Она не поверила его словам, но побоялась спорить и примирительно заметила: – Гарри, я не могу остаться с вами в одной комнате. К тому же я привыкла ежедневно принимать ванну. – Ха-ха! – осклабился он, вытащил из-под стола какое-то грязное корыто и указал на него драматическим жестом: – Как видите, дорогая, я обо всем позаботился. Живите с комфортом. Здесь и располагайтесь, а я буду спать наверху и спускаться только в случае опасности, угрожающей вам или мне. Наше нынешнее положение требует благоразумия и спокойствия, и я надеюсь, что у моей будущей жены имеются эти качества. Кстати, – с улыбкой помешанного добавил он, – тут немало старинных книг. Я принес их из дома. Они такие тяжелые, что пришлось волочить их по траве, но, слава богу, я справился, – указал он на кучу, сваленную на столе. – Хорошо, – смиренно промолвила девушка, в душе надеясь, что он скоро уйдет к себе. – Спокойной ночи, – произнес он в пустоту, как будто никого не видел сквозь очки. – Вы не возражаете, если у меня будет гореть огонь? Мне надо прочесть две главы перед сном. Девушка села на низкую кровать и обхватила руками колени. Прошла, казалось, бесконечность, прежде чем свет наверху погас. «Наверно, он заснул, – пронеслось в сознании Лесли. – Сумею ли я проскочить к выходу?» Она осторожно подкралась к лазу и посмотрела вверх. Похоже, Гарри спал прямо на полу, потому что его рука свисала в щель. «Мой брат спит очень чутко», – вспомнила она слова Ричарда. Лесли набралась мужества и внимательно осмотрела помещение, но ничего особенного не обнаружила и легла на свое жесткое ложе. Наверное, прошло сколько-то времени, прежде чем она снова услышала шаги своего мучителя. Она стряхнула с себя сон и села на кровати. С одеялом в одной руке и винтовкой «Ли-Энфилд» в другой он сошел по ступеням и прикрыл лаз деревянной заслонкой. – Что случилось? – всполошилась девушка. – Ничего. Он здесь, – прошептал Гарри, устраиваясь рядом с ней и стискивая ее плечо. Сверху донесся звук других шагов. Дик… Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не позвать на помощь. Гарри следил за ней, уперев в ее левую грудь дуло винтовки. Ричард ни при каких условиях не успел бы выбить заслонку, даже если бы услышал крик. Через несколько минут шаги стихли – рука на плече Лесли ослабла. – Извините за беспокойство, – пробурчал Гарри, забрал одеяло и поднялся к себе. Пленница проследила, пока он не скрылся за камнем, после чего повисла жуткая тишина. Лесли села на кровати и стала напряженно вспоминать легендарный сюжет. Руперт Редрат влюбился в графиню Челмсфорд и встречался с нею по ночам, но не в поместье, где его тотчас убили бы, и не в монастыре, где их заметила бы братия, – следовательно, из аббатства имелся потайной выход. Девушка начала обследовать каждый дюйм своей тюрьмы. Стены хранили непроницаемость, на потолке виднелась каменная розетка в виде креста. На столе Гарри оставил коробку спичек и свечу. Лесли зажгла ее и отправилась в ту сторону, откуда, как ей казалось, бил подземный ключ. Потолка в этом месте не было, и она решила, что помещение тянется до шпиля башни. Наверное, когда-то существовала лестница, которая вела туда. Держа свечу над головой, Лесли всмотрелась в темноту и различила железные скобы, вбитые в футе друг от друга до самого неба. Далеко вверху блестела неяркая звезда. «Как же так? – подумала она. – Неужели аббат выбирался к своей любовнице по скобам через крышу?» Она приподнялась на цыпочки, но нижняя скоба находилась футах в пяти, и Лесли не обнаружила ничего, за что бы зацепиться. Она вернулась к кровати и содрала с нее простыни. Схватив какую-то длинную палку, валявшуюся на полу, пленница набросила конец полотна на нижнюю скобу и завязала его узлом. Отдохнув минут десять, она связала концы двух простыней и испытала их на крепость. Полотно выдержало, и девушка медленно взобралась к первой скобе. Руки у нее ломило, дыхание прерывалось, но она, вытянувшись во весь рост, ухватилась за третью скобу, пока ее ноги упирались в первую. Она переждала, чтобы перевести дух, и принялась лезть дальше. Поднявшись выше, она обмерла: на уровне последней скобы располагалась железная решетка, закрывавшая выход из пещеры. Она была такой частой, что через ее отверстия человек не просунул бы и руку. Лесли заплакала, кое-как спустилась и в полном изнеможении повалилась на кровать. Вероятно, она спала какое-то время, но не помнила сколько. Очнувшись, она машинально подобрала с пола простыни, развязала их и положила на постель. У нее кружилась голова, болело все тело. Внимание ее привлек необычный предмет возле стола – она с трудом подползла туда и увидела винтовку «Ли-Энфилд». Почему безумный Гарри забыл ее тут, Лесли не могла сообразить, и на это не было времени. Когда-то Артур водил ее с собой в тир и вкратце объяснял, как обращаться с огнестрельным оружием на случай самозащиты. Вытащив магазин, она убедилась, что винтовка заряжена. Лесли приготовилась дорого отдать свою жизнь, но мысленно попросила Бога, чтобы ей не пришлось таким способом защищаться от сумасшедшего, находившегося наверху. «Может, достаточно просто напугать его, – подумала она, – и он уйдет отсюда, а я как-нибудь выберусь наружу». Начинался новый день, и предстояла решительная борьба. Не успела она спрятать винтовку под одеялом, как сверху послышался резкий голос: – Эй, ведьма! Сиди спокойно на месте, пока я тебя не прикончил. Она вскинула винтовку и выстрелом выбила заслонку, которая удерживала камень у лаза. Тот немедленно повернулся и закрыл отверстие – девушка оказалась отделена от своего мучителя. Наверху Гарри топал ногами и кричал, посылая в ее адрес проклятия и угрозы. Перед глазами у Лесли поплыли цветные круги, и она упала на холодный пол своей тюрьмы. Глава 40. Фамильная репутация Инспектор Скотланд-Ярда прибыл в Челмсфордский замок ознакомиться с ситуацией на месте. Происходящие здесь события привлекли к себе внимание самого высокого лондонского начальства. Наводнившие поместье репортеры срочно провели пресс-конференцию. – Во всем виноват я, – заявил на ней Ричард Алмсфорд. – Я знал, что мой брат страдает психическим заболеванием, но долгое время оно протекало в скрытой форме, и лишь год назад у него стали отчетливо проявляться признаки безумия, унаследованного от матери, графини Челмсфорд, с молодости подверженной психическим расстройствам, а в последние дни жизни и вовсе потерявшей рассудок. – Почему ваш брат своевременно не обратился к врачам? В Лондоне работают прекрасные психиатры, – последовал вопрос журналиста. – Я нашел ему доктора, – назвал Ричард широко известное в медицинских кругах имя, – и привез его сюда, но Гарри закатил скандал под тем предлогом, что он совершенно здоров, а я из-за своей мнительности его компрометирую и позорю. Он вообще ненавидел медиков. Тогда я стал приглашать из Лондона лучших психиатров под видом адвокатов или арендаторов земель, чтобы Гарри не догадался, что кто-то наблюдает за течением его болезни, но в их присутствии он держался так спокойно и разумно, что они не решались дать официальное медицинское заключение о его невменяемости. – Тем не менее, мистер Алмсфорд, вы могли проявить настойчивость. Судя по вашим поступкам, вы – человек упорный и бескомпромиссный… – Да, но есть одно «но». Я – младший сын и по закону не имею ни титула, ни другого наследства. Если бы Гарри признали недееспособным, все имущество Челмсфордов перешло бы ко мне. То же самое произошло бы, если бы мой старший брат умер; по словам одного из докторов, это неизбежно случилось бы через пару лет, а то и раньше. Тогда, безусловно, поползли бы слухи, что я сделал все возможное, чтобы оттеснить – хуже того, убить – брата-конкурента. Мне не нужно богатство, добытое такой ценой. Главное для меня – честь семьи, фамильная репутация. – Вас ведь не устраивало, что мистер Гарри намерен жениться? – Разумеется. Психическая болезнь одного из родителей с высокой вероятностью передается детям. – Почему вы не поделились этим соображением с мисс Лесли Джин? Дик помолчал несколько секунд и растерянно произнес: – Я не мог… На это есть свои причины… Репортер, кажется, догадался, какие именно, и задал другой вопрос: – Это вы выдавали себя за Черного аббата? – Отчасти, – признался Дик. – Брат до такой степени боялся Черного аббата, что не выходил из дому, как только появлялась тень этого призрака и кто-нибудь упоминал о нем. Я преследовал цель удерживать Гарри в замке, но, как видите, не преуспел в этом. Тем не менее я никому не причинял вреда. Я был очень тихим и безобидным Черным аббатом. – А кто был, с позволения спросить, «громким» и опасным Черным аббатом? – Сам Гарри. Его вопли во время припадков бешенства пугали всю округу. Он и сейчас «играет» в Черного аббата, и неизвестно чем это закончится. – Вы полагаете, что к исчезновению мисс Джин причастен ваш брат? – Я уверен в этом. Мисс Джин ночевала в отведенной ей комнате и ночью – это установленный факт – никуда не выходила. Следовательно, Гарри подозвал ее к окну и уговорил спуститься. Лестницу он взял в библиотеке. Он очень хитер, и, кроме меня, никто из окружающих не знал… – Не знал… чего? – переспросил инспектор Скотланд-Ярда. – Не знал того, что знал я, – уклонился Ричард от прямого ответа и добавил: – Ни титул лордов Челмсфордов, ни все их земли, ни сокровища, которые им приписывают, не заставили бы меня снова прожить последние пять лет так, как прожил их я. Я горько раскаиваюсь в этом. Порой мне хочется разрушить родовой замок до основания, не оставляя камня на камне, а землю превратить в общественный парк… Глава 41. Борьба Лесли надеялась, что Гарри не удастся сдвинуть поворотный камень, и, чувствуя себя в относительной безопасности, она заткнула пальцами уши, чтобы не слышать ужасных проклятий, изрыгаемых безумцем в припадке бешенства. Очевидно, в таком же состоянии, как теперь, он после убийства Томаса разгромил свою спальню, а потом в панике вылез в окно, забрал из библиотеки книги, сложил их в наволочки и унес в пещеру. Наконец девушка отняла руки от ушей. Вопли Гарри сменились глухими стонами. Лесли обрадовалась, что не забыла надеть наручные часы; благодаря ним она знала, что уже полдень, – значит, в поместье ее хватились, не зря Дик явился сюда. Но она тут же поймала себя на мысли: «Если Дик не нашел меня, вдруг он больше не придет, а будет искать в другом месте?» Ей стало так страшно, что она решила немедленно привлечь к себе внимание. Она встала под железной решеткой и несколько раз подряд выстрелила в воздух. Третья пуля отскочила рикошетом от прутьев и ударила в пол. Лесли испугалась, что Гарри опять начнет голосить, но сверху не доносилось ни звука. «А если у него при себе второе ружье? У него же их несколько, он сам показывал мне свою коллекцию… Боже, он может застрелить не только меня, но и Ричарда. – Она похолодела и мысленно приказала себе: – Надо любой ценой пробиваться к выходу». Словно услышав ее, Гарри простонал сверху: – Лесли… Она вздрогнула и напрягла слух. – Они идут, Лесли… Вы скажете им, что я не причинил вам зла, да? – Да, – торопливо успокоила она его. Через несколько минут до нее донесся звук шагов, и Гарри воскликнул: – Здравствуй, Дик, здравствуй, дружище! Надеюсь, я не доставил тебе особых беспокойств? В ответ послышался знакомый голос, и Лесли, обрадованная приходом своего спасителя, изо всех сил надавила прикладом на заслонку, фиксирующую камень, оттолкнула его плечом и выбралась наверх. Покинув свою западню, она попала в сплошную темень и не видела ничего в двух шагах от себя. – Дик! – позвала она. – Я здесь!