– Нет, – сказала моя мать. – И это все. Хочешь, я напишу ему в ответ и спрошу? – Нет! – крикнула я. Обе мои пассажирки тотчас повернули головы и удивленно посмотрели на меня. – Я имею в виду, я сама спрошу его позже. – Я увеличила громкость радио, чтобы на оставшуюся часть короткой поездки предотвратить дальнейшее обсуждение этой темы. Ребекка переехала в дом Марка на побережье на острове Пальм, когда они поженились. Я была там только один раз, с Марком, когда мы встречались, и не горела желанием совершить повторный визит. Желтый оштукатуренный особняк явно был новостройкой, возведенной на фундаменте скромного дома, который когда-то был хранителем воспоминаний целой семьи. Марк с гордостью сообщил мне, что сам спроектировал дом, результатом чего стала странная смесь деревенского коттеджа, греческого Возрождения и средневекового замка. Судя по его набегам в писательство и режиссуру фильмов, Марк не считал нужным иметь обширную подготовку или талант для любого начинания, в которое он решил погрузиться. Или, в его случае, нырнуть плашмя животом. – Вот это да! – ахнула Джейн, когда мы, хрустя каблуками по дорожке из измельченного ракушечника, вылезли из машины. – Я рада, что здесь нет Софи. Ей было бы что сказать про эти зубцы вокруг террасы на крыше. Сразу видно, что это «пляж», не так ли? Я открыла багажник, взяла две сумки с едой от Родни Скотта, которые моя мать забрала ранее, а также пончики, которые я попросила купить для меня в «Глазурованных пончиках», и одну протянула Джейн. – О, погоди, пока не заглянешь внутрь. – Будьте милосердны, девочки, – предупредила нас мать. – Сейчас мы не должны испытывать к Ребекке ничего, кроме сострадания. – Потому что она беременна? – спросила я, пока мы поднимались на высокое полосатое крыльцо. К тому времени, когда я добралась до последней ступеньки, я уже задыхалась и валилась с ног от усталости. – Потому что она замужем за Марком Лонго, – прошептала она, указывая на камеру наблюдения над входной дверью. Я нажала кнопку звонка и, пока мы вместе пели серенаду Summertime Гершвина, прислушалась. – Это?.. – начала было Джейн. – Да. Я не была внутри с тех пор, как Ребекка отремонтировала дом, но, судя по тому, что она мне сказала, дверной звонок, вероятно, будет самой стильной вещью в доме, так что приготовьтесь. Ребекка открыла нам дверь, закутанная в розовато-лиловый шелк, замаскированный под халат. – Доброе утро, девочки! – Она поприветствовала всех нас воздушными поцелуями и закрыла за нами дверь. – Жаль, что мы не смогли устроить нашим собачкам свидание, но наш грумер в последний момент отменил встречу, а вы знаете, как трудно записаться на прием к хорошему грумеру. Мы были в отчаянии. Я мечтала, чтобы Пуччи выглядела королевой вечеринки, так как ее шерсть обычно смотрится лучше всего через пару недель после стрижки. Не говоря уже о легком тонировании. Сначала оно всегда смотрится слишком ярко, и нужно какое-то время, прежде чем оно потускнеет до идеального оттенка розового. А ведь мы хотим, чтобы она выглядела на вечеринке настоящей красавицей, не так ли? Мать костяшками пальцев ткнула меня в спину. – Разумеется. Не переживай. Мы сделаем это в следующий раз. – Я не стала говорить это вслух, но я могла поклясться, что все три моих собаки вздохнули с облегчением, когда я сказала им, что сегодня они не увидят Пуччи. Ребекка посмотрела на бумажные пакеты у нас в руках и принюхалась. – Вы приехали вовремя. Я жутко проголодалась. Следуйте за мной, дамы. Ребекка повела нас по полу из розового мрамора за двойную лестницу с широкими латунными перилами. От огромного количества розовой мебели по пути к огромному заднему дворику у меня зарябило в глазах. Из дворика открывался вид на океан и переливной бассейн, но вряд ли кто-то из нас их заметил. Мы втроем дружно пялились на подушки, коврики и посуду всех мыслимых оттенков розового. В центре этого розового великолепия была румяная каменная статуя русалки с двумя морскими звездами, стратегически сидящими на кончиках ее пышных грудей, нависавших над встроенным грилем. Ребекка открыла раздвижные стеклянные двери. Те скрылись в стене, а она, шурша по мрамору шелковым подолом, прошествовала мимо нас. – Погода просто идеальная сегодня. Предлагаю поесть на свежем воздухе. Располагайтесь. – Она указала на стулья вокруг большого стола из состаренного дерева, окрашенного бледно-розовыми пятнами. – Да, погода прекрасная, – согласилась я, будучи несказанно рада, что перед нами открытая вода, на которую можно смотреть во время еды. Мы с Джейн начали доставать из пакетов еду. От пряного запаха знаменитого соуса барбекю мой желудок громко заурчал. Ребекка взяла стеклянный кувшин сладкого чая и начала разливать его по уже стоявшим на столе стаканам. – И она будет идеальной на моей вечеринке менее чем через неделю! – Это не так уж много времени, Ребекка. Я подумала, может, ты дашь мне еще пару недель. У меня масса дел. Хотелось иметь в своем распоряжении достаточно времени, чтобы сделать эту вечеринку особенной. – Что было правдой лишь отчасти. В основном я надеялась, что со временем она полностью изменит свое мнение о теме. – Не волнуйся, Мелани. Я сделала за тебя всю работу. – Она взяла со стола папку и услужливо положила ее в мою большую сумку. – У меня готово меню, имя поставщика провизии и мои планы по оформлению вечеринки. Я хотела нанять твоего дизайнера, Греко, но после того, как я поделилась с ним своими планами, он вспомнил, что на тот вечер уже приглашен на другую работу. Какая жалость. Но потом, осмотрев дом, я поняла, что на самом деле мне не нужны чьи-то еще идеи. – Ребекка хихикнула. Я украдкой переглянулась с матерью и сестрой и выложила нашу еду на украшенные розами фарфоровые тарелки. – Мы думали, что мы займемся ее планированием, – сказала мать, осторожно снимая перчатки. Лицо Ребекки сделалось серьезным. – Это да, но потом я подумала, что мои вкусы чуть более… изысканные, чем у большинства людей, и решила просто сделать все самой. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Мелани не в восторге от моей темы для вечеринки, и потому я решила взять всю ответственность на себя, чтобы быть уверенной, что это будет именно та вечеринка, которую хочу я. Не говоря уже о дефиците времени. К счастью, у меня есть природный талант к дизайну и искусству приема гостей, что позволяет мне придумывать за очень короткое время нечто поистине блестящее. – Она ослепительно улыбнулась и начала смазывать булочку медовым маслом. – Но я рада, что вы здесь, потому что я хотела поговорить еще кое о чем. – Вот как? – сказала я, ковыряя вилкой в салате, – компромисс, на который я пошла с Джейн в выборе обеда. Она сказала, что со всем этим беконом, сыром и соусом его вряд ли можно считать полезной пищей. Я была вынуждена указать ей, что в меню он значился под заголовком «Зелень», а значит, так оно и было. – У тебя был еще один сон, о котором ты забыла нам рассказать? – спросила я. – Нет, – чопорно ответила Ребекка. – Речь идет о Марке. Я беспокоюсь о нем. Я взглянула на Джейн и мать. На лицах обеих застыло одинаково тревожное выражение. Поняв, что, очевидно, они сделали меня здесь главной, я спросила: – А почему так? Взяв волнистый кусочек картофеля, Ребекка обмакнула его в медовое масло, явно не заботясь ни о соли, ни о калориях, ни о двойном обмакивании в нашем общем масле. – Я изучила все эти сайты и блоги о кладах, пытаясь понять, что же происходит. И даже не пытайся это отрицать, Мелани. Я знаю, что вы с Джеком тоже. Ты, очевидно, Девушка-Пончик, а Джек – ДжТ, хотя ни один из вас никогда ничего не постит. Вы просто подслушиваете. – Это не подслушивание, Ребекка. Зачем постить что-то на публичном форуме, населенном экспертами, если мне нечего добавить к разговору. В отличие от некоторых людей, – сказала я, туманно намекая на ее мужа и прочих любителей теории заговора, которые с радостью делились байками, связывающими Алмаз Надежды с убийством президента Кеннеди и смертью принца Филиппа. Мне не было необходимости спрашивать, под каким ником скрывается Ребекка, поскольку я давно узнала ее за ником ПУЧЧИМАМА. По крайней мере, она почти ничего не постила, лишь время от времени задавала вопросы о погоде и моде в разных уголках мира, когда какой-нибудь участник упоминал свое местоположение. – Да, как вы знаете, Марк очень хорошо информирован и является важной частью интернет-сообщества охотников за кладами. Просто в последнее время он, похоже, стал жертвой нападок со стороны какого-то типа по кличке Черная Борода. Я знала, какие посты она имела в виду. – Если только я что-то не упускаю, Ребекка, я не думаю, что, если другой участник выражает иное мнение, это считается нападками. Черная Борода сказал лишь то, что если Марк не может предъявить какие-либо доказательства существования второй половины Алмаза Надежды, то другим участникам остается только предположить, что он говорит неправду. – Она права, – подтвердила Джейн. – Ему угрожали? Ребекка взяла еще один кусочек картофеля, обмакнула его в масло и слизнула с пальцев соль, очевидно забыв, что она не одна. – Не так многословно. Он обвинил Марка в розыгрыше участников. Так что да, он фактически назвал Марка лжецом. Я хотела указать, что правда порой бывает болезненной, но почувствовала, как в мои ребра вонзается костяшка пальца моей матери. Порой материнская интуиция меня изрядно раздражала. – Ребекка, дорогая, – сказала моя мать, пододвигая к Ребекке стакан сладкого чая, – ты точно знаешь, что у Марка есть доказательства? Ребекка пару секунд смотрела в свою тарелку, потом кивнула: – Я сказала Мелани. Это старая картина, которую он одолжил в музее. – Странно, но она не взяла слово «одолжил» в воздушные кавычки, потому что я бы точно это сделала. – Я ее не видела. Он просто принес ее в дом и, не показав мне, поставил в своем кабинете. – Тогда откуда ты знаешь, что это доказательства? – спросила Джейн. Ребекка подняла глаза и с вызовом вскинула подбородок. – Потому что Марк сказал мне. По его словам, теперь, когда у него есть доказательство, не имеет значения, если съемки фильма сорвутся, потому что нам не понадобятся деньги. Вот почему он перестал жаловаться мне на происходящие в доме жуткие вещи, из-за которых съемочная группа отказывается работать. Ее нижняя губа задрожала. Она попыталась сделать глоток своего сладкого чая, и немного воды стекло по ее подбородку, но она этого не заметила. Джейн взяла матерчатую салфетку и осторожно промокнула ею лицо Ребекки. – Ну-ну, успокойся, – сказала она, включая внутреннюю няню. – Может, ты нам покажешь? – предложила я. – Тогда я могу выйти в Интернет и поддержать Марка. Она посмотрела мне в глаза, и я поняла, что она вспоминает наш разговор на Чарльстон-плейс за чашкой кофе, когда я попросила показать картину и она обвинила меня в попытке воспользоваться женщиной с беременным мозгом. – Это лучшее, что ты можешь сделать, Мелани? Я уверена, Джек отдал бы глазные зубы, лишь бы узнать, что обнаружил Марк. Он отчаянно хочет отомстить Марку. Меня захлестнула волна праведного гнева. Несмотря на руку матери на моей руке, я даже забыла про беременность Ребекки. – Можно ли винить его за это? – спросила я громче, чем хотела. – Марк снова и снова пытался разрушить жизнь Джека. Я уверена, его раздражает, что Джек все еще жив и здоров. И если Марк настолько глуп, чтобы поверить слухам о том, что где-то в нашем доме спрятан гигантский бриллиант, то он заслуживает того, чтобы его вызвали на публичный форум. По моему опыту, даже скажи мне Марк, что небо голубое, я бы все равно назвала его лжецом. За столом воцарилось молчание. Все посмотрели на меня. Я сделала глоток чая. Мой аппетит полностью пропал, хотя мы еще даже не притронулись к десерту. Я чувствовала, как мать наблюдает за мной, побуждая меня к извинению, но я просто не могла это сделать. Потому что каждое слово было правдой. Вместо того чтобы упрекнуть меня, Ребекка, теребя бледно-розовую льняную салфетку, посмотрела на свои колени. – Он все еще видится с этой… женщиной. И есть еще одна. Блондинка. Я видела, как они вошли в отель «Спектейтор». – Ты спросила его об этом? – поинтересовалась Джейн ласковым голосом няни. – Вдруг она его деловой партнер, и, возможно, они просто собирались выпить. Там замечательный бар. Ребекка подняла глаза и всхлипнула. Я почти пожалела ее. Почти. – Правда, было одиннадцать утра, и они держались за руки и, прежде чем войти внутрь, поцеловались. – Она разрыдалась, и Джейн ласково обняла ее за плечи. – Извини, – сказала Джейн. – Ты этого не заслуживаешь. Ребекка подняла голову. Ее глаза и кончик носа были темно-розового оттенка. – Думаю, вечеринка в нижнем белье все исправит. А вы как думаете? Марк вновь увидит меня сексуальной и вспомнит все хорошие времена. Он даже не захочет смотреть ни на какую другую женщину. За столом вновь воцарилось молчание. – Ребекка, – тихо сказала моя мать, – независимо от того, что думает Марк, это не оправдывает его поступков. Они непростительны, унизительны и являются вескими основаниями для развода. Я знаю, ты думаешь, что любишь его, и хочешь держаться за него, и это твой выбор. Но что бы ты ни решила, помни, мы твоя семья и мы поможем тебе, что бы ни случилось. – И, может, даже поможем спланировать небольшую месть, – предположила Джейн.