– И что дальше? – спросила Винни. – Наверное, мы должны туда поехать. Помочь Нейтану, в общем… Привести ее дела в порядок. – Точно. – Когда ты будешь готова? – В любой момент. – Хорошо. Я перезвоню. Винни… – Что? – Мы пройдем через это вместе, хорошо? – Спасибо, братишка. Я отключился. В дверях стояла моя жена. – Через что вы пройдете вместе? – спросила она. – Чарли, что случилось? Вполне естественный вопрос, и я ответил на него лаконично: – Умерла мама. Марсела закрыла рот рукой. Мне хотелось добавить: «И это я ее убил», но моя жена это знала. Недаром она вот так на меня смотрела. – Ох, Чарли. В ее объятиях я обмяк. В нашем браке это была первая настоящая трагедия. Возможно, она сплотит нас, положит конец непрерывным ссорам, хотя бы на какое-то время. Конечно, в смерти мамы имелся и потенциальный плюс: ее состояние. Ссоры с Марселой в основном возникали из-за денег, их вечно не хватало, чтобы провести время вместе, отвлекшись от воспитания детей. Но ни один из нас не осмелился об этом упомянуть. И, учитывая последующие события, мы поступили очень правильно. Глава 23. Винни Мы с братом решили вместе поехать в Лос-Анджелес, чтобы похоронить маму. В общем-то, решила я. Еще я решила ехать на его машине, и чтобы за рулем сидел он. Сказала, что до его дома в Санта-Барбаре доберусь на поезде, потому что не хочу оставлять машину на несколько дней на улице. Когда он возразил, что у него есть место в гараже, тут же выдумала другую ложь, будто нужно починить тормоза, а запчасти еще не заказали. Брат ни черта не смыслил в автомобилях и вопросов задавать не стал. Я не люблю врать Чарли, но то, что у меня отобрали права, говорить не собиралась. Я всячески старалась убедить его, что у меня нет проблем с выпивкой, и мне совсем не надо, чтобы какой-то незначительный эпизод с вождением в нетрезвом виде испортил всю картину. Брат встретил меня на вокзале. На платформе мы сердечно обнялись. Одна старушка приняла нас за бывших любовников, которые давно не виделись, и подмигнула мне, – это было неприятно. – Пошли, – сказала я, подталкивая брата к выходу. Он извинился, потому что не успел собраться и придется заскочить домой. Я заверила, что в этом нет ничего страшного, торопиться все равно некуда, мама нас не ждет. В поезде я глотнула текилы – в поездках я предпочитала крепкие напитки, а не вино, потому что их запах может сойти за дезинфицирующее средство для рук, которое я носила с собой и постоянно пользовалась. Когда мы вошли в слишком крутую квартиру на пляже, Марсела и их сын Зандер смотрели «Нетфликс». Дом с высокими стеклянными стенами не был похож на семейное гнездышко, но в последние годы цены на жилье в Калифорнии выросли до небес, и Чарли так и не переехал из холостяцкой квартиры, которую оплатила мама, хотя скоро наверняка все изменится. Марсела соскочила с дивана, чтобы обнять меня. В любое время суток она выглядела будто отфотошопленная – идеальная кожа, сияющие волосы, сверкающие большие глаза, как у персонажа аниме. – Прими мои соболезнования, Винни, – сказала она. Волна ее духов, или эфирных масел, или какого-то еще магического эликсира омыла меня радужным цветочным дождем, и на душе тут же стало легко и спокойно. – Спасибо, Марсела, – отозвалась я. – Неожиданно, да? Я посмотрела на брата. После рождения двух детей он постарел, но все равно не утратил детские черты, со светлыми кудряшками и калифорнийским загаром. Интересно, что думают люди об этих двоих, таких идеальных, как на фото для «Инстаграма»?[10] Может, тихо ненавидят? Мне с трудом удавалось их не ненавидеть. – Я до сих пор не могу поверить, – выдавила она. – Чарли совершенно разбит. Я не особо люблю говорить о своих чувствах, в особенности о тех, от которых меня выворачивает, и потому сменила тему. – Зандер уже настоящий мужчина! – сказала я, рассматривая племянника. Тот по-прежнему смотрел телик, но повернулся на звук своего имени. Я попыталась вспомнить, когда видела племянника в последний раз. На Рождество? Нет, на Рождество они ездили к маме Марселы. На предыдущее Рождество? Когда-то я фантазировала на тему «веселой тетушки», ну, знаете, такой, которая вдруг неожиданно заявляется без приглашения с кучей подарков, матерится как сапожник и рассказывает истории не для детских ушей. Но я и по приглашениям не часто приезжала, а звали меня с каждым годом все реже. Я любила брата, но рядом с женой он становился другим – резким, раздражительным, закрытым. Не думаю, что он меня стеснялся, но я во многом боялась себе признаться, так что кто знает. – Солнышко, поздоровайся с тетей Винни, – велела Марсела, и мальчик нехотя встал и обнял меня. Конечно, я приехала бы в тот день, когда он родился, в то время я еще думала, что меня будут приглашать на все дни рождения и семейные праздники. Но поскольку меня так и не позвали, я поняла намек и прислала открытку. Я надеялась, что он хранит все открытки в обувной коробке под кроватью и периодически пересматривает, но, конечно, никогда не спрашивала об этом. – Обычно в это время он на тренировке по бейсболу, – зачем-то объяснила Марсела, словно я осуждаю ее за то, что та позволила здоровому семилетнему мальчику смотреть телевизор после школы. Для нее важен внешний лоск. Вполне естественно, она ведь парикмахер. – Так, я готов! – объявил Чарли, выходя из спальни с сумкой и портпледом. – Ты берешь с собой костюм? – удивилась я. Я не взяла аналогичную женскую экипировку и внезапно занервничала. – На всякий случай, – пожал плечами он. Сообразив, что всегда можно одолжить платье у мамы, я почувствовала себя лучше. Ее гардеробная напоминала дизайнерский бутик, а ей сейчас наряды не нужны. – Надеюсь, вы не возражаете, что я не еду, – сказала Марсела. – Чарли говорил, она не хотела устраивать поминки, и я не вижу смысла ехать только для того… ну, вы поняли. – Поехать, только чтобы забрать наши деньги? – предположила я. Это была единственная цель поездки, кто-то же должен сказать. – В последнее время с мальчиками так трудно, – продолжила она, словно не заметив моей грубости. – Надеюсь, мы пробудем там всего несколько дней, – подбодрил жену Чарли. – Мы справимся, – благодушно заверила она. Я не сомневалась, что так и будет. Моя невестка была не только красавицей, но и обладала деловой хваткой. А теперь еще и разбогатеет. Я не настолько цинична, чтобы подозревать, будто она вышла за Чарли из-за денег, хотя, вероятно, деньги ее тоже привлекали. А ответ на вопрос, почему Чарли женился на ней сразу после колледжа, в нежном возрасте двадцати двух лет, совсем прост. Только что умер папа, а мама никогда особо нами не занималась, и когда не стало единственного человека, который заботился о Чарли, тот, разумеется, прибился к женщине, способной им руководить. Маме она не сильно нравилась, вероятно, потому, что они были похожи. Конечно, это не помешало маме устроить им роскошную свадьбу и открыть счета на детей. Ведь она обязательно должна была выглядеть как великодушная и щедрая мать, как же иначе. После объятий и поцелуев мы отбыли. – Марсела хорошо выглядит, – заметила я, когда он сдавал задом от дома. – Повезло тебе, придурку, – добавила я, потому что не время было говорить гадости о его браке. Может, и несправедливо винить Марселу в охлаждении моих отношений с братом, но до женитьбы мы с Чарли были не разлей вода. Почти каждый день разговаривали или переписывались. С самого детства брат первым поздравлял меня с днем рождения, а я его. Я не винила его за то, что он ставил жену и детей на первое место, но было бы неплохо оказаться хотя бы на втором. – У нас тоже были трудности, – признался брат. – Финансовые. – Что ж, теперь это изменится. Его ответ был отрезвляюще откровенным: – Очень на это рассчитываю. Глава 24. Чарли Я и забыл, насколько уныло в мамином доме. И вдруг подумал, что то ли дом стал похож на нее, то ли наоборот. Когда мы с Винни свернули в узкий переулок между нависшими деревьями, кустами и прочей нечистью, на меня нахлынули воспоминания. Я пытался их остановить, но они впивались в кожу как колючий дождь. Как я нашел папу мертвым в постели. Как позвонил 911, но не сумел произнести ни слова. Как цеплялся за Винни в ожидании «Скорой», а потом в ожидании мамы. Она была в Милане. И ждать пришлось долго. А потом мама долго боролась с депрессией. Когда я звонил ей, она говорила, что весь день провела в постели, как и предыдущий. Вот только это оказалась не депрессия, а болезнь. Излечимая, но только если дети готовы помочь. Я хотел ей помочь. Искренне хотел. Но находился в сложном положении. Я недавно женился, и только что родился ребенок. Мое тело принадлежало мне, а жизнь – уже нет. Я стал отцом и получил новые обязательства и приоритеты. Если мама пыталась купить мою верность с помощью роскошной свадьбы, то выстрелила вхолостую, потому что, глядя на эту роскошь, невеста тоже выдвинула требования. По жестокой иронии судьбы, удивительная щедрость матери лишила меня возможности быть щедрым в ответ. Я разочаровал ее и поэтому трусливо избегал. За годы дистанция между нами только увеличивалась, пока не превратилась в зияющую пропасть с зазубренными краями, через которую не перекинешь мост. Когда мы подъехали к дому, нас уже ждал Нейтан. В помятом костюме и с растрепанными волосами, он выглядел каким-то побитым, его плечи согнулись, как усталое старое дерево. – Нейтан, мы так благодарны, что ты не забывал о ней. – Я обнял его. – Мне так жаль, – произнес он, и его глаза наполнились слезами.