– Вынужден вас разочаровать, но в отсутствие лорда Челмсфорда и его брата я слежу за порядком в замке и не уполномочен что-либо разрешать вам, равно как и запрещать. Если вам угодно подождать возвращения мистера Алмсфорда, гостиная к вашим услугам. Конечно, только при условии, что вы не станете допрашивать горничных и лакеев. На досуге и я люблю поиграть в сыщика, но сегодня у меня так много важных дел, что им, пожалуй, повредит постороннее вмешательство – даже с самыми благими намерениями. Джилдеру ничего не оставалось, как согласиться. Алмсфорд-младший, мчась по шоссе на бешеной скорости в нарушение полицейских правил и не думая о коричневом чемодане, закончил свои дела в городе примерно за час и тут же поспешил обратно в Челмсфорд. Припарковавшись у парадного подъезда, он с изумлением увидел машину, с которой едва не столкнулся на дороге. – У нас гость? – спросил он лакея. – Да, мистер Джилдер, – доложил тот. Пожав плечами, Ричард прошел в гостиную и после короткого приветствия сухо осведомился: – Чем обязан вашему визиту, мистер Джилдер? – Мне важно знать о судьбе Лесли Джин, – холодно произнес тот. – Я тоже молю Бога об этом. – Вот как? – опешил собеседник и добавил упавшим голосом: – Неужели с ней случилась беда? – Полагаю, все очень серьезно, – ответил Дик и изложил события прошлой ночи. Джилдер изменился в лице, от его прежней самоуверенности не осталось и следа. – Мне надо кое-что сказать вам, Алмсфорд, но в присутствии свидетеля. – Мне? – удивился Ричард и, выйдя в коридор, позвал Путлера. – Зайдите, пожалуйста, к нам. Мистер Джилдер хочет сообщить что-то неприятное. Джилдер поднялся с кресла и заявил, прищелкивая пальцами: – Не случайно Черный аббат появлялся в этом графстве, вселяя ужас в душу лорда Челмсфорда. Гарри – по жизни неудачник, но и неудачники способны иметь детей. Если бы Гарри Челмсфорд женился и у него родился сын, все ваши надежды на наследство рухнули бы… – Что же конкретно из этого следует? – с усмешкой спросил Дик. – То, что вы и есть Черный аббат. Это не голословное утверждение, я располагаю доказательствами. Сегодня утром по пути в город вы чуть не столкнулись с моим автомобилем. Когда ваша машина резко вильнула в сторону, ее подбросило, и из багажника вылетел ваш чемодан. Мне не было нужды открывать его – от удара о землю он сам распахнулся. Там лежала поношенная ряса Черного аббата – сразу видно, что ее частенько надевали. Вы же не станете это отрицать? – Представьте факты, – вмешался сыщик. – Факты? – торжествующе закричал бывший адвокат. – Пожалуйста! – В сопровождении Алмсфорда и Путлера он вышел к подъезду и отпер дверцу своего автомобиля: чемодан по-прежнему лежал на сиденье. – Вот, глядите! – произнес он тоном факира и откинул крышку. Чемодан был пуст. – Ну, знаете, любезный, и шутки у вас! – покачал головой Путлер. – Это не шутки! Он был здесь несколько минут назад. Прежде чем войти в дом, я проверил – все находилось на месте. Кто-то вытащил рясу из чемодана. Не иначе, ваша работа, – указал он пальцем на Ричарда. – Сержант Путлер удостоверит, что, выйдя из машины, я сразу проследовал в гостиную, – саркастически произнес Дик. – Я вам не верю, – злобно проворчал Джилдер, переводя взгляд с одного на другого. – Вы состоите в заговоре, и если вы победили меня, Алмсфорд, то лишь на время. Девушка спрятана где-то поблизости от замка, и я не успокоюсь, пока ее не найдут. Одного не пойму: зачем вы это сделали? Она и так вас любит, к чему ее похищать? Глава 39. Пленница Несмотря на все свои страхи, не успела Мэри Винер положить голову на подушку, как погрузилась в сон, и через минуту ее дыхание стало глубоким и размеренным. Лесли Джин улыбнулась, посмотрела на слабо мерцавшую свечу, затем потушила ее и тоже легла. Она долго ворочалась на кровати, но не могла заснуть: похоже, слишком переволновалась. «Надо спать!» – приказала себе девушка, постаралась не шевелиться и сомкнула веки в ожидании блаженной дремоты. Нет, сон не шел к ней; она открыла глаза и стала вглядываться в темноту. Странно: чем дольше она это делала, тем больше ей казалось, что комната освещена каким-то неестественным светом. «Дзинь, дзинь», – явственно донеслось до нее. Тишина… потом снова этот звук, как будто в оконное стекло бросили горсть песка. Может, Дик пытается сообщить ей что-то срочное? Она соскользнула с постели, набросила капот и на цыпочках приблизилась к темному окну. Задвижки были заперты. В стекло опять ударила горсть песка. Дрожащими руками она отодвинула штору и открыла створки. Кто-то стоял в темноте, и сначала Лесли не узнала его. У нее вдруг так сильно закружилась голова, что ей пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержаться на ногах. Это был Гарри Челмсфорд. – Дорогая моя, вы? – прошептал он. – Да, – едва слышно ответила Лесли и почувствовала себя словно оглушенной: язык отнялся, и она не сумела задать ни одного вопроса из тех, что теснились в ее сознании. Гарри! Живой? – Вы в опасности, – коротко сообщил он. – Спускайтесь побыстрее. Он приставил лестницу, верхняя ступень которой достигала как раз до подоконника. – Я не могу, Гарри, я не одета. Кроме того, мисс Винер в соседней комнате. – Срочно оденьтесь. Мне нужно безотлагательно видеть вас, я не шучу. Что делать? Первым порывом девушки было побежать к дверям и позвать часового, но настойчивость Гарри и трепет в его голосе заставили ее принять иное решение. Лесли зажгла свечу и оделась, моля Бога, чтобы Мэри не проснулась, но та даже не пошевелилась. Лесли пришло в голову, что и Ричард ожидает ее внизу. Присев на подоконник, она поставила ногу на лестницу и бесшумно спустилась. – В чем дело, Гарри? – прошептала она, но он приложил палец к губам и повел ее не к подъезду замка, как она думала, а кружным путем под сенью деревьев. Наконец они приблизились к конюшням. Здесь Лесли остановилась и потребовала объяснений, но он нетерпеливо схватил ее за руку и потащил за собой. Вскоре они достигли реки. В лунном свете та поблескивала расплавленным серебром. – Я не пойду дальше, – заявила она. – Куда ты денешься?! – уставился он мутными глазами в ее лицо, и Лесли чуть не вскрикнула. Гарри выглядел совершенным безумцем. В длинном фраке, без сорочки, с оголенной шеей, он являл собой жуткое зрелище. Она отшатнулась, и тогда он крепко поймал ее за кисти рук. – Если ты хоть пикнешь, полетишь в реку и захлебнешься, – объявил он таким ледяным и вместе с тем будничным тоном, что она сразу поняла: его нельзя злить. Лишь теперь девушка осознала, что находится в смертельной опасности. Этот бледный, анемичный человек когда-то занимался спортом, прекрасно фехтовал и неплохо стрелял из разных видов оружия. Она вспомнила о трех пулях, выпущенных в нее, и сочла за лучшее подчиниться, но не терять присутствия духа в этот роковой момент. Он почти поволок ее к руинам аббатства. «Путлер говорил, что у подножия холма дежурят два его констебля, значит, нас с Гарри заметят и меня спасут», – пронеслось в ее голове, но Челмсфорд сразу направился к угловому камню башни и оттолкнул его. Сомнений не было: он вел ее в ту самую подземную пещеру, куда они ходили с Диком. Но ведь тот знал, что его брат скрывается здесь! Она поняла это еще до того, как заметила корзинку с провизией, стоявшую на самой нижней ступеньке. Гарри зажег свечу. – Братец принес мне еды, – пробормотал он, дрожащей рукой указывая на корзинку. – Ричард позаботился о вас, – тихо произнесла она. – Позаботился? – захохотал Гарри. – Это называется заботой? Пища отравлена. Каждый кусочек. Но этому дьяволу не обмануть меня! – Он поднял бутылку вина и с ухмылкой посмотрел на нее. – Невежа! Разве меня проведешь подобным образом? Я читал об известных отравителях мира и могу перечислить по памяти все их приемы. – Он положил бутылку обратно, накрыл корзинку салфеткой и велел девушке, указывая пальцем на пол: – Туда! Быстрее! Она увидела сдвинутый камень и лаз, похожий на нору. – Зачем? – в отчаянии спросила она. – У меня там, внизу, есть лампа. Я приготовил это местечко на всякий случай. Свет, пища, вода – жить можно. Спускайтесь первой… Он почти втолкнул ее в отверстие, и Лесли очутилась в комнате, гораздо большей, чем верхнее помещение. Стены и потолок в ней неплохо сохранились. Тут стояла даже мебель: деревянный стол и широкое кресло наподобие епископского трона. Правда, потолок вплотную не соприкасался со стенами: там, очевидно, были щели, через которые и проходил воздух. Гарри быстро развернул какой-то полотняный сверток, который принес с собой, нежно поцеловал его, поднес к стоявшей в углу низкой походной кровати и прицепил к крючку у изголовья. Лесли моментально узнала то, что осталось от картины: это было лицо его матери, графини Челмсфорд. – Как хорошо! – вздохнул он. – Меня теперь ничто не беспокоит. Он улыбался и выглядел таким счастливым, что бедная пленница чуть не разрыдалась. Как ей выбраться отсюда? – Дик ненавидел ее, – продолжал Гарри, – и никогда не упускал случая сказать о покойнице какую-нибудь гадость. Мне передавали, что в мое отсутствие он созывал в библиотеку слуг, и они все вместе, тыча в ее портрет, хохотали и издевались над ней. – Абсурд, Гарри! – горячо возразила Лесли. – Дик – ваш младший брат, и он никогда не позволил бы себе оскорблять память первой жены своего отца. – Вы не знаете Дика, – повысил он голос. – Он и есть Черный аббат. Я его разоблачил две недели назад. Он отлучился на ферму, а я вошел в его комнату; ящик комода не был заперт и там… монашеская ряса.