Когда он все ещё не заговорил, моё сердце тяжелее забилось в груди. «Блэк? Через что я прохожу? О чем ты говоришь?» Не услышав от него ничего, я ощутила, что прислушиваюсь сильнее, пытаясь понять, на что я уже отреагировала. Прежде, чем я успела уложить это в голове, его присутствие окружило меня, наполняя со всех сторон. Я уловила проблеск купола, где он сидел, и вспомнила, где он. В этот самый момент его мысли дали задний ход. Они сделались приглушенными. Осторожными. Блэк вздохнул, как будто сдаваясь. «Я просто имел в виду… особенность видящих, Мири. Особенность видящих, понимаешь? Ты меняешься. Знаю, ты это заметила. Мы говорили об этом, — Блэк поколебался. В этот раз я ощутила в его мыслях едва уловимый намёк просчёта. — Ну. Вероятно, не так уж многословно… но я думал, мы о чем-то таком говорили. Более-менее. Ты сказала, что чувствуешь вещи. Ты сказала, что я тоже другой. Ты сказала, что мы оба ощущаемся для тебя иначе. Помнишь, Мириам…?» Я нахмурилась. Мои пальцы обхватили подвеску на шее, которую он мне вернул. «Я думала, ты сказал, что это ничего не значит». «Это ничего не значит, — тут же повторил Блэк. — Ты лишь наполовину видящая. Ничего страшного». «Как я меняюсь, Блэк?» Даже спрашивая об этом, я знала. Я знала, по крайней мере, отчасти. Его мысли сделались более уклончивыми. «Я чувствую лишь отдельные части, док…» Я дёрнула за цепочку на шее. «Прекрати приплясывать, Блэк. Скажи мне. Меняюсь как? — я снова сосредоточилась на потолке, и моё лицо залило теплом. — Ты имеешь в виду, в плане секса? — проворчала я. — Например, тот факт, что я буквально изнасиловала тебя, пока ты был тут?» «Я объяснил тебе, почему я сказал «нет», — послал он. — Я это объяснил, Мири». «Я знаю, что ты объяснил. Это была не насмешка. Не над тобой, во всяком случае». Он объяснил это. Наконец-то. Хотя бы отчасти. Мы обсуждали это в тот же период, когда впервые начали разговаривать на Рождество[1]. Я все ещё не могла поверить в его причины. То есть, я не думала, что он врёт, но его слова слегка взорвали мне мозг. «Девяностолетний девственник, — задумчиво размышляла я. — Как это возможно?» «Я трахал людей, — напомнил мне Блэк. — Много людей, Мири». Я скорчила гримасу. «Я знаю. Я шутила… и фу, ну спасибо. Мне действительно не хватало этого образа для моей еженощной дозы паранойи… спасибо, Квентин». Его боль усилилась, когда я назвала его по имени. Я также ощущала в нем стыд. «Я стыжусь, — признался Блэк после паузы. — Поэтому я и сказал это. Я извиняюсь». Расслабившись, я опустила голову на подушку. Его честность меня обезоруживала. Особенно, когда это касалось личных вещей. Вздохнув, я послала: «С чего бы тебе стыдиться меня? — мои челюсти напряглись. — Меня изнасиловали. Психопат-видящий меня изнасиловал. Это едва ли можно считать за «опыт». «Это больше опыта, чем есть у меня». Ощутив, как мой разум вспыхнул от этого, Блэк вздохнул, снова давая задний ход. «… Ты знаешь, что я имел в виду. В любом случае, ни один из нас нихрена не знает, что делать, и это не очень успокаивает, Мири». Я слегка закатила глаза. В любом случае, я чувствовала, как он все ещё уклоняется, и это меня раздражало. Отчасти потому, что я не понимала, в чем дело. Я знала, что он не хочет об этом говорить — ни о чем из этого — но я понятия не имела, почему. Когда мы только встретились, он был таким прямолинейным насчёт секса, что это постоянно заставало меня врасплох. Я бы сказала, что я была не тем, кого можно шокировать, но он делал это практически при каждом нашем разговоре. Что бы я ни ощущала в нем сейчас, это не была стеснительность. Я криво улыбнулась. «Ты думаешь, что я поставлю низкую оценку тому, какой ты в постели, Блэк?» Последовало очередное молчание. «Мири, — послал он, и его разум напрягся. — Это неважно. Ты лишь наполовину видящая, но твои потребности меняются. Тебе потребуются… другие вещи». «Другие вещи? — я искреннее недоумевала. — Например?» Сделав вдох, Блэк помедлил. На секунду я вновь увидела его, прислонившегося к каменной колонне и наводящего винтовку на мозаичный пол, находившийся по меньшей мере в двух с лишним метрах от него. Он сосредоточился на мне, но я чувствовала разделение его сознания — возможно, более чем на два сегмента. Я почти чувствовала, как он подбирает слова перед тем, как заговорить. «Ты меняешься немного сильнее, чем я думал, — признался Блэк после этой паузы. — Мне просто хотелось бы быть более… ну ты понимаешь. Опытным. В таких вещах». Я рассмеялась. «Иисусе, Блэк. Мы что, в старших классах?» «Мири… прекрати делать из этого шутку. Пожалуйста, — его мысли сделались серьёзными и достаточно открытыми, чтобы во второй раз обезоружить меня и оборвать мой смех. — Только не тогда, когда я так далеко. Прости за то, что я сказал о Солонике. Там, откуда я родом, нет такого странного стыда из-за изнасилования. Я не намекал ни на что такое… я говорил буквально и имел в виду, что у тебя было физическое соитие с видящим. Я не делал этого с женщиной-видящей… даже по принуждению. У меня нулевой опыт касаемо анатомии того, как это работает. Я не знаю, под каким углом… — он умолк, как будто подбирая слова. — … Вообще ничего». Прикусив губу, я кивнула и задумалась. Дело не только в том, что он сказал. Я чувствовала, как он старается. Он много старался для меня, осознала я. Практически при каждом нашем разговоре я чувствовала, как он старается общаться со мной, прояснять вещи между нами. С самого Рождества, после тех недель, когда я отказывалась разговаривать с ним, когда я напилась и поцеловала Ника, и Блэк психанул, в конце концов признавшись, что он никогда не был с видящей и не хотел, чтобы я спала с кем-то ещё. С тех самых пор он, казалось, воспринимал все наши разговоры намного серьёзнее. Осознав, что тоже хочу этого, я снова выдохнула. «Ладно, — послала я. — Спасибо, что объяснил это. И я перестану дразнить тебя из-за секса. Просто перестань думать о том, какой ты кобель, ладно? Я поняла. Мне не нужно слышать детали… серьёзно». Я ощутила его согласие, и от него хлынуло ещё больше облегчения. «Понял. Я тоже не хочу слышать о твоих прошлых любовниках». Я кивнула, слегка улыбаясь. Иногда его речь граничила со старомодной. Это тепло между нами проникло глубже, заставляя меня обмякнуть на матрасе. Оно также усилило эмоциональную сторону. «Боги, — Блэк выдохнул, и его боль сделалась острее. — Ты связалась со мной на работе ради этого? Чтобы заставить меня бояться, что ты со мной порвёшь? У меня такое чувство, что мне надо перечитать инструкции по сексу для видящих. В данный момент я испытываю возбуждение, облегчение, и вообще пребываю в таком хаосе, что мне, наверное, понадобится подрочить…» Я рассмеялась, просто не сумев сдержаться. Затем Блэк, кажется, вспомнил, о чем мы говорили до этого. «Ты на самом деле не знаешь, где я, Мири? — послал он. — Ты на самом деле не приедешь?» Но я знала. Я знала, где он. «Мири, ты не можешь сюда приехать. Не можешь». «Почему нет? Ты назовёшь мне причину?» Молчание вернулось. Я ощущала там столько всего. Вещи, которые он не хотел говорить. Те вещи взывали ко мне, тянули меня в пространство между нами, пытались заставить меня понять. Он хотел, чтобы я понимала. Он так сильно этого хотел. Он хотел, чтобы я уловила какое-то сообщение, но что бы там ни было, он не мог сказать это прямо. Я все ещё пыталась понять, все сильнее раздражаясь с каждой секундой, когда Блэк выдохнул. Я вздрогнула, ощущая волну того, что могло быть лишь депрессией. Я также ощущала ещё больше боли. «Мири, — послал он. — Я скучаю по тебе. Я так сильно по тебе скучаю. Но ты не можешь приехать сюда. Ты не можешь». Я не ответила. Я все ещё прислушивалась, напрягаясь, чтобы услышать. «Контракт ограничен по времени, — продолжил он. — Прошло уже больше половины. Я вернусь, Мири. Обещаю тебе, вернусь… как только все закончится». Я кивнула, поджав губы и уставившись в его потолок. Но я не могла понять. Что бы он ни хотел донести, я этого не слышала. Мои мысли сделались горькими. «Ты знаешь, что они играют с тобой… не так ли, Блэк?» Последовало молчание, затем он снова выдохнул.