Когда я наблюдал за их ссорой – Марсела прижималась к Нейтану, а тот ее отталкивал, – мой гнев сменился печалью. – Она всегда брала то, что хотела, – признал я. – И я уже давно знаю, что ей нужен не я. Наконец-то я произнес это вслух с большим облегчением. Винни сжала мою руку, и вдруг я задумался – не догадывалась ли она. Может, именно поэтому мы с сестрой отдалились друг от друга? Проще совсем не разговаривать, чем не разговаривать об этом, находясь рядом. – Теперь все наладится, – пообещала Винни, и я понял, что она говорит о нас. Сквозь печаль пробился бутон надежды. Я повернул голову, чтобы встретиться с утешающим взглядом сестры, но тут комната вдруг начала вращаться. Я решил, это паническая атака, потому что ничего не наладится, если мы отсюда не выйдем. Только углекислый газ сначала вызывает головокружение, а потом убивает. – Они выходят из дома, – услышал я и посмотрел на Винни, потому что это наверняка был ее голос, больше тут никого не было. – Чарли, что с тобой? Комната завертелась, как карусель, и через секунду я почувствовал холодный и жесткий линолеум у щеки. – Чарли! Винни склонилась надо мной, а я посмотрел на лицо моего лучшего друга детства и вспомнил, как мы играли в прятки, в ЦУП и астронавта. А потом заметил за ее головой блеск металла. Я не сразу понял, что за сверкающий предмет спрятан с нижней стороны столешницы. Но потом вспомнил, что здесь пряталась мама. А она никогда не выходила из дома без него. – Револьвер. – Я поднял руку, указывая на него. Больше ничего не помню. Глава 65. Марсела – Мы уезжаем, – сказала я сыну. – Собирай вещи. – Я их и не разбирал, – сообщил Зандер, отрывая взгляд от айпада. – Точно. – Я посмотрела на часы. Мы провели здесь всего час, и весьма продуктивный час. – Тогда отнеси свои вещи в машину. – Мы разве не увидимся с бабулей? – Не сегодня. Я подтолкнула его к выходу. Он послушно схватил свою сумку и спустился по лестнице. Тео спал, и я терпеть не могла его будить, но чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Нейтан явно оказался не готов отпраздновать наш долгожданный союз, но быстро вернется, когда на моем банковском счете окажутся десять миллионов долларов. Нам суждено быть вместе, это неизбежно, нет нужды спешить. Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с потерями. И я решила, лучше подождать несколько недель, прежде чем объявить о том, что мы пара, тогда никто не будет осуждающе вскидывать брови. Хотя вряд ли кто-нибудь станет скучать по жалкой старой карге, ее сыну неудачнику и алкоголичке дочери. Со временем Нейтан поймет, как поняла я, что их смерть только к лучшему. Что касается детей, Тео и не вспомнит своего отца, а Зандер, несомненно, полюбит Нейтана так, как никогда не любил Чарли. В своем новом доме он не будет слышать, как мама с папой каждый день ссорятся, да и какой ребенок не хочет жить в собственной комнате? Я никогда бы так не поступила, если б не была уверена, что так лучше для всех. К тому же это оказалось так просто, будто желали сами боги. Я бросила два платья, которые успела повесить в шкаф, обратно в чемодан и застегнула его. Я не сентиментальна, но мысленно попрощалась с бывшей комнатой Чарли, наполненной безделушками из его обеспеченного детства – кубками с различных спортивных соревнований (футбол, хоккей, теннис, бейсбол), фигурками игроков «Доджерс», еще здесь была модная электрогитара, на которой он так толком и не научился играть. Я с удовлетворением думала о том, что наши дети – мои дети – наконец-то получат все то, что было у отца. У Зандера появится личный тренер, и сын вступит в лучший клуб Малой лиги; у Тео будет билингвальная няня, и он научится свободно говорить на двух языках. Нас ждала славная жизнь, и все благодаря моей готовности ухватиться за то, что дает в руки судьба. Я вытащила Тео из разборного манежа и прижала его спящую головку к подбородку. К счастью, он не проснулся, и я приняла это за хорошее предзнаменование. Другой рукой подхватила чемодан и вышла в коридор. Спускаясь по лестнице, я в последний раз окинула взглядом захламленную берлогу Луизы и почувствовала облегчение от того, что больше не придется смотреть на эти аляповатые обои в клеточку, вдыхать затхлый запах тяжелых бархатных портьер и готовить на вычурной старой кухне. Мой чемодан был тяжелым, а Тео весил почти тридцать фунтов, но мысли о прекрасном будущем придавали мне сил, как Чудо-женщине, и до подножия лестницы я дошла, даже не вспотев. Зандер ждал у машины. Я помахала ему с крыльца («Иду!») и начала спускаться по лестнице. Сначала я приняла резкий хлопок за игру воображения. Я часто представляла звук, которым бита Зандера ударяет по летящему мячу, когда фантазировала о будущем сына – давай, беги на базу! Но потом звук повторился. Бах! Бах! Бах! Я задержалась на ступенях. Нейтан стоял во дворе рядом с мужчиной и женщиной. Их мелкая собачонка лаяла и скакала вокруг. – Хватит, Брандо, – прикрикнула худая брюнетка, стоящая рядом с Нейтаном, но пес продолжил лаять. Тео заворочался и открыл глаза. А через секунду заорал, и все три пары глаз уставились на меня. – Простите, – извинилась брюнетка и нагнулась, чтобы отругать пса. – Хватит, Брандо! – Где Винни и Чарли? – крикнул мне Нейтан, и я посмотрела на него. Это был мой последний шанс отказаться от задуманного. Я могла бы сыграть ничего не подозревающую, измученную жену: «Они еще не вышли из бомбоубежища?» Могла бы притвориться, будто не знаю, каким образом на люке оказались мешки с цементом. Да, несколько минут назад я чувствовала себя Чудо-женщиной, но определенно не была на нее похожа. Я могла бы помочь им столкнуть мешки с люка, а потом расплакаться от облегчения, увидев живого и здорового мужа. Но я бежала последний круг марафона, начавшегося восемь лет назад. И не собиралась сдаваться. – Я же сказала – не знаю, – ответила я и спустилась с крыльца. Крики Тео поутихли, превратившись в хныканье, и я прижала сына к груди, накрыв его голову ладонью. Скачущий и гавкающий пес меня нервировал, но это была обычная домашняя собачонка, а не бладхаунд. Если она была способна унюхать моего мужа и золовку, то уже давно сделала бы это. Я почти подошла к машине, когда собака перестала лаять. Я решила, что она вырвалась и убежала. Но беспокоиться мне следовало не о собаке. Потому что кое-кто следил за нами и был готов все испортить. Глава 66. Нейтан – Где Чарли и Винни? – выкрикнул я Марселе, идущей к машине. – Не знаю, – ответила она, не глядя на меня, и я понял, что та врет. Она что-то сделала, но не желала признаваться. Я уже собирался позвонить в полицию, чтобы этим занялись копы, как вдруг раздался детский голосок: – Они пошли в сарай. Я посмотрел на Зандера. Он указывал на сад. – В сарай? – переспросил я. Зандер кивнул, и я побежал. Деревянная дверь сарая была закрыта на металлическую задвижку. Я открыл ее, шагнул внутрь и осмотрел захламленное помещение. На стенах висели грабли, мотыги, лопаты и садовые ножницы. Еще там были перевернутая тачка, несколько пустых горшков, два полных мешка цемента. Но ни следа Винни и Чарли. – Наверное, ребенок напутал, – сказал сосед Эшли, появившийся за моей спиной. На секунду я решил, что он прав. В сарае едва помещались мы вдвоем, Винни и Чарли здесь точно быть не могло. Я уже собрался бежать обратно и расспросить Зандера о том, что он видел, как вдруг… Бам! У моего уха как будто разорвалась петарда. В воздух взметнулась белая пыль, словно в мешок с цементом ударила молния. – Что за… – пробормотал я. Пока я стоял как истукан, в сарай влетела Эшли и показала на пол. – Там, внизу! – выкрикнула она. – Где внизу? – Под мешками! Она указала на мешки с цементом. Через секунду ее сосед схватил один мешок обеими руками. – Помогите его оттащить! Я шагнул к нему и взялся за мешок с другой стороны. – Раз, два, взяли! – скомандовал мужчина, и мы дернули, а Эшли подтолкнула. Пока мы тащили тяжелый мешок к двери, наши руки и обувь покрылись тонкой белой пылью. – А теперь второй, – снова скомандовал он. – Раз, два, взяли! Мы оттащили второй мешок к двери сарая и уставились на резиновый коврик с дырой размером с пулю. – Это что… пулевое отверстие? – удивился сосед Эшли. Но прежде чем я успел ответить, Эшли упала на колени и отдернула коврик, а под ним оказался прямоугольник, похожий на дверь. – Погреб? – предположил я. Из-за землетрясений в Лос-Анджелесе редко делают погреба. Но чем еще это может быть?