– Стоун, – ответила Ким. Пока она слушала звонившего, выражение ее лица изменилось, – Все ясно, – сказала детектив и отключилась. – Брайант, отдай ребенка. – велела она, хватая свою куртку. – На Бартон-роуд труп. Такие звонки не сулят ничего хорошего, но, оглянувшись на извивающегося на столе маленького человечка, Стоун решила, что тут она по крайней мере знает, что делать. Глава 6 Через одиннадцать минут после звонка Ким уже стояла перед полицейской лентой, огораживающей место преступления. Снег продолжал идти, но еще не успел намерзнуть на дорогах. В переулок, который проходил под железнодорожным полотном и исчезал где-то в восточной части Холлитри, выходили задние стены магазинов. Несколько мгновений Стоун постояла спиной к месту преступления. Если обывателей и заинтересовало происходящее, то они наблюдали за ним издалека. Представители общественности еще не успели собраться вокруг, стараясь занять места поближе к мертвому телу. Брайант предъявил удостоверение, а Ким натянула бахилы, которые ей предложили. Где-то на середине переулка ее поприветствовал знакомый голос: – Детектив Стоун! А ведь я так и надеялся, что именно вы будете тем дежурным офицером, которого вытащат из теплой постельки в это свежее морозное утро. – Китс, сейчас почти два часа ночи, и за последние двадцать четыре часа я ни разу не видела ни своего дома, ни своей собаки. Так что можете продолжать ваши шуточки. Но я вас предупредила… И что у нас здесь? Китс являлся местным патологоанатомом, который по большей части был абсолютно несносен. Невысокий, с растительностью на подбородке, которая, по всей видимости, должна была компенсировать отсутствие волос на голове, он обладал саркастическим, суховатым чувством юмора и обычно выбирал Ким в качестве мишени для своих шуток. В большинстве случаев Китс ей нравился. Но только не в такое время суток. – А вот и Брайант, слава тебе, господи, – сказал патологоанатом, увидев сержанта у нее за спиной. – Вот человек, который умеет поддержать беседу. – Не стоит дразнить ее, Китс, – простонал Брайант. – По крайней мере, не тогда, когда я так близко от нее. Хотя Ким хорошо слышала их пикировку, она постаралась отключиться от нее. Переулок был темным, его озарял лишь свет возле полицейского поста. Фотограф сделал снимок. Вспышка осветила все пространство вокруг. – Ничего себе, – сказала Ким. – А если еще раз?.. На этот раз она была готова – и сделала свой собственный мысленный снимок. Перед ней было тело женщины в возрасте чуть больше двадцати лет. Светлые волосы, забранные в конский хвост, открывали лицо, еще не тронутое временем. Открытые глаза смотрели прямо в небо. – Еще раз, – велела Стоун. Снежинки опускались на ресницы жертвы. Было жутко видеть глаза, которые не мигали, когда на них падал снег. На женщине была короткая джинсовая юбка, черные туфли на высокой шпильке и никаких колготок. Тело от макушки до шеи и от бедер до кончиков ног выглядело сравнительно нормально. – И еще раз, – сказала Ким. Она не могла определить цвет верхней одежды – все было залито красным. – Еще. На этот раз детектив смогла рассмотреть как минимум три пореза на ткани. – Вот, возьмите. – Китс протянул ей фонарь «Мэглайт»[8]. Инспектор взяла фонарь и направила его луч на тело. Кровь окрасила красным весь снег вокруг. Казалось, что на трупе тренировался мясник. – Сколько ножевых ранений? – Я насчитал четыре, но уточню, когда поработаю с ней. – Во сколько? – понимающе кивнула Ким. – Печень говорит о том, что она мертва уже около трех часов, но вы сами знаете… – Что трудно сказать точнее из-за погоды, – закончила она его фразу. – Я рад, что вы чему-то учитесь, инспектор. Ким не обратила на его слова никакого внимания и вновь перевела луч на тело. Она с трудом сдержалась, чтобы не наклониться и не закрыть глаза жертвы, как бы кладя таким образом конец ее мучениям и отправляя ее на покой. Этакий последний акт милосердия. Стоун могла догадаться о приблизительном времени, которое сообщил ей Китс, и без ощупывания печени. Снег начался около девяти вечера и повалил вовсю около одиннадцати. Глядя на снег на предплечьях трупа, детектив пришла к выводу о тех же самых трех часах. – У нее что, сумка под правой рукой? – спросила она. Китс кивнул и взглянул на судебного фотографа, который отошел назад. – Прошу вас, – произнес патологоанатом, давая Ким разрешение приблизиться. Детектив наклонилась и осторожно подняла правую руку жертвы. С помощью фонаря приподняла кожаный клапан на сумке, чтобы заглянуть внутрь. Сверху лежали несколько банкнот. – Последний клиент? – поинтересовался Брайант, доставая пакет для вещественных доказательств. – Да, и совсем недавно. – Ким опустила деньги в пакет. – Она даже не успела сложить их с другими. На дне сумки лежали уже свернутые в трубочку банкноты. Их было до обидного мало, принимая во внимание, в каких погодных условиях приходилось работать. Кроме презервативов и ключей от дома на кольце со смайликом, в сумке мало что было. Стоун ощупала внутренний карман и нашла то, что искала: водительское удостоверение и мобильный телефон. Лучом фонаря она осветила удостоверение. – Келли Роу, – детектив присмотрелась, – двадцать один год. Проживает в Уордсли. – Значит, это не ограбление, командир? Ким покачала головой. Это она поняла сразу же. Сумка была под телом, как будто жертва упала прямо на нее. А если б сумка была целью грабителя и за нее шла борьба, то она, скорее всего, оказалась бы на теле или сбоку от него. Кроме того, грабители очень редко закрывают сумочки, после того как опустошат их. – Думаешь, что деньги, которые лежали сверху, важны? – спросил Брайант. – Не так, как нам этого хотелось бы, – ответила инспектор. – Это деньги последнего клиента, согласившегося заплатить за оказанные услуги. Убийца платить не стал бы… – Она задумалась на мгновение. – Ну-ка, дай мне еще раз этот пакет. – С деньгами? Детектив кивнула и внимательно осмотрела деньги при свете фонаря. Ей показалось, что там сорок или пятьдесят фунтов, но сколько б их ни было, все они были в пятифунтовых банкнотах. – Кто бы ни заплатил эти деньги, он сможет рассказать нам, в каком направлении она пошла, но не более того. – Ким повернулась к патологоанатому: – Китс, а когда… – В понедельник утром, и никакое давление вам не поможет. Сейчас у нас в морге трое отошедших пенсионеров, а вы ведь наверняка хотите, чтобы я лично занялся этой дамочкой. Я уже одиннадцать дней работаю без выходных. Стоун открыла было рот и вновь закрыла его. Китс совсем недавно помогал полиции в соседнем графстве, где пожар унес жизни четырех детей в возрасте до девяти лет. – Что с вами случилось, инспектор? – Патологоанатом приложил руку к сердцу. – Ни споров, ни угроз, ни насилия? Чтобы подыграть ему, Ким улыбнулась и отошла. Мимо нее прошли двое офицеров с ширмой. В узком переулке установить белую палатку не представлялось возможным. Здравый смысл подсказывал, что не так много прохожих могут заинтересоваться происходящим в эту промозглую зимнюю ночь; тем не менее привлекательность для публики всего того, что связано со смертью, не зависит от времени года. Детектив сняла бахилы и бросила их в коробку, – стоявшую возле двух полицейских, охранявших периметр. – Ну, как там? – спросила она у Брайанта, вытащившего телефон из кармана. – Десять минут назад социальные работники забрали младенца. Кев везет Стейси домой. Ким почувствовала облегчение. Она обратилась к Брайанту поверх крыши машины: – Сообщи им, что брифинг будет в семь часов. Предупреди офицера, который поедет разговаривать с родственниками, чтобы он не вздумал сообщить им, чем занималась Келли. Это понятно? Сержант кивнул и взглянул на часы. – Значит, новый день начнется где-то через пять часов. Так, командир? Стоун открыла водительскую дверь и нагнулась, чтобы сесть в машину, когда ее внимание привлекло какое-то движение возле полицейского заграждения. Она выпрямилась и прищурилась, глядя в темноту. Фигура исчезла.