Мартыш в знак согласия кивнул и поморщился от боли. – Я Григорий, а это мой сын Леха, Алексей то есть. Идти сможешь? – Не знаю, – просипел Мартыш и закашлялся. – В пояснице стреляет. – Немудрено, – сказал назвавшийся Григорием. – Тебя дерево по заднице жахнуло, а ветка по башке. Вот там и болит. Но ты парень здоровый, справишься, а до машины мы тебя как-нибудь доведем. Он указал на стоящий невдалеке джип. Мартыш, морщась от боли, принял сидячее положение, спросил, какое сегодня число, и, услышав ответ, удивился: «Трое суток тут валяюсь». – А вы сами русские? – Да, из русского анклава, – пояснил Григорий. – Еще кого-нибудь здесь видели? – Мартыш насторожился. – Не видели, – ответил Григорий. – Война ушла на юг, все интересанты там. Давай заканчивать разговоры, тебя надо в больничку. Уже находясь в машине, лежа на заднем сиденье, Мартыш сам себе задал вопрос: «А где ребята? Почему они меня бросили?» Поселок так и назывался – Русский, потому что в нем жили русские и русскоязычные мулаты от смешанных браков. Он стоял на плоской возвышенности недалеко от побережья, а основан был еще в давние времена эмигрантами времен русской революции. Жители СССР, по разным причинам осевшие в Анголе, селились там же, в привычную среду обитания. Таким образом образовался анклав, живущий по своим ментальным законам, не нарушая государственных. Португальцы относились к анклаву равнодушно, а когда свергли Салазара и португальцы ушли, в стране начался гражданский хаос. Но анклав продолжал жить своей привычной жизнью, занимал нейтральную позицию, а войска претендентов на власть его обходили стороной, видимо, получив определенные указания от руководства. Люди в поселке жили в просторных одноэтажных домах с мансардами и верандами, с электричеством и водоснабжением из артезианских скважин. Воистину, островок цивилизации. Но здесь только жили, а работали в различных иностранных фирмах, получая высокую зарплату. Жителей поселка брали на работу с превеликим удовольствием, потому что многие имели специальности, полученные в Советском Союзе. Дорожки туда были давно протоптаны, а бюрократические препоны нивелированы взятками и связями. Многие парни возвращались оттуда с женами, что приветствовалось жителями анклава. В колониальные времена власти назначали главу поселка из местных, а при демократии некому стало назначать, ибо все увлеклись истреблением друг друга, и жителям пришлось применять демократические принципы самим – они выбирали совет, который назначал председателя. Натуральное самоуправление. Иногда к ним из Луанды присылали ревизоров с определенными полномочиями, но им давали давно оговоренную мзду, и на этом визит заканчивался с положительными результатами. Мартыша поместили в «больничку», как ее обозначил Григорий. Она представляла собой медпункт с минимальным набором медицинского оборудования и стационар на четыре кровати. Тяжелых больных отвозили в Луанду, вызывая карету «Скорой помощи» или своими транспортными средствами. Одну из кроватей занимал мужик с переломом ноги, лежавший на растяжке. Мартыш пытался с ним заговорить, но тот отвечал односложно или вообще молчал. Разговорился он, когда ему принесли передачу в виде бутылки водки с закуской. Соседи по палате приняли по сто пятьдесят за знакомство и завели неторопливую беседу. – При португальцах у нас в поселке постоянно находился полицейский пост, а сейчас даже драку разнять некому, – посетовал мужик. – Я вот подрался по пьяни и получил ломом по ноге. Потом, правда, распили мировую, дали мне денег на лечение, а ведь при полиции можно было без драки обойтись, и бегал бы я трусцой и галопом. Да и бандиты достают. – Какие бандиты? – поинтересовался Мартыш. – Да всякие, – уклонился от прямого ответа мужик. – В колонии лучше жилось, по крайней мере нам. Люди моторные лодки и катера держали на побережье, причал соорудили, пляж обустроили, а когда начался бардак, лодки увели с концами, все поломали, обгадили… Жестокий век, жестокие сердца, как Пушкин писал. Давай еще по сто – оросим душу. Матрыш никак не мог понять и тем более простить товарищей, которые его бросили на произвол судьбы. Он помнил, как команда убегала на восток, как Док постоянно оборачивался, ища его взглядом, а потом удар и пустота. «И где же боевое товарищество? – возмущался он внутренне. – Хоть бы за трупом пришли. Хотя мертвых, после отступления юнитовцев, собрали и закопали без разбору, как это обычно здесь делается. Но все равно обидно. Не вернусь я к ним. Побуду здесь, а потом уеду в Союз. Я никому ничего не должен. Из армии выперли ни за что, потом отправили сюда как какого-нибудь татя и бросили как паршивого кота. Так ведь и котов хоронят приличные люди. А здесь цивильное местечко, даже сортиры со смывом. Может быть, здесь остаться? Найду какую-нибудь молодку… Ладно, поживем – увидим». При осмотре доктор поставил Мартышу диагноз: сотрясение мозга, черепно-мозговая травма, не критичная, и ушиб позвоночника. Прописал ему какие-то таблетки, строгий постельный режим и лечебную физкультуру, не вставая с кровати. В больничке имелась небольшая библиотека, и Мартыш начал запоем читать. Перечитывал Зощенко, Достоевского, Чехова, шло время, и наконец его выписали. Чувствовал он себя нормально, лишь иногда постреливало в позвоночнике. Но доктор сказал, что со временем рассосется. И еще определил его на постой. – К Карлуше тебя отправим, она только рада будет. Карлуша, Генриетта Карловна, русская немка лет пятидесяти, жила одна в просторной резиденции. Она сильно обрадовалась неожиданному постояльцу, а то у нее изгородь покосилась, крыльцо прогнило, дверь заклинило, да и поболтать будет с кем. Чувствовалось, что «поболтать» для нее главное, а остальное так, для проформы. От денег она отказалась, сказав, что Костя ей поможет по хозяйству, наконец-то в доме мужчина появился. Судя по обстановке, Карлуша в деньгах не нуждалась: мягкие кресла, диван, ротанговая мебель необычной конструкции, две спальни с широкими кроватями, накрытыми узорчатыми покрывалами, всякие местные финтифлюшки ручной работы, развешанные на стенах и наверняка стоившие немалых денег. С хозяйственными проблемами Мартыш справился за день, а потом стал маяться от безделья. Карлуша утром уходила на работу – она преподавала сразу несколько предметов в местной школе, а Мартыш бродил по поселку, изучая местные достопримечательности: школа, православная часовня, Дом Советов, как он определил каменную домину постройки начала века с колоннами и лепниной на фасаде, скверик с небольшим прудом, где плавали рыбы. А к вечеру возвращалась Карлуша, они вместе ужинали, а потом вели неторопливые беседы на произвольные темы. Но Мартышу быстро надоела такая безалаберная жизнь. Нужно было найти какую-нибудь работу, заняться чем-нибудь полезным. И, волей случая, он нашел себе занятие как раз по специальности. Как-то в разговоре немка упомянула мужа, сказала, что он работал геологом по контракту, а потом его убили бандиты. – Слушай, Карлуша, я второй раз слышу про каких-то бандитов. – Мартыша эта тема явно заинтересовала. – Убили, когда еще в первый раз пришли. – Женщина всплакнула. – А что, были еще второй и третий разы? – спросил Мартыш. – Так они у нас регулярно появляются. Когда пришли в первый раз, то убили двух человек, пытавшихся оказать сопротивление, ограбили дома и увели двух девушек. Говорили, что этих девушек посадили на наркотики и понужали хором, пока те не померли. Второй раз они договорились с нашим Советом о выкупе, чтобы мы каждый раз выкупали наш поселок. С тех пор, когда появляются, то сделают что-нибудь для устрашения и уходят, забрав заранее собранные для них деньги. Мы уж привыкли. – Негры? – А кто же еще?! – удивилась Карлуша. – Вы просили о помощи? – продолжил допрос Мартыш. – Ну да, обратились к властям, нам прислали взвод солдат. Те походили туда-сюда и уехали. А бандиты опять заявились. – Женщина вновь всхлипнула. – Мне нужно поговорить с вашим Советом, – решительно заявил Мартыш и вопросительно посмотрел на Карлушу. – Ну, так поговори, на Совете тебя выслушают, он как раз завтра заседает в десять утра. Знаешь, где его найти? – Знаю, дом с колоннами. На следующий день Мартыш пришел на Совет. Четыре мужчины и одна женщина, расположившиеся за круглым столом, с удивлением уставились на неожиданного посетителя. Среди присутствующих он увидел Григория. Тот представил странного визитера Совету и спросил: – У тебя какое-то к нам дело, Костя? – У меня предложение. – Присаживайся, излагай, – предложил председатель по имени Иван. Мартыш занял свободный стул. – К вам бандиты приходят за деньгами? – спросил Мартыш и прищурился. – Да мало ли мы кому взятки даем, – усмехнулся Иван. – Чиновникам, ревизорам, бандитам. Покупаем себе спокойную жизнь. – Ну да, – зло сказал Мартыш. – Расплачиваетесь деньгами, девушками, разграбленными домами. Жизнь цветет и пахнет кровью и дерьмом. У вас в поселке более двух тысяч жителей. Если вычесть женщин, детей и прочих инвалидов, то остается более полтысячи боеспособных мужчин против пары десятков бандитов. Он не собирался церемониться с этой малахольной компанией. Совет насторожился. – И что ты предлагаешь? – спросил председатель. – Я предлагаю уничтожить эту банду, – невозмутимо заявил Мартыш и, чтобы избежать лишних вопросов, добавил: – Я профессионал. Специалист по уничтожению бандитов. Я не шучу. Члены Совета, оценив его могучую фигуру и жесткий, уверенный взгляд, как-то сразу поверили этому странному человеку. Далее разговор пошел по существу. – У вас имеется оружие, кроме охотничьих карабинов? – спросил Мартыш. – Есть какое-то на складе, – ответил председатель. – Лежит с давних времен. Мы им не пользуемся. Мартыша отвели в кладовку внутри дома, и он обнаружил там пулемет Гочкисса выпуска начала века, пулемет Дегтярева, появившийся несколько позже, и два автомата АК-47. Тут же лежали боеприпасы. «Да тут целый арсенал! Какие еще, на хрен, бандиты!» – подумал Мартыш и сказал: – Вполне достаточно. У вас есть кто-нибудь с военным опытом? – Есть, – ответил Григорий. – Плотвин Роман, все его зовут Плотва. Родился во Франции в семье эмигрантов, воевал в иностранном легионе в чине лейтенанта, потом здесь в мобильных войсках при португальцах, а теперь сам себя вывел на пенсию. Они сразу же сошлись характерами. Плотвин прекрасно разбирался в африканских раскладах. – Я тоже подумывал, как бы этих уродов замочить, но партнеров не было, теперь ты появился, – сказал он, глядя на выложенное перед ним оружие. – Ты сможешь из него стрелять? А, Рома? – Мартыш указал на пулемет Гочкисса. – Да из любого, – заверил собеседника Плотвин. – Тогда давай планировать операцию, – предложил Мартыш. – Мне сказали, что эти бабуины скоро появятся. Он не испытывал ненависти к иноземным бандитам, он их презирал, относился с брезгливостью как к зловредным насекомым. Впрочем, к мирному населению относился ненамного лучше, потому что этот «мирняк» в самый неподходящий момент хватался за ружья по взмаху чьей-то невидимой руки. Оружие разобрали, смазали, проверили и отстреляли за пределами поселка, предварительно предупредив жителей, чтобы не пугались пулеметных очередей. – Надо еще взрывчатки добыть, – предложил Мартыш. – Ну, так поехали. Плотвин сразу понял, что имеет в виду его соратник. Они взяли грузовик и через час оказались вблизи до боли знакомых Мартышу холмов. Трупы уже убрали, но среди разбитой техники нашлись неиспользованные боеприпасы. Тут же Мартыш обнаружил неразорвавшийся снаряд РСЗО «Валькирия». – Я уже думал об осколочном фугасе, а тут такой подарок – в ней больше трех тысяч стальных шариков.