Оказалось здесь, в Беларуси, и при поляках, и при немцах — продолжали работать школы. А поразительнее всего то, что работали и выпускали специалистов несколько учительских семинарий. Воспитанному на советских книгах и фильмах было открытием рассказы об учебе на оккупированных территориях. Вот интересно отец в Днепропетровске тоже ходил в школу? Где-то в это время он должен перебраться к теткам на Могилевщину. Лучонок учился в «менавитой» Налибокской. Русским он владел. Проскальзывали отдельные слова, характерным было произношение, но в целом общение трудностей у ребят не вызывало. Подумав, я решил дежурных не ставить. Захотят напасть внезапно — часовой или дневальный погоды не сделают. Да и почему-то я был уверен в благожелательном отношении вясковцев к нам. Генрих отошел от меланхолии, старался всех заболтать. У Иваныча с Азаматом была своя тема: лошади. Азамат с жаром путая русские и казахские слова, рассказывал о последней «байге»[45]. Методы «гэбни» меня не очень привлекали, но если есть необходимость, почему нет? Поэтому Алесю «наливали». Всем было интересно послушать «живого» националиста в неформальной обстановке. Но все попытки учителя перейти на политические или близкие к ним темы, я в корне пресекал. Не дай Бог, где всплывет, что были такие разговоры — быть большой беде. Приклеят организацию какой-нибудь антисоветской группы. Попозже, когда народ начал готовиться ко сну, мы с ним присели на скамеечке у крыльца. То ли самогон подействовал, то ли благожелательная атмосфера; учитель увлекся и с жаром начал меня «просвещать». — Вот пан старший лейтенант говорит, что нам ещё надо. Республика своя, законы можете принимать свои. Целое беларусское государство, Где вы видите Беларусь? Наша Радзима искалеченна, обрубленна. Исконные земли белорусов в составе других государств. — Понял. Да здравствует Великая Беларусь от моря до моря. Понимаешь Алесь, это у националистов каждого народа территориальные претензии к соседям. В Европе было столько войн, столько территориальных переделов, что на любую, подчеркиваю на любую область, могут претедовать две-три нации. — Вы пан офицер так говорите, потому что ничего не знаете! Ну-ну. Он думает у меня десять классов образования. Ладно пусть «поучит», «попросвещает». — Вот вы думаете, что передача Западной Беларуси в состав Польши это трагедия нашего народа? Это было для нас спасением! В декабре 1918 года решением вашего Ленина вся Беларусь была включена в состав РСФСР. Потом до 1926 года с огромным трудом возвращали кусочками. Часть так и не вернули. А теперь и совсем отдали в другую страну. Я был, мягко говоря, удивлен. — Пан учитель вы ничего не путаете? Что значит, отобрали, не вернули! Вас послушать так РСФСР в гражданскую войну не помогала освободить республику от захватчиков, а сама стремилась «прибарахлится». — А что путать? Ленин в восемнадцатом году запретил название Беларусь и ввел «Западная область РСФСР». Потом испугавшись, что с Польшей появляется общая граница и может начаться война, на которую нет возможностей, постановил создать БССР в составе Минской и Гродненской областей. Ваши же коммунисты на своем съезде требовали создать республику в составе Минской, Смоленской, Могилевской, Витебской и Гродненской губерний, а также части Ковенской, Виленской и Черниговской губерний! Так Москва им отказала. В составе БССР осталось полтора миллиона жителей! И уже потом, когда выяснилось, что из-за этого западные белорусы крайне плохо относятся к СССР в республику по кусочкам стали возвращать исторические области. Твою мать. Где интернет! Где информацию проверить! Если он не врет то, что творилось в начале двадцатых! Это не Хрущев, с барского плеча отдавший Крым. Это Ленин, которого я уважал с детства, выступает захватчиком. Играет судьбами миллионов. — Но сейчас же все в порядке. Республика в исторических границах. Были какие-то недопонимания. Поняли ошибки исправили!. Голос Алеся наполнился обидой, негодованием, горячностью молодости. Если бы он мог, то кричал. Соблюдая мою настоятельную просьбу, он говорил тихо, но быстро. Слова летели пулями, раня мою уверенность в правоте Советской власти. — Исправили говорите? Где три района Витебщины? Белостокщина? ВСЯ, понимаете ВСЯ Смоленщина! Северная Черниговщина! Большевики разорвали договор Керзона, но Белосток отдали Польше как прописано в этом договоре! — Стоп, стоп, стоп! Не горячись. Успокойся. Ты говоришь о спорных районах, где проживает смешанное население. Вон Смоленск. За него воевали несколько веков. И, по-моему, с семнадцатого века он в составе России. — Вы глубоко ошибаетесь. По данным начала века 90 % населения Смоленщины были белоруссами! А Дарагичин! Святыня белорусов где? — А что Драгичин-то? Он вроде в составе Брестской области[46]. — Да-ра-ги-чин! Колыбель нашей нации, где ничего польского просто не было никогда и нет, ибо он — древняя столица государства наших ятвягов. Праосновы нынешнего этноса белорусов, а вовсе не поляков! От ятвягов мы дзекаем. Поляки пшекают от мазуров, которые жили западнее ятвягов: ятвяги дзекали, а мазуры пшекали… Власть над нашим языком просто издевается! — Вы забываетесь, пан учитель! — Я не забываюсь. Мне горько и больно открывать главную газету державы с названием которого нет! — Не понял. Теперь он говорил тихо с горечью. Горячность ушла, остался пепел чувств. — В белорусском языке нет слова «Звязда». Есть «Зорка». Поверьте, как учитель я знаю. Это придумка что бы унизить язык и народ. Ночь. Темно. Луна то светит и видно часть улицы, то часть негра вспомнишь… Где-то гавкают собаки, тускло светятся одно-два окошка… Сидят на завалинке два придурка. Причем один из них трезвый, и гонят за политику. Не про баб. Про политику. Бред. Так ещё бредовее желание взвыть от своей «темноты». Где мой интернет! Где мои аргументы этому «знатоку»!? Я понимаю, что он неправ. Ну какие, на фиг, кавээновские «Триод и диод» — белорусы? Обычные русские. Больше про Смоленск я ни черта не знаю. Дайте интернет! Я за час его в блин раскатаю. Может по старинной русской традиции закатить ему в ухо? Имидж не позволяет! Ну что, старый, умный образованный — поспорил с темным деревенским? Крыть-то нечем. Его видимо спецом натаскивали. «Подробный инструктаж позже». Теперь уже поздно. — Алесь! Ты мне тут столько и всякого нарасказал, что мне переварить надо. Завтра с утра «Дел» будет, чувстствую не впроворот. Давай спать. Потом доспорим. Вот ещё что. Тебе никуда не надо завтра на день — два съездить? — Ни, а шо? — Ты пока идешь, подумай. Может — вспомнишь что. Спокойной ночи, пан учитель! — Дабранач, пан офицер! «Янка Купала, Тутэйшыя (действие в 1918 году). З’ява XII З двух бакоу у хату уваходзяць Усходні і Заходні вучоны. Мікіта тлумачыць, што гэта яго добрыя знаёмыя, паны вучоныя. Яны шукаюць «праудзівых тыпау беларускіх» і ён падказау, што адзін такі тып кватаруе у іх. Знаёміць з вучонымі Здольніка. Янка называе беларусамі Ганулю, Гарошку, Аленку. Пра іншых прысутных гаворыць, што яны таксама беларусы, але «з пароды рэнегатау і дэгенератау». Заходні вучоны бачыць перад сабой тыповага «Всходнё-Крэсовэго поляка з немалон дозон крыві познаньско-гуральской». Усходні — «ісціно-русскій ціп Северо-Западной області і безусловно з прымессью монгольско-фінской крові». Мікіта, кланяючыся, праводзіць вучоных да дзвярэй.» «Янка Купала, Тутэйшыя (действие в 1918 году). С двух сторон в дом входят Западный и Восточный ученый. Никита говорит, что это его хорошие знакомые, господа ученые. Они ищут «настоящих белоруссов» и он сказал, что такие квартируют у них. Знакомит с учеными Одолевающего. Янка называет беларуссами Ганулю, Гарошку, Аленку. А про других присутствующих говорит, что они тоже беларуссы, но «из породы ренегатов и дегенератов». Западный ученый видит перед собой типичного восточного поляка с немалой добавкой крови познаньско-гурской». Восточный — истинно-русский тип Северо-Западной области и безусловно с примесью монгольско-финской крови». Никита, кланяясь, провожает ученых до дверей». Глава 10 Бывает, что есть, куда воткнуть, но нет контакта. Станислав Ежи Лец. «Утро красит нежным цветом Стены древнего Кремля. Просыпается с рассветом Вся Советская земля…»