— Он что — ловил рыбу? — Да. — Браконьерствовал! — взорвался Джордж Лакландер. — Как пить дать браконьерствовал! Марк с бабушкой с трудом сдержались. — Вот как? — удивился Аллейн. — И почему вы так решили? — Мы видели его! Нет, мама, я не буду молчать! Мы видели его от второй лунки. Его земли выше нас по течению, а Морису Картаретту принадлежит… извини, Китти… принадлежал участок ниже. И вот — только представьте! — он был на своей земле на правом берегу выше моста, а блесну забрасывал в водах Картаретта! Леди Лакландер, не выдержав, рассмеялась, а Джордж осуждающе на нее посмотрел. — Не может быть! Да как он посмел! — возмутился Марк. — Удивительная низость! — продолжал Джордж. — И сознательная! И забрасывал в тот самый омут, где обитает Старушка. Я видел это своими собственными глазами! Правда, Китти? Такие люди не заслуживают никакого уважения! Абсолютно! — Он настолько разошелся, что Аллейн невольно насторожился, а Джорджу стало неловко. — И когда он совершил столь бесчестный поступок? — спросил Аллейн. — Этого я точно сказать не могу. — А когда вы начали играть? — В шесть тридцать. Нет, — поспешно исправился Джордж, покраснев, — нет, позже. Около семи. — Значит, у второй лунки вы оказались не позже семи пятнадцати? — Думаю, что примерно так. — А вы что скажете, миссис Картаретт? — Наверное, так, — подтвердила она. — А мистер Финн вас видел? — Нет. Он был слишком увлечен браконьерством, — ответил Джордж. — А почему ты не остановил его? — спросила леди Лакландер. — Я собирался, мама, но Китти меня отговорила. И мы в негодовании удалились, — добавил он с праведным гневом. — Я видела, как вы удалялись, — сказала леди Лакландер, — но с того места, где я была, ты не показался мне особенно негодующим. Китти открыла рот, но тут же закрыла, а Джордж побагровел еще больше. — Ну конечно, — вмешался Аллейн, — вы же рисовали, леди Лакландер. А где именно? — В небольшой прогалине размером с эту комнату на левом берегу ниже моста. — Возле зарослей ольхи? — Похоже, вы очень наблюдательны. Именно там. Я видела сына и миссис Картаретт сквозь просветы в листве, — хмуро добавила леди Лакландер. — Но как мистер Финн ловил в неположенном месте, вы не видели? — Я — нет, а вот другие могли. — И кто бы это мог быть? — Не кто иной, как сам бедняга Морис Картаретт. Он все видел, и они разругались в пух и прах! Аллейн подумал, что будь Лакландеры из другой породы людей, они бы куда яснее выразили те чувства, которые в этот момент наверняка испытывали. Он успел заметить, что Марк скорее почувствовал облегчение, чем удивился, а его отец, напротив, испытал оба этих чувства. Роуз встревожилась, а Китти безучастно смотрела перед собой. Как ни странно, первой высказалась сестра Кеттл. — Сколько шума из-за какой-то рыбы! — сказала она. Аллейн одобрительно взглянул на нее, решив, что поговорит с ней первой, когда будет беседовать со всеми по отдельности. — А откуда вам известно, что они разругались, леди Лакландер? — Во-первых, потому, что я все слышала, а во‐вторых, потому, что Морис пришел ко мне сразу после скандала. Вот откуда, мой милый. — Так что же там все-таки произошло? — Как я поняла, Морис собирался порыбачить после разговора со мной. Он вышел из своей рощи и увидел Финна, ловившего в его водах. Морис подобрался сзади и застал его в тот самый момент, когда тот вытащил на берег Старушку. Меня они не видели, — продолжала леди Лакландер, — потому что я была в ложбине на другом берегу. Не сомневаюсь, что при мне они бы не позволили себе так выражаться. Мне даже показалось, что дело дошло до драки. Я слышала, как они топтались на мосту. Я уже подумывала подняться и предстать пред их глазами как потревоженное божество солидной комплекции, но Финн заорал, что Морис может забрать себе эту рыбу — уж не стану повторять за ним, какую именно, — а тот в ответ заявил, что живым его с ней не увидят. В глазах леди Лакландер вдруг промелькнуло выражение неподдельного ужаса, как будто все вокруг в один голос закричали, что именно мертвым его с ней и увидели. Она взмахнула руками и поспешила закончить рассказ: — Послышался глухой звук, как будто на землю бросили что-то тяжелое и мокрое. Морис сказал, что подаст в суд, на что Финн ответил, что тогда он добьется, чтобы собаку Мориса изолировали, потому что та гоняет его кошек. На этом они разошлись. Морис в бешенстве поднялся на холм и увидел меня. А Окки Финн, насколько я понимаю, вернулся домой. — А рыба была у полковника в руках? — Нет. Я же сказала, что он отказался к ней прикасаться и оставил ее на мосту. Я видела ее, когда возвращалась домой. Думаю, что она и сейчас там. — Сейчас она лежит возле тела полковника Картаретта, — сообщил Аллейн. — И возникает вопрос — кто ее туда положил? 2 Наступила долгая тишина. — Может, он за ней потом вернулся и все-таки забрал? — неуверенно предположил Марк. — Нет, — твердо возразила Роуз. Все повернулись к ней. На лице еще виднелись следы слез, а голос дрожал. После появления Аллейна она почти все время молчала, и он даже решил, что она, наверное, слишком потрясена, чтобы их слушать. — Нет? — мягко переспросил он. — Он бы ни за что так не поступил, — сказала девушка. — Это совершенно на него не похоже. — Это правда, — поддержала ее Китти, всхлипывая. — Это на него не похоже. — Извините меня, — тут же исправился Марк. — Я сказал глупость. Конечно, вы правы. Полковник так бы не поступил. Роуз бросила на него такой красноречивый взгляд, что Аллейн сразу понял, какие их связывают отношения. «Они любят друг друга, — подумал он, — и если я хоть что-нибудь понимаю, то его отец неравнодушен к ее мачехе. Очень запутанный клубок». — А вы долго еще оставались на месте после его ухода? — поинтересовался он у леди Лакландер. — Нет. Мы поговорили минут десять, а потом Морис вернулся по мосту на другой берег и скрылся в ивовой роще. — А какой дорогой вы направились домой? — Через перелесок. — А вам его было видно в ивняке? — Конечно. Я остановилась передохнуть, посмотрела вниз по склону и увидела, как он забрасывает удочку. — Время тогда было около восьми. — Верно. Около восьми. — По-моему, вы упомянули, что оставили свои принадлежности для рисования, которые должны были позже забрать. — Именно так. — А вы не могли бы сказать, кто именно их забрал? — Кто-то из слуг. Наверное, Уильям, наш лакей. — Нет, — вмешался Марк. — Нет, бабушка, это я их забрал. — Ты? — удивилась та. — А что ты там де… — Она не стала заканчивать фразу. Марк тут же пояснил, что навещал больного в деревне, а потом зашел в Хаммер-Фарм поиграть в теннис и пробыл там до десяти минут восьмого. Домой он возвращался по Речной тропинке, а у Нижнего моста заметил на пригорке трость-сиденье, складной стул и этюдник, сложенные в кучку. Он принес их в Нанспардон как раз в тот момент, когда лакей собирался за ними отправиться. Аллейн поинтересовался, не видел ли Марк на мосту форели, и тот заверил, что никакой рыбы там не валялось. Его бабушка, не выдержав, всплеснула руками: