— Я понимаю. — Что же касается оружия, то эксперт, исследовавший его нынче утром, сообщил, что выстрел был сделан только один, и скорее всего холостой. Отпечатки пальцев отсутствуют. Это, конечно, не улика, однако сержант говорит, что на миссис К.‐М. были перчатки до локтя. В том положении, в каком пребывала, если ей верить, миссис К.‐М., такие перчатки обычно расстегивают на запястьях, стаскивают с кистей, а после подтягивают кверху, к той их части, которая остается нетронутой. Между тем перчатки нашей дамы были застегнуты на все кнопки, а у нее, судя по ее показаниям, не было времени, чтобы привести себя в порядок. Вряд ли она сидела на полу, застегивая перчатки, и одновременно вопила благим матом. — Да, весьма правдоподобно, — согласился мистер Уипплстоун. Аллейн подумал, что его друг лихорадочно перестраивает свои мысли, приспосабливая их к новым для него данным. — Я бы выразился более решительно, — добавил Аллейн. — Мне не хватило бы целой жизни на то, чтобы придумать иное объяснение для всех нелепиц, которые она нагромоздила в своем вранье. К тому же она чуть ли не забила себе нос нюхательной солью, чтобы вызвать слезы на глазах. Как бы там ни было, я собираюсь ее навестить. — Когда? — вскрикнул мистер Уипплстоун. — Да вот от вас и пойду. А что? В чем дело? — Нет-нет, ни в чем, — поспешно отозвался мистер Уипплстоун. — Пустяки. Просто дверь вам, скорее всего, откроет Чабб. — Чабб? — Он… э-э… «обихаживает» Кокбурн-Монфоров каждую пятницу по вечерам. Уверяю вас, Аллейн, в этом нет ничего необычного. У Чаббов имеется по соседству несколько мест, где они подрабатывают. Например, по воскресеньям они присматривают за ребенком в семнадцатом доме. У нас на этот счет имеется соглашение. — А миссис Чабб обслуживает вашего нижнего жильца, не так ли? — Через день на другой, по часу. Кстати, она нам сейчас чай принесет. — Мистер Уипплстоун взглянул на часы. — С минуты на минуту. Я попросил ее подать сегодня чай пораньше, надеялся, что вы ко мне присоединитесь. Миссис Аллейн сказала, что на ленч у вас времени нынче не будет. — Замечательно. С удовольствием выпью чашечку. Люси, недолго поцарапав когтями дверь, ухитрилась открыть ее достаточно широко, чтобы она могла выйти — трубой задрав хвост и отпустив напоследок двусмысленное замечание. — По временам, — сказал мистер Уипплстоун, — меня так и подмывает вытянуть из Чаббов все, что они знают. — О Шеридане и Кокбурн-Монфорах? — Ну да. Разумеется, осторожно. Но нет, ничего из этого не выйдет. Во всяком случае, — и мистер Уипплстоун, словно осуждая себя, махнул рукой, — у меня. — Думаю, вы правы, — сказал Аллейн. — А вы не будете против, если я переговорю с миссис Чабб? — Здесь? Сейчас? — с явным неудовольствием спросил мистер Уипплстоун. — Ну… если угодно, чуть позже. — Она ужасно расстроена. И из-за того, что черный лакей так обошелся с Чаббом, и из-за последующего допроса. — Я постараюсь не усугублять ее горестей. В сущности, Сэм, это не более чем рутинный разговор. — Что ж, остается надеяться, что таким он и будет. Чш! Он поднял палец. Откуда-то снаружи послышалась прерывистая череда то ли толчков, то ли ударов. Звуки становились все громче. Аллейн подошел к двери, которую Люси Локетт оставила приоткрытой, и выглянул в прихожую. Он увидел Люси, которая задом, враскоряку спускалась по ведущей наверх лестнице, волоча за собой на цепочке некий предмет. Добравшись донизу, она с трудом подцепила его зубами, приглушенно мяукая, миновала Аллейна, вошла в гостиную и уронила свою добычу к ногам хозяина. — О нет, нет! — возопил он. — Опять! Господи боже, опять! Да, это опять была глиняная рыбка. Пока мистер Уипплстоун с живейшим отчаянием взирал на нее, из коридора донеслось позвякивание посуды. Аллейн с чрезвычайным проворством сгреб рыбку и сунул ее в карман. — Ни слова, — шепнул он. Вошла миссис Чабб с чайным подносом. Аллейн поздоровался и перенес к креслу мистера Уипплстоуна маленький столик. — Я не ошибся? — спросил он. Миссис Чабб нервно поблагодарила его и опустила поднос на столик. Когда экономка вышла и, судя по звуку шагов, поднялась наверх, Аллейн сказал: — Это не Шериданова рыбка. Кошка принесла ее сверху. У мистера Уипплстоуна отвисла челюсть. Он уставился на собеседника так, будто впервые увидел его. — Покажите, — в конце концов потребовал он. Аллейн вытянул рыбку из кармана и, держа за цепочку, поднес ее к лицу мистера Уипплстоуна. — Да, — согласился тот. — Это она. Я вспомнил. — Что вы вспомнили? — По-моему, я вам рассказывал. В первый раз, как Люси стянула ее. Или похожую. Из квартиры внизу. У меня возникло странное ощущение, что я ее видел раньше. И во второй раз, когда я возвращал рыбку Шеридану. Такая же висела на жирной шее страховидного Санскрита. У меня тогда снова что-то зашевелилось в памяти. И вот теперь вспомнил: в тот день, когда я осматривал дом, рыбка была в комнате Чаббов наверху. Свисала с фотографии девушки с черной лентой на рамке. Странноватое зрелище. И это она самая, — закончил мистер Уипплстоун, вернувшись к исходной точке. Он спрятал лицо в ладони и пробормотал: — Очень, очень неприятная новость. — Не исключено, что она не имеет никакого значения. Я бы на вашем месте не убивался так. Рыбка может оказаться всего-навсего внешним, зримым знаком какой-нибудь доморощенной религии, которую они исповедуют. — Да, но Чабб! И эти сомнительные, более чем сомнительные, Кокбурн-Монфоры, и совсем уж зловещие Санскриты! Нет, мне это не нравится, — решил мистер Уипплстоун. — Совсем не нравится. Он оторвал взгляд от Люси, мирно сидевшей, поджав под себя лапы. — Кошка — о прискорбных привычках я ничего в данный момент говорить не стану — удирает, едва завидев эту мерзкую парочку. Мгновенно. А Пирелли из «Неаполя» считают, что она принадлежала Санскритихе. И похоже, думают, что та жестоко с ней обращалась. — Я что-то не вполне понимаю… — Хорошо-хорошо. Это в сторону. Выпьем чаю, — отсутствующим тоном предложил мистер Уипплстоун. — Вы мне вот что скажите: как вы намерены поступить с этим медальоном, с рыбкой? Аллейн снова достал вещицу из кармана и повертел ее в пальцах. На обратной стороне медальона было выжжено что-то вроде фирменного знака — волнистое X. — Грубоватая работа, — сказал он. — Хорошо, что Люси его не разбила. Если вы не возражаете, я поднимусь наверх и верну медальон владелице. Он оправдает мое появление, не так ли? — Наверное. Да. Ладно. Раз уж без этого не обойтись. — Это избавит вас от неприятной необходимости присутствовать при нашей беседе, Сэм. — Да. Спасибо. Очень хорошо. Да. — Тогда я, пожалуй, пойду, пока она не спустилась в кухню. Где их гостиная? — Первая же дверь после лестницы. — Отлично. Аллейн покинул мистера Уипплстоуна, сокрушенно наливающего себе чашку чаю, поднялся по лестнице и стукнул в дверь. После недолгой задержки миссис Чабб отворила и чуть ли не с ужасом воззрилась на Аллейна. На долю секунды тому показалось, что дверь захлопнется перед его носом. Однако женщина отступила, прижав пальцы к губам, и Аллейн вошел в гостиную. Фотографию на стене он увидел сразу. Девушка лет шестнадцати, очень похожая на миссис Чабб. Круглое, свеженькое лицо. К верхним углам рамки прикреплены собранные в розетки черные ленты. На самой фотографии аккуратным почерком написано: «4 апреля 1953 — 1 мая 1969». Аллейн извлек медальон из кармана. В горле миссис Чабб что-то тоненько пискнуло. — Боюсь, Люси опять принялась за старое, — сокрушенно вымолвил суперинтендант. — Мистер Уипплстоун говорит, она уже проделывала это раньше. Удивительные животные кошки, не правда ли? Уж если они вобьют себе что-нибудь в голову, их ничем не остановишь. Это ведь ваша рыбка, верно? Миссис Чабб даже не пошевелилась, чтобы взять ее. На столике под фотографией лежала чертежная кнопка. Аллейн воткнул ее в оставленное острием отверстие и повесил на кнопку медальон. — Ее, наверное, кошка вытянула, — сказал он. — Вам не по себе, миссис Чабб? Мне очень жаль. Присядьте, ладно? И давайте посмотрим, не смогу ли я вам чем-то помочь. Хотите воды? Нет? Да вы сидите, сидите. Аллейн поддержал женщину под локоть. Миссис Чабб как стояла у кресла, так и осела в него, словно ее не держали ноги. Она побелела как полотно и вся дрожала. Аллейн придвинул себе стул. — Мистер Уипплстоун говорит, что вы очень расстроились из-за случившегося вчера ночью, а теперь еще я, боюсь, вас напугал, — сказал он. Поскольку та по-прежнему молчала, Аллейн продолжил: — Вы, скорее всего, не знаете, кто я такой. Это я прошлой ночью расспрашивал вашего мужа. Я давний друг мистера Уипплстоуна, и мне известно, как он вас ценит. Миссис Чабб прошептала: — Полиция? — Да, но это не должно вас пугать. Можете мне поверить. — Он набросился на него, — выдавила миссис Чабб и на секунду закрыла глаза. — Черный. Набросился. — Я знаю. Он мне рассказывал.