Я издала тихое фырканье. «В отличие от чего?» «От задабривающих подарков, — тут же послал Блэк. — Остальные были задабривающими подарками. Этот — подарок-подарок». Вздохнув, я уставилась в свой потолок. «Он здесь? Не-задабривающий подарок?» «Да, — я ощутила в нем прилив удовольствия, когда Блэк почувствовал мои колебания. — Снаружи твоей двери. Ты буквально споткнулась об него, когда заходила. Тогда я не хотел ничего говорить». Уставившись в потолок, я боролась с той частью себя, которая хотела ещё с ним поспорить, хотела сопротивляться теплу, которым он меня укутывал. Однако эта часть слабела. Выдохнув и буквально зарычав, я отбросила одеяло. Я ощутила, как он тоже расслабляется, и не столько потому, что я больше не орала на него. Я очень не хотела думать о причинах этого, и связано ли это с тем, что я уехала из дома Ника, зная, что Блэк не захочет, чтобы я там спала. «Не связано, — послал он. Его мысли сделались более напористыми, содержащими резкие нотки. — Но я ценю это, док… очень. Вероятно, даже больше, чем мне стоит тебе показывать». «Я не сплю с ним, Блэк», — сердито послала я. «Просто засовываешь язык ему в горло, когда напьёшься, — прорычал он. — Просто позволяешь его бл*дским рукам касаться тебя…» Эти слова прозвучали жёстко, резко. Затем я ощутила в нем сожаление, как только он произнёс их. Я также ощутила, что не я одна пила. И все же более интенсивный жар заполонил его мысли. «Боги, Мири. Не делай этого снова… прошу. Я едва не вышел из себя. Я все ещё… не очень хорошо контролирую себя, Мириам…» Я покачала головой, пересекая гостиную в темноте. «Ты не можешь указывать мне, что делать, — проинформировала я его. — Только не тогда, когда ты вот так уезжаешь. Не тогда, когда ты уходишь, и даже не говоришь мне, почему. Ты не имеешь права голоса, Блэк». «Не имею? — послал он жёстче. — Ты, кажется, имеешь весьма чёткие представления о том, что я делаю со своим членом, когда тебя нет рядом». Я вздрогнула, нахмурившись, но поначалу не ответила. «Мы друзья, Блэк, — послала я. — Вот и все». «Хрень полная». «Я имела в виду, мы с Ником», — раздражённо послала я. «Нет, ты имела в виду не вас, — резче послал Блэк. — И прекрати трахать мне мозг, пожалуйста. Пожалуйста, Мири. И прекрати притворяться, будто не знаешь, что я считаю тебя моей девушкой. Или что ты не знаешь, насколько бл*дь я сходил с ума, будучи вынужденным смотреть на тебя и Ника той ночью…» «Тебя никто не заставлял смотреть», — парировала я. «Ты моя девушка, Мириам… по крайней мере, в моем понимании. Не притворяйся, что ты не услышала этой части. Если ты хочешь, чтобы я иначе воспринимал тебя, тебе нужно мне сказать…» Я вздохнула, качая головой. «Мы даже не спали вместе, Блэк». «Это теперь является критерием? Чтобы быть с кем-то? Нужно совершить половое сношение?» «Нет. — Однако я поджала губы, стоя перед своей закрытой входной дверью. — Почему мы не спали вместе, Блэк? Ты знаешь, что я согласилась бы в те дни, когда мы только вернулись из Бангкока. Я буквально просила тебя об этом». Тишина вновь углубилась. «Мы можем поговорить об этом потом, Мири?» Я помедлила, закончив отпирать последний замок на двери в квартиру. — Почему? — спросила я вслух. Он не ответил. Раздражённо выдохнув, когда молчание затянулось, я открыла дверь, совершенно не думая о том, что наружный светильник на крыльце включён, пока я уже не распахнула дверь. Приняв поспешное решение, я все равно высунулась и схватила посылку, несмотря на отсутствие одежды. Занеся посылку внутрь, я закрыла за собой дверь. «Ну спасибо, — пробормотал Блэк, пока я снова запирала дверь. — Теперь вдобавок ко всему мне придётся беспокоиться о твоих бл*дских соседях…» «Кто-то из них это видел?» — послала я. Последовало молчание, и я покачала головой, осознав, что он действительно проверяет. «Ты ведёшь себя нелепо», — сказала я ему. «Я о тебе беспокоюсь», — рявкнул Блэк. Прикусив губу от того, что ощутила за этими словами эмоцию, я решила забить. Я посмотрела на коробку, которую держала в руках. Его разум снова притих, так что у меня не было доступа к обычным играм в угадайку. Помедлив, чтобы зажечь несколько свечей на журнальном столике, где я ранее оставила спички, я уселась на пол у того же столика, скрестив ноги на ковре, который остался из родительского дома. Поставив один из стеклянных подсвечников на пол, я поставила коробку перед собой. Я не потрудилась найти ножницы, просто пальцами отыскала швы на коричневой бумаге, поддела скотч, а затем разодрала бумагу, чтобы открыть упаковку. Коробка была относительно небольшой, такого размера, который может вместить кофейную кружку или свёрнутую футболку. «Не угадала и не угадала», — послал Блэк, но его голос снова звучал спокойнее, почти весело. Я наконец открыла коробку и нашла там только бумажный наполнитель. «Поищи получше», — послал он, улыбаясь мне сквозь пространство. На дне нашёлся фетровый мешочек. Подняв его и слегка оценив вес, я открыла его, и оттуда выпала подвеска, приземлившись на мою ладонь. Я поднесла её к свету свечи и тут же вздрогнула, узнав изделие. Импульсивно ощупывая дизайн, я осознала, что чувствовала то же самое в нем, и остановилась, тяжело сглатывая. «Где ты это нашёл? — спросила я. Осознав, что на глазах выступили слезы, я сморгнула их, снова сглатывая. — Она потерялась. Её не было на ней, когда…» «Я знаю, — послал Блэк. — И я не могу сказать тебе, откуда, пока не могу». «Но это её?» — послала я, почти боясь ответа. «Да, — он вздохнул, и я ощутила в нем скорбь, достаточно реальную и интенсивную, чтобы у меня сдавило горло. — Ты знаешь, что это значит, Мири? — послал он мягче, но в то же время как будто легче. Я чувствовала, как он бережно тянет меня, пытаясь вытащить из спирали, по которой я вот-вот могла скатиться. — Когда-то это принадлежало твоей матери, не так ли? До того, как она отдала её твоей сестре?» Я кивнула, вытирая лицо одной рукой. Я осознала, что снова стискиваю подвеску, будучи не в состоянии разжать пальцы. «Да, — послала я. — Да. Это был свадебный подарок. Он должен символизировать её и моего папу». Я ожидала, что Блэк будет недоумевать, спросит, что я имела в виду. Вместо этого он снова совершенно притих. «Это что-то значит для тебя?» — послала я. Я почувствовала, как он отгораживается, но не пытается убежать от ответа. «Возможно, — послал Блэк после паузы. — Честно, я не знаю. Но там, откуда я родом, среди первородных видящих говорится, что раса видящих произошла из океана. Некоторые первородные кланы… древние племена, имею в виду, там, откуда я родом… они верили, что некоторые животные — родственники видящих. Они думали, что даже сейчас, те самые животные носили их души. А люди, они были третьей расой, согласно этому мифу. Говорят, что третья раса пришла со звёзд…» Он помедлил, и я почти видела его там, растянувшегося на диване и подложившего руку под голову, пока он рассеянно глядел в потолок. «Главный миф, в который верили люди. Они называли его Мифом о Трёх, — добавил Блэк. — За годы он сильно исказился и использовался разными группами для довольно темных целей, политических и иных. Но оригинальные Мифы — они прекрасны, Мири. Как живой свет. Слышать их — как слышать музыку… особенно когда их рассказывают древние». Я слушала его, осознавая, что никогда не ощущала его таким. Посмотрев на символ в своей руке, я кивнула, раздумывая над его словами. Что бы это ни значило для Блэка, для меня это было искусство тлинкитов, племени коренных американцев с северо-запада. Некоторые из моих предков по материнской линии предположительно происходили из этого племени. Моя мама с гордостью рассказывала нам, что она происходила из нескольких племён — равнинных племён и тех, что с побережья, клана воинов, живших у моря. Её дед, который все ещё жил на северо-западе возле Канады, был художником в этих традициях. Символ в моей руке обозначал Чёрную Рыбу, или Косатку. Я никогда не встречала его где-либо ещё, поэтому знала, что это принадлежало Зои. Это была та же подвеска, которую она носила, сколько я себя помню, пока она была жива, но которой не было на её теле после смерти. Согласно нашей матери, дед сделал эту подвеску, когда она вышла замуж за моего отца. Она изображала серебряную Косатку посреди изогнутого прыжка, с тремя яркими звёздами под ней, примостившимися в изгибе её тела. Океан и звезды. Вода и небо — как и сказал Блэк.