– Гард, открою тебе тайну: ведьмы с рождения чокнутые на всю голову. ?бсолютно все. Я сама ведьма, по себе знаю, – и улыбнулась рассвирепевшему гаду в лицо. – Ви, порою мне кажется, что по тебе дом скорби плачет! – обреченно выдохнул дракон. – Ну хоть кто-то! – оптимистично воскликнула я. – Ви! – закипая, прорычал ?ард, не иначе как подзабывший все цензурные слова, кроме моего имени. Дракон сцепил зубы, видно было, что он едва сдерживается. – Скажи мне только одно: как получилось, что ты оказалась в нашей команде? – Жалеешь о замене рыжей на меня? – прищурилась я. – Причем здесь Моркер? Я говорю сейчас о тебе, демонова ведьма! – Не у меня надо спрашивать, а у вашего длинноухого наставника. Это его решение. – Интересно, а за какие заслуги он решил взять в команду адептку, потенциал которой не дотягивает даже до второго уровня? – дракон, на скулах которого проступили чешуйки, буквально рычал, давя на меня не только своим голосом, но и массой. Я оказалась буквально впечатана в стену подсобки. – До девятого. – Что? – Потенциал. ?н едва не дотягивает до девятого, а не до второго, – прошипела я в лицо дракону. – Искрящий восьмой уровень. Именно столько позавчера показали браслеты Дианары. Гард замер. ?го тело буквально закаменело. – Восьмой? – Да. – Увеличение потенциала? И как… – Судя по всему, когда ты пытался меня убить в моей же комнате. Или скинуть с метлы. Или… – Дос-с-с-статочно. Я понял! – процедил дракон, но от меня таки не отстранился. – Ты хоть понимаешь, что дав согласие на участие… Это не показуха для публики. На этом турнире… Там сама арена – артефакт древний. В нее заключены элементали со своим нравом. И задания, что они могут уготовить участникам, не всегда позволяют вернуться живыми тем, кто ступил на песок этого ристалища. – Слушай, а отчего тогда вы, светлые, такие правильные, вообще проводите на ней свой турнир? Забыли бы об этой арене ко всем архырам, разбили бы там сад фруктовый, или музей какой… Или вовсе с землей сравняли. Зачем надо на нее каждые пять лет выпускать команды сильных магов, чтобы кто-то из них в итоге сдох? – Потому что у каждой силы есть своя плата. Соревнуясь с элементалями мы, маги, доказываем, что достойны светлого дара, что способны подчинить себе стихии, какой бы вызов они нам не бросили. Я закусила губу. «У каждой силы есть своя плата». Увы. Эта истина была мне знакома. Хорошо знакома. Даже излишне. – А что будет, если однажды элементали победят? Если никто из магов не сумеет их одолеть? – я задала вопрос наобум, чтобы лишь избавиться от теней прошлого, что напомнили о себе. Хотя ответ на вопрос представляла: будет то же, что и с седоком, которого сумел сбросить дикий жеребец, при попытке его объездить. ?сли повезет, то не сдохнет. Но, скорее всего, неудачливому наезднику перешибёт хребет. Либо при падении, либо под копытами взбесившегося животного. – Ничего не будет. И нас самих, светлых, не будет, – посуровел Гард. – Поэтому на турнире хуже, чем на подпольных боях: магия разрешена, и ее уровень не ограничен. И выступают там самые сильные, соревнуясь не только со стихиями, но и друг с другом. Команды стремятся показать, на что способны. Престиж Академии – не пустой звук. К тому же многие участники весьма тщеславны. – А я – нет, – пожала плечами, не совсем понимая, к чему клонит Гард. – А я – да. И Моркер в этом плане была бы для меня отличным щитом. От столь честного ответа мне стало даже обидно. Слегка. Совсем капельку. Ровно настолько, чтобы захотелось проклясть пепельного какой-нибудь смертельной хворью. – Она была столь хорошо подготовлена? Вы с ней сработались или… – решила все же уточнить. – Нет. Она была идеальна, потому что мне на нее было на-пле-вать. Как любому атакующему не жаль его щит, – прорычал Гард. – И не смотри на меня так. Да. Каждый нападающий должен уметь без раздумий подставить свой щит под удар, чтобы иметь возможность закрыться и вновь атаковать. Что при этом станет с тем, кем он заслонился – об этом не думают. Икстли в этом плане отлично сработанная пара. ?ейм не знает о жалости, а Йола… Она такая же сумасшедшая, как и ты. Для нее вообще нет понятия «невозможно». Урилл прекрасно знает, что его напарник может выдержать практически любой удар, и жалеть его незачем. А вот я с тобой… Ви, я не представляю, как я буду прикрываться тобой. – Боишься, что если со мной что-то случится, то останешься навсегда с плющом? – мой взгляд помимо воли переместился на макушку пепельного, где в волосах мелкий устроил себе нечто вроде гнезда. – Да при чем здесь мета? – вскипел Гард. – Ви, ты изворотливая черная ведьма, но на турнире этого мало, чтобы выжить, а уж тем более победить. – А зачем тебе так нужна эта самая победа? – Она для меня шанс заявить о себе, как о сильном маге. Очень сильном. Выйти из тени рода и отца. Дракон больше не сказал ничего, но я и так поняла: вечно участвовать в боях он не может. И осознает это. А потому смотрит в будущее, пытаясь добиться всего сам. Да, Гард упрямо гнул свою линию, не желая идти на поклон к отцу, Бьерку-старшему, прокладывая в жизни свой путь… Такому упорству, которое характерно истинным темным, можно только позавидовать. Но имелась одна незадача: мне выигрывать нельзя было категорически. – А если я не хочу побеждать? – Захочешь. ?омирэль умеет убеждать. К тому же у него стоит сейчас задача не только одержать победу… – и тут Гард закашлял. ?го горло словно обхватила огненная удавка. Вены на шее дракона вздулись, мышцы напряглись, а сам дракон зашипел от боли. – Клятва? – я посмотрела в упор. Гард кивнул, ожидая, когда удавка на шее чуть успокоится и ослабнет. Когда кольцо начало исчезать, он сглотнул: – Как видишь, говорить я не могу. Но ты сама присмотрись и к наставнику, и к членам команды. – Да я уже поняла, что все вы уникумы, – я пожала плечами. – Ага. Только один из нас особенно уникален. И император лично в нем заинте… Договорить Гард не успел. Удавка клятвы вновь посчитала, что ещё немного – и дракон нарушит обет, данный на крови. Я потянулась к шее, пытаясь успокоить рарху – удавку клятвы. Мы, ведьмы, это умеем, хотя и расход энергии при таком колдовстве большой. Моя рука прикоснулась к коже Гарда, и мы оба вздрогнули. Мне показалось, что меня ударило разрядом. Дракон тяжело выдохнул и, не обращая внимания на огненную петлю, сияние кото?ой стало убывать, покачал головой: – Ви, с тобой я становлюсь сумасшедшим. На меня смотрели п?актически че?ные глаза цвета штормового неба, в кото?ых даже не знаю, чего было больше: желания меня придушить или п?осто желания. И если с пе?вым я прекрасно понимала, что делать, то со вто?ым… Д?акон ?ывком п?итянул меня к себе. ?го губы впились в мои. Он буквально смял их. Лизнул, словно обжег. Прикусил нижнюю губу. А потом прижал меня к стене, буквально припечатал. Я почувствовала, как к позвоночнику п?ижался черен швабры. Что-то загрохотало под ногами. Но нам обоим было плевать. Его руки скользили по моему телу. Казалось, Гард был везде. Пальцы, губы, мысли… Хотя последних практически не осталось, поскольку голова отчего-то отказывалась трезво оценивать происходящее. Воздуха не хватало. Вдохи и выдохи заменил один долгий жадный поцелуй. Я впервые так горела. Изнутри. В животе ничего не порхало, вопреки ванильным утверждениям. Жгло, скручивалось змеей, разносилось лавой по венам. Требовало. От этого огня, казалось, я засыхаю. И единственный способ утолить жажду – напиться. И не воды – губ Гарда, его прикосновений, просто – его. Мои руки жили своей жизнью. Мелкие пуговицы рубашки дракона. Шуршание ткани. Мой протяжный стон, когда его рука коснулась моей обнаженной груди. Я провела пальцами по затылку. Кожи коснулись жесткие волосы, а потом меня кто-то недовольно цапнул. Ощутимо, укусил, отрезвляя. Я почувствовала, как мета перетекает на мою руку, вливаясь в нее, становясь едва ощутимым рисунком. Протрезвела ли я от этого? Так сама до конца и не поняла. Лишь уперла руку в грудь Гарда. Не отталкивая, не дразня. Просто пытаясь дать нам обоим передышку. Но дракону она, казалось, не нужна. Он для себя уже все решил. Поднес мою кисть к своему лицу и поцеловал раскрытую ладонь. Его язык двинулся выше. К запястью, по предплечью, во впадинку и дальше, к плечу, шее, мочке уха. Эти прикосновения доводили практически до безумия. На пол полетели мои шпильки – это Гард запустил руки в прическу и бесцеремонно хозяйничал, то лаская затылок, то собирая волосы в кулак и чуть сжимая. – Моя, – то ли стон, то ли сказанное вслух желание. – Мое проклятье, от которого я схожу с ума. Он дышал рвано, хрипло, не прекращая то ли ласкать, то ли завоёвывать мое тело. Я простонала, сдаваясь. И тут же почувствовала, как ?ард вжался в меня. Его вздувшиеся от напряжения вены на шее, буквально закаменевшие мышцы, его возбуждение… Дракон сейчас жил одними чувствами и желаниями. Мой ответ, когда я закинула ногу ему на бедро, был понятен без слов. От прикосновения его пальцев к моей коже, там, где заканчивался чулок, я протяжно простонала. ?ард сглотнул, потом что-то прорычал, подхватывая меня под ягодицы. Кровь неслась по венам стремительным потоком, стучала в висках. ? внутри плескалась сила. Резерв, как и я сама, словно сошел с ума. Чувствовала, как буквально пьянею от прилива энергии. Хотелось ещё и еще. И Гарда. Гарда хотелось особенно. Неужели то же самое происходит и с драконом? Затуманенным взором поймала взгляд пепельного: расширенный зрачок, что почти закрыл собою радужку. Мы были двумя сумасшедшими, сорвавшимися с цепи. Или… – Нет, – выдохнула из последних сил. Как? Я же черная ведьма. Расчетливая, циничная. И этот светлый? Что со мной? Попыталась отпихнуть от себя дракона. Куда там. Увы, мне доподлинно было известно: проще сдвинуть скалу, чем пепельного. – Ви, я хочу тебя… – неприкрыто, откровенно. Не просьба и не приказ. Но руки Гарда по – прежнему держали крепко. ? до меня начало доходить. Это дракон никогда не сталкивался с обменом метами и эффектом притяжения. Но я-то, черная ведьма, как могла сразу не понять!