— Это правда. — И дрогнувшим голосом она повторила чуть громче: — Это правда, сэр. Вы верите, сэр? Что это правда? Аллейн молчал. «Верю ли я в то, верю ли я в это, — думал он. — Каждый спрашивает, во что ты веришь. Слово лишается смысла. В такой неразберихе важно совсем иное, важно, что ты знаешь». Еще помолчав, он наконец нашел нужные слова: — Полицейский вправе верить лишь в то, что установил он сам, причем установил, не оставив места сомнениям. Если на вашего мужа напали, как он говорит, мы это выясним. — Слава тебе господи, — прошептала несчастная. — Простите, сэр, что я так расклеилась. Не знаю, что на меня нашло. — Ничего, пустяки. Он встал и подошел к фотографии. Миссис Чабб высморкалась. — Привлекательное лицо, — сказал Аллейн. — Ваша дочь? — Да, — отозвалась экономка. — Была. — Простите. Давно? — Шесть лет. — Болезнь? — Несчастный случай. — Она хотела что-то добавить, но, передумав, сомкнула губы. И затем вдруг почти выкрикнула, с вызовом в голосе: — Она была у нас единственной. Наша Гленис. — Похожа на вас. — Похожа. — Так это был ее медальон? Миссис Чабб не ответила. Аллейн обернулся и увидел, что она, облизывая пересохшие губы и стиснув руки, смотрит на фотографию. — Если так, тогда понятно, почему вы расстроились, обнаружив, что он потерялся. — Он не ее. — Нет? — Я и не заметила, что он пропал. Просто испугалась, когда вы его протянули. — Простите, — повторил Аллейн. — Ну что вы. — А несчастный случай — он произошел в Лондоне? — Да. — Женщина снова плотно сомкнула губы. Аллейн небрежно произнес: — Он не похож на обычный медальон, верно? Скорее на какой-то знак или эмблему, что-то в этом роде. Миссис Чабб с видимым усилием расцепила ладони. — Это моего мужа, — сказала она. — Чабба. — Значок какого-то клуба? — Наверное, можно и так сказать. Она сидела спиной к двери. Дверь отворилась, Чабб замер на пороге. — Я ничего об этом не знаю, — громко отчеканила она. — Да он ничего и не значит. Ничего. — Ты нужна внизу, — бросил Чабб. Она поднялась и вышла, не взглянув ни на Аллейна, ни на мужа. — Вы меня здесь ждали, сэр? — деревянно осведомился Чабб. — Я только что вернулся. Аллейн рассказал о кошке и медальоне. Чабб бесстрастно выслушал его объяснения. — Медальон заинтересовал меня, — признался Аллейн, — вот я и спросил, не является ли он эмблемой чего-либо. Чабб ответил сразу, без колебаний: — Да, сэр, правильно. Это эмблема небольшого кружка людей, которые интересуются экстрасенсорными явлениями. Жизнь после смерти и все такое. — Мистер и мисс Санскрит тоже в него входят? — Так точно, сэр. — И мистер Шеридан? — Да, сэр. — И вы? — без нажима спросил Аллейн. — Они были настолько добры, что приняли меня в почетные члены, сэр. Поскольку я присутствовал на их вечерах и они увидели, что я интересуюсь, сэр. — Жизнью после смерти? — В этом роде. — А жена разделяет ваш интерес? Чабб без выражения произнес: — Она же в этом не участвует, ведь так? Это вроде как дополнение к моей службе. Примерно как пуговица на ливрее. — Понятно. Вам стоило бы поискать для медальона другое место. Такое, чтобы Люси Локетт не смогла до него добраться. Всего хорошего, Чабб. Чабб что-то пробормотал в ответ, и Аллейн оставил его, почти такого же белого, какой была несколько минут назад его жена. Мистер Уипплстоун все еще чаевничал. На коврике у камина Люси смаковала налитое в блюдце молоко. — Вы должны сию же минуту выпить чаю. — Мистер Уипплстоун налил Аллейну чашку. — И съесть пару тостов с анчоусами. Надеюсь, тосты с анчоусами вам по вкусу? По-моему, они еще вполне съедобны. Он поднял крышку сковородки, и по комнате поплыл запах, всегда напоминавший Аллейну отроческие дни, проведенные в обществе Громобоя. Аллейн взял тост и чашку. — Я не смогу остаться надолго, — сказал он. — Собственно, мне вообще не следует задерживаться, но уж больно вкусно пахнет. — Так что Чаббы? — наконец решился спросить мистер Уипплстоун. Аллейн кратко отчитался о своем пребывании наверху. В целом отчет мистеру Уипплстоуну понравился. — Как вы и предполагали, — подытожил он. — Эмблема пустячного маленького кружка, произведшего Чабба в младшие офицеры в знак признательности за то, что он подает им бутерброды и выпивку. Возможно, они считают его экстрасенсом. Вполне логичное объяснение. Ведь так? — Да, конечно. Интересно, однако, то, что Санскрит попал на заметку полиции в качестве колдуна и мошенника-медиума. Да еще и подозревался в связях с торговцами наркотиками. — Вот уж чему я нимало не удивляюсь, — пылко объявил мистер Уипплстоун. — По части мошенничества он наверняка capable de tout[21]. С этой точки зрения, если не с других, я не одобряю их с Чаббом знакомства. — А существует еще миссис Кокбурн-Монфор, которая представляется неплохим кандидатом в соучастницы покушения на президента. Тоже знакомство не из лучших, вам не кажется? — О дьявольщина! — воскликнул мистер Уипплстоун. — Ну хорошо, дорогой мой. Я эгоистичный, ограниченный старый холостяк и не хочу, чтобы с моими Чаббами случилась беда, потому что они делают мою жизнь приятной. Его полный отчаяния взгляд упал на кошку. — А все ты! — бранчливо обратился он к ней. — Если бы ты не совала лапы куда не следует, ничего бы не случилось. Подумай об этом! Аллейн, покончивший с тостом и чаем, встал. — Вы уже уходите, друг мой? — тоскливо спросил мистер Уипплстоун. — Нужда гонит. Спасибо за чудесный чай. До свидания, дорогая. — Он почесал Люси Локетт за ушком. — В отличие от твоего хозяина я премного тебе благодарен. Все, ухожу.