Саша захихикала. — Мей в платье будет смешной. — Эй, я их уже носила, — сказала я, вспомнив о платье матери. В день, когда умер отец. Сердце сжалось. Они не увидят этот момент. Отец был бы ошеломлен тем, что я выйду замуж за принца. Это было даже смешно. Мы столько лет прятали мой дар, чтобы свадьбы не было, но судьба все решила иначе. — У меня есть платье, — сказала Эллен. — В моей сумке. Я… забрала его, когда сбегала из Красного дворца с Казом. Я чинила его ночью, пока все спали. Я не могла спать. Это меня успокаивало. Я… это платье моей мамы, я не хотела его бросить. — Я не могу, — сказала я, глядя в глаза Эллен. — Оно слишком важно для тебя. Она подняла руку, прерывая меня. — Это мое извинение. За все. Я слегка изменю его, но успею к церемонии, — она улыбнулась и вышла из хижины. — Хорошо, — сказала Саша. — Она хорошая. — Кто же знал? — отозвалась я с улыбкой. Я выглянула в окно хижины и заметила, что вокруг суетятся люди, нанизывая на нитку листья пальмы и винограда, вешая их на двери домов. Листья трепетали на ветру. — Так мы украшаем, — сказала Аллайя. — Листья и нити, а еще расписываем дома и надеваем цветную одежду. И, действительно, мужчины и женщины наносили на хижины яркие краски. Они двигались, словно в танце, рисуя красным, желтым и изумрудным изумительные узоры. К ним они добавляли белые крапинки. — Мы просим богов благословить вас, — сказала Аллайя. — Может, вы и сами на такое способны. У вас ведь силы богов. Я вспомнила Красный дворец, где Аллертон рассказывал мне об Элфенах и магии. Она создали божеств, чтобы те управляли элементами. Так могло быть. Они должны существовать, иначе откуда у меня силы? И почему тогда мне являлась Эйвери? Она была похожа на богиню. Я думала об этом, но не знала, что она за божество. Не было богов с именем Эйвери. — Мей? — голос Саши вернул меня в реальность. — Что-то случилось? — Нет, я думала о богах и своей силе… и… — я покачала головой, не находя слов. — Он любит тебя, потому что это ты, — сказала она я улыбкой. Слезы застилали мне глаза, но не успели пролиться. В хижину ворвалась Эллен с длинным белым платьем. — Вряд ли я такое надену, — сказала я, глаза в ужасе расширились. — Не смеши, — возмутилась Эллен. — Ты будешь прекрасна. Они отмыли меня, высушили волосы и обернули полотенцем, после чего девушки с серьезными лицами мягкими кистями принялись рисовать на моем лице. Аллайя сказала, что кисти из верблюжьей шерсти. Женщины вокруг меня пели, взявшись за руки и отстукивая ритм босыми ногами, поднимая с пола пыль. Когда рисунки были закончены, они принялись заплетать мне волосы. — На что похоже? — спросила я Сашу, перекрикивая пение. Но в глазах Саши стояли слезы, она не могла говорить. — Ради всех богов, в чем дело? — спросила я. — Ты такая красивая. Я покачала головой, меня тут же отчитала девушка. — Держи себя в руках, Саша! — но все внутри сжималось, эмоции грозили вырваться наружу. Пока я не облачилась в платье, женщины Эшера взяли меня за руки и усадили в круг. — Пора вспомнить о вашем суженом и попросить у богов счастья, — сказала Аллайя. — Поблагодарить их за то, что вы нашли подходящую своей душу. Я кивнула и закрыла глаза. В Хальц-Вальдене я никогда не молилась. Но Эйвери, мои силы и все произошедшее за последние месяцы изменили мой взгляд на мир. Я приняла судьбу. Я приняла и то, что не до конца понимала. «Эйвери, я молюсь тебе, ведь ты приходила ко мне во снах. Хотя последний сон напугал меня. Он был похож на предупреждение, но я не знаю, о чем. Помню, ты говорила, что я буду страдать, что судьба будет сложной, но это… это моя судьба, а не чья-то. И я молю, чтобы больше никто не пострадал. Со мной делай, что хочешь, хоть вторую руку оторви, но других не трогай. Особенно, Каза. У него своя судьба, где меня может и не быть. Но он нужен Эгунлэнду, чтобы тот познал правление справедливого короля. Сохрани его. А лучше сохрани нас обоих, чтобы мы были счастливы, и у нас были пухлые детки и пухлые внуки, а мы умерли от старости во сне. Этого я ожидаю, но не надеюсь, ведь у меня есть мой долг, задание, что может лишить меня жизни. Пощади его. Прошу». Я открыла глаза и поняла, что все смотрят на меня. — Что? — спросила я. — Ты была такой искренней, — сказала Саша. — Словно сильно чего-то желала. — И это прекрасно, — добавила Эллен, вытирая слезу. — Ради любви Селины, успокойтесь обе, — сказала я, сдерживая слезы. — Пора одеваться, — добавила с улыбкой Аллайя. — Идем. Я задержала дыхание, примеряя платье. Изначально оно было мне велико, но Эллен постаралась подогнать его так, чтобы оно облегало, но не душило. Кто-то принес осколок зеркала в хижину и поставил передо мной. Я судорожно вдохнула. Девушка в зеркале раскрыла рот. В ее косы были вплетены цветы, воинственный рисунок белого цвета покрывал ее кожу. Она была в длинном струящемся платье, но стояла прямо, расправив плечи. Она была сильной, красивой и готовой к своему будущему. — Это не я, — выдохнула я. Эллен в восторге хлопнула в ладоши. Аллайя вскинула брови и кивнула. Саша схватила меня за руку и шмыгнула носом. — Готова? — спросила Саша. Все внутри дрожало. Казалось, лишь миг назад я с Эстер и остальными обсуждала войну. А теперь одета, как невеста. — Не знаю, — честно ответила я. — Она готова, — сказала Аллайя и вытолкнула меня из хижины. Глава двадцатая: Предупреждение Каждая хижина в Эшере была ярко расписана. Крапинки, полосы, круги сливались в узоры и объединяли хижины в одно целое. Я кивала некоторым прохожим, благодаря их за усилия. Дети улыбались, гордясь своей работой и участием. Сердце трепетало. — Племена точно заметят свадьбу, — Саша указала на рисунки. Она развернулась и вгляделась вдаль. — Смотри. Я обернулась и увидела ряд верблюдов на одной из дальних дюн. — Они следят. — Да, и вскоре все узнают, что принц и рожденная с мастерством сыграли свадьбу, — сказала она. — Королю пора беспокоиться. А у Каза, надеюсь, станет больше союзников. — Они не знают, что это мы. Кто-то должен сказать им, — отметила я. — Эстер все уладит. Я кивнула. Несомненно. Я пыталась не думать об Эгунлэнде и племенах, переключившись на Каза и грядущее. Мы на глазах друзей станем мужем и женой. Желудок сжался. Мне едва шестнадцать. Я медленно вдохнула. Это важно? Я — рожденная с мастерством, а он — принц. Королями и королевами становились в прошлом и люди младше нас. Мы справимся. Жители деревни переоделись в яркую одежду. У некоторых на лбу были красные рисунки. Вдали слышался барабан и горел костер. Я приблизилась к огню, люди запели. Их голоса прогнали все мои тревоги. Их слаженное пение подчеркивал ритм барабана. Мелодия становилась то громче, что тише, топали ноги, вздымая в воздух песок. И сквозь облако песка я увидела Каза. Он был в серебряной тунике, заправленной в брюки, на поясе висел меч. Путешествие по пескам Анади закалило его, сделало сильнее. Трепет восхищения пронзил меня, когда он повернулся по мне. В его глазах бушевала буря, взгляд был голодным. Не думая о традициях Эшера, мы схватились за руки, его хватка была сильной. — Ты выглядишь… — прошептал он мне на ухо, но закачивать и не нужно было. Жар волной пробежал по мне от пяток до щек. Я не могла отвести от него взгляд. Церемония была длинной. Она длилась до заката. Долгое время мы стояли у костра, держась за руки, на нас бросали разноцветный песок, нас укутали лентами с цветами. Потом нам сказали сесть, а жители деревни танцевали по кругу, топая ногами и ударяя в барабан. Все смешалось: запах дыма, облака песка, пульсирующая музыка, казалось, что пустыня трясется. Моя ладонь в руке Каза была горячей, я чувствовала его запах — цитрусовые, специи и немного леса — мы склонились друг к другу. В круг пустили Сашу. Она танцевала с жителями Эшера, встряхивая рыжей гривой и весело смеясь. По кругу передали вино, вскоре я оказалась на ногах с Казом, впервые в жизни танцуя. Я была неуклюжей, Каз едва сдерживал смех, но это меня не беспокоило, я была готова танцевать до рассвета. * * * Следующим утром во рту было сухо, как в пустыне, голова гудела, словно там били в барабан. Я резко проснулась и села, скривившись. Болела раненая рука. И болела так сильно, что я едва могла это выносить. Я опустила взгляд на Каза, что мирно посапывал рядом со мной. Мы были не одни. Передо мной стояла Эйвери. — Пора уходить, рожденная с мастерством, — сказала она. Я раскрыла рот, но она исчезла в тенях. Я разбудила Каза и указала на его одежду. Он протер глаза и встал на ноги. — Мей, что такое? Идем спать… — Эйвери приходила ко мне. И сказала, что нам нужно сейчас же уходить. — Почему? — спросил он.