— … Раз уж благодаря тебе я дала одному из своих самых давних друзей первую настоящую причину сомневаться в моих словах… и моей профессиональной компетенции, если уж на то пошло… и теперь я подумываю соврать своему бойфренду и будущему мужу, думаю, пришла пора тебе рассказать правду. Эти золотые глаза встретились с моими. В этот раз я увидела там искреннее недоумение. — Правду о чем, Мириам? — спросил Блэк. Я снова вздрогнула, когда он назвал меня по имени. Потом я могла лишь всматриваться в эти странно-непроницаемые золотые радужки. На мгновение я сумела посмотреть сквозь их безмолвие. Я увидела достаточно, чтобы задаться вопросом, не хотел ли он, чтобы я увидела это или, возможно, увидела больше самого Блэка. Проблески эмоций дотягивались до меня сквозь трещинки вопреки его отрешённому выражению лица — или же, возможно, контрастируя с ним, чтобы эти проблески были очевиднее. Осознав, что я прислушивалась к нему — прислушивалась очень напряжённо, как ни с кем другим ранее, насколько я помнила — я прикусила губу, частично от досады из-за того, как мало я слышала. Однако я чувствовала кое-что. Не слова, но… Эмоция. Лёгкая уязвимость. Она напомнила мне о тех проблесках нервозности, которые я уловила от него, когда Блэк впервые пригласил меня в свои апартаменты в пентхаусе. В этих проблесках он казался странно открытым, но они были такими мимолётными, такими неосязаемыми, что я не была уверена, что почувствовала там, или возможно, он подсовывал мне эти ощущения, чтобы сбить меня с толку. Боже, это действительно ощущалось как… — Ты тратишь время впустую, — мягко сказал Блэк. — Вот как? — парировала я. — Потому что я могу что-то чувствовать. — Недостаточно, — ответил он. — И ничего имеющего отношения к тому, что ты, похоже, хочешь знать. Я уставилась на него, стараясь сообразить, казались ли его слова правдой. Я честно не могла решить. — Ты позволяешь мне чувствовать эти вещи? — потребовала я. — Какие? — переспросил Блэк, переплетая пальцы на столе. — Где почти кажется, будто ты… — я остановилась, чувствуя, как лицо заливает жаром. Затем я просто сказала это: — Почти кажется, будто вы считаете это свиданием, мистер Блэк, — произнесла я резким голосом. — Ты спрашиваешь, влечёт ли меня к тебе? — Я спрашиваю, пытаешься ли ты мной манипулировать, — сказала я ещё резче. — А это не то же самое. Вовсе нет. — Нет, не то же самое, — согласился он. Между нами повисла очередная пауза. — Так ты позволяешь мне чувствовать это? Это… — мои пальцы напряглись. — Чем бы это ни было? — Знаешь, док, — лениво сказал Блэк, и его глаза наградили меня более предостерегающим взглядом. — Грубо пытаться прочесть меня, когда ты можешь просто спросить. — Я думала, я спрашивала. — Я так и не услышал внятного вопроса. — Ты сейчас нарочно пытаешься мной манипулировать? — Нарочно? — он выгнул бровь, слегка улыбаясь. — Нет. — Но ты тоже не можешь меня слышать? — сказала я со слышимым раздражением. — Верно. — Тогда откуда тебе столько всего известно обо мне? Блэк снова выгнул бровь, но не ответил. — Ты не собираешься мне говорить? — спросила я. — Очевидно. — Почему ты дал себя арестовать тем утром? — потребовала я. Блэк откинулся назад, грациозно разводя руками как будто в объятии с раскрытыми ладонями. — Почему ты так решила, Мириам? Я наградила его пренебрежительным взглядом, похожим на те, которыми он не раз удостаивал меня за день. — Ты можешь убедить семью жертвы, что они наняли тебя на прошлой неделе, тогда как они, скорее всего, никогда о тебе не слышали. Ты можешь заказывать еду, не приближаясь к официанту. Но ты не можешь сделать то, что ты там делаешь, чтобы убедить кучку копов отпустить тебя, когда они находят тебя расхаживающим по улицам в крови? — Ты делаешь ошибочные предположения, — сказал Блэк, слегка выдыхая. — А именно? — Здесь это так не работает, — сказал он. — Здесь это не работает так, как ты думаешь. Существуют… ограничения. Риски. Я подозреваю, что они связаны с тем, что здесь живёт очень мало наших, но у меня на этот счёт лишь теории. Возможно, в этом измерении по сравнению с нашим домашним миром другие правила… даже другие параметры Барьера. В любом случае, я не могу сделать многое из того, что я, по-твоему, сделал. Не здесь. Не в этом измерении. Помедлив, Блэк окинул меня более пронзительным взглядом. — Однако интересно, будто ты считаешь, что я на это способен, док. Учитывая, что ты говоришь, что не помнишь ничего о том, как очутилась здесь. Я уставилась на него. — Я никогда такого не говорила. Блэк отмахнулся от меня. — Это подразумевалось. Ты не отсюда родом. Ты заявляешь обратное. Таким образом, ты не помнишь, как ты сюда попала. Веришь ли ты в истории, которые тебе рассказывали в детстве — это абсолютно не имеет значения. Моя челюсть отвисла ещё сильнее. — Что, во имя Земли, это должно означать? — Какой Земли? — сказал Блэк, снова улыбаясь и поднимая руки. Возможно, увидев на моем лице вскипающую злобу, он изобразил более мирный жест. — Расслабься, док. Просто немного межпространственного юмора. Что я говорю тебе — совершенно ясно. Я не могу делать многое из того, что ты мне приписываешь. Не здесь. Это все, что тебе нужно понимать в данный момент. — Многое из каких вещей? — переспросила я. — С официантом? — Я говорил с официантом у двери, — сказал он. — Пока ты отдавала пальто. — А семья Велакез? — Несколько моих людей поговорили с ними. — Запугали их? Блэк издал более нетерпеливый звук. — Нет. Предложили бесплатные услуги, если те согласятся свидетельствовать, что они наняли меня на прошлой неделе. — И они пошли на это? — я окинула его скептическим взглядом. — Они не подумали, что ты просто покупаешь их, потому что ты убил их дочь? — Мои люди могут быть очень убедительными. Я недоверчиво фыркнула. — Готова поспорить, — когда его выражение не изменилось, я заставила свой голос звучать резче. — То есть ты говоришь, что не мог заставить тех копов проигнорировать тебя прошлым утром? Блэк ответил более уклончивым пожатием плеч. — Я этого не говорил. — То есть ты мог? — Возможно. — Так почему не сделал этого? — спросила я сквозь стиснутые зубы. — Возможно, было слишком много свидетелей. — В пять утра? Он поднял руки в очередном очевидном, но странном пожатии плечами. — Или, возможно, ты позволил им арестовать тебя, — сказала я. — Может, ты хотел, чтобы они тебя арестовали.