Джек закрыл таблицу и тихонько присвистнул. – В твоем браузере открыто девять вкладок, и все они – блоги, посвященные поиску сокровищ. – Он посмотрел мне в глаза поверх компьютера. – Ты не сидела без дела. – Мне было скучно просто лежать и маяться бездельем, – честно призналась я. – И поскольку это касается нас и нашего дома, мне интересно, что говорят люди. В чем, собственно, нет ничего нового. Вот разве что Черная Борода подливает масла в огонь всякий раз, когда текущие разговоры начинают стихать. Он не называет меня по имени, но он – или она – утверждает, что «кто-то из близких родственников» использует свои экстрасенсорные способности, чтобы поговорить с призраком капитана Вандерхорста о местонахождении алмаза султана. Как ты думаешь, Черная Борода может быть онлайн-именем Марка? Это имело бы смысл – публиковаться везде, чтобы другие люди выполняли за него самую сложную часть расследования слухов. Джек поднял брови: – Хорошая мысль. Это очень даже в духе Марка. Меня бы это совсем не удивило. Внезапный лай трех маленьких собачонок заставил нас обоих вскочить с кровати и подойти к окну, откуда была видна только часть заднего двора, так что собаки и тот, на кого они лаяли, были вне поля зрения. Во время съемок собак держали на кухне, и они отлично слушались миссис Хулихан, которая кормила их и выводила на улицу по их собачьим делам. Она бы никогда не позволила им лаять во весь голос. – Что-то не так. – Я накинула на себя махровый халат, сунула ноги в пушистые тапочки и направилась к двери. – Оставайся здесь, Мелли. Тебе положено отдыхать в постели, или ты забыла? Сделав вид, что не слышу, я поспешила из комнаты вниз по лестнице, Джек бросился следом за мной и едва не столкнулся с миссис Хулихан, которая только что вошла в парадную дверь. Она была в шляпе, пальто и перчатках и держала в руках большой ридикюль, в котором, несомненно, лежала стопка любовных романов, которые она обожала читать в свободное время. – Думаю, сегодня утром разносчик газет пропустил наш дом, потому что газеты на тротуаре не было. Я вспомнила, как Бо сказал, что ему открыли и милая дама велела ему подняться наверх. И что газета лежала на столе в холле. Ему открыла явно не миссис Хулихан, что наполнило меня теплым чувством по поводу того, что Бо знал: Луиза Вандерхорст рада его присутствию в нашем доме.