Гарри зачем-то выкатил большой камень из заваленного входа и снял с фонаря решетку. Свет стал таким ярким, что Лесли разглядела всю пещеру и своего бывшего жениха в ней. Он засучил рукава и худыми сильными руками просунул острие ломика между двумя булыжниками, усердно раскачивая их и при этом разговаривая с самим собой. Лесли встревожилась: «Хочет убить нас обоих?» – и осторожно ощупала лезвие спрятанного в кармане ножа, положив его так, чтобы немедленно выхватить. Гарри вытер пот со лба и посмотрел на девушку. Его роговые очки чуть не соскользнули с носа, но он поправил их. – Вот что, – начал он. – Мой брат не намерен спасать нас. По-моему, вы достаточно сообразительны, чтобы понять это. – Вы ошибаетесь, – ответила она. Противоречие обозлило его, и он закричал: – Дура! Такая же, как все женщины! У тебя мозгов не хватает, чтобы понять, что все это – хитро сплетенный заговор. Зачем Ричарду вызволять меня? Ведь он только и мечтает завладеть всем моим состоянием! – Он ненадолго умолк и провел рукой по глазам. – Как мне не хватает сейчас лица матери! – пробормотал он. – Если бы не вы, мисс, со своими истериками, я взял бы портрет с собой. А из-за вас я оставил его там, и теперь эта свинья издевается над ним! Чтобы отвлечь его, Лесли пошла на хитрость и сказала: – Как вы замечательно трудитесь, Гарри! – Да, – самодовольно произнес он. – Я, между прочим, – единственный человек в мире, кому можно доверять. У вас больше нет врагов. Черный аббат умер. Я убил его и горжусь этим. Каждый Челмсфорд должен убить хотя бы одного Черного аббата, и я получил заслуженное одобрение от своих предков! – хвастался он, не переставая орудовать ломиком, так что каменная крошка летела во все стороны. – Что вы делаете? – испуганно спросила девушка, заметив, что один из камней, в которые Гарри тыкал острием, уже вышел из своего гнезда почти на дюйм. – Пытаюсь нас спасти, как видите. Этот кретин, мой братец, даже не знает, что я способен работать не только головой, но и руками. Иначе он ни за что не дал бы мне лом. Он зачерпнул две пригоршни воды из углубления, напился и ополоснул лицо, после чего принялся с удвоенной силой выковыривать камень, пока тот не зашатался. – Осторожнее, – предупредила девушка. – Камень упадет и ушибет вас! Не успела она договорить, как тяжелый валун с грохотом рухнул на землю, чуть не раздавив безумца, все-таки успевшего отпрыгнуть в сторону. – Ура! Я справился! – стукнул он себя кулаком в грудь и вдруг завопил: – Там! Вон там! Глядите! Сверху дождем посыпался мелкий булыжник, и в образовавшейся нише показался торец какой-то металлической емкости. С безумной энергией, орудуя не только ломиком, но и ногтями, Гарри подкопал глину, ухватился за край неизвестного предмета и выдернул его наружу. Это была жестяная коробка, небольшая, вроде тех, какими пользовались для хозяйственных нужд в поместье Челмсфорд: дюймов двенадцать в длину и по восемь – в ширину и высоту. Концом лома Гарри сорвал замочек, и ржавый железный крючок со звоном отлетел в сторону. Внутри лежало что-то похожее на сверток в грязно-серой ткани. Гарри вынул его. – Ого, тяжеленький, – хрипло произнес он, и его руки задрожали так, что девушка из жалости подошла и помогла ему развернуть находку. Вместе они извлекли удлиненную, плотно закупоренную фляжку. Внутри булькала жидкость. – Дай сюда! – с бешеным огнем в глазах вырвал он фляжку. – Эликсир жизни! – пронзительно крикнул он. – Боже, благодарю тебя! Я его нашел! Небо благословило меня. Я обрету бессмертие. Лесли попыталась аккуратно взять у него сосуд, но безумец оскалился, как разозленная собака. – Ты – ведьма! – взвизгнул он, отпрыгивая. – Вы с Диком хотите меня убить, но ничего не выйдет! Особенно теперь, – потряс он фляжкой с разбухшей от времени деревянной пробкой, которую он тотчас же вытащил зубами. – Я буду жить вечно! А вот ты умрешь. Он придет сюда, а ты уже мертвая. Как славно! Ты будешь лежать на камнях, а он рыдать. Пусть помучается и поймет, что значит лишать меня… Он не закончил фразу и припал губами к фляжке. Лесли зажала лицо руками, а лорд Челмсфорд, урча и захлебываясь, глотал эликсир жизни. Внезапно она услышала, как что-то с грохотом ударилось о землю, и открыла глаза. Булыжник так и продолжал сыпаться вниз, как песок в песочных часах, но рухнуло что-то другое – объемное и тяжелое. Лесли вгляделась: брусок желтого цвета. За ним свалился еще один – точно такой же. Девушка смотрела, как зачарованная, а бруски падали и падали, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, заполняя собой пещеру, – сотни, тысячи желтых брусков, издававших мелодичный звон. – Золото! Золото! – в исступлении заверещал Гарри. – Золото моих предков! Мое золото! Только мое! Я нашел его! Мне удалось то, что никто не сумел! А этот нахлебник Дик не получит ни фунта! Он угрожающе поднял фонарь, и Лесли отскочила назад. Раздался треск разбитого о стену стекла, и Лесли бросилась к Колодцу желаний. Сзади послышался оглушительный грохот. Часть потолка не выдержала, и теперь золото и камни летели вниз, загоняя девушку в самый дальний угол… Лесли прижалась к стене так плотно, будто вросла в нее. – Гарри! Спасайся! – закричала она, но он не слышал. Достигнув сломанной крыши золотой пещеры, он покатился по грудам булыжника, и обвалившиеся валуны накрыли его. Через несколько часов, разобрав завал, спасатели обнаружили труп Гарри Челмсфорда. Окоченевшая рука его судорожно сжимала пустую фляжку. Что в ней было, никто так и не узнал. Глава 47. Эпилог Когда Лесли Джин очнулась, солнце вонзало свои лучи в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Она быстро села на постели и почувствовала, как кружится голова и все плывет перед глазами. Вспомнив пережитое, она зажмурилась, словно пытаясь отогнать от себя ужасное видение. – Ой, вы проснулись! – обрадовалась Мэри Винер, врываясь в комнату. – Дик послал меня посмотреть, как вы себя чувствуете. Все так беспокоятся о вас, даже Фабби, хотя я нисколько не ревную… – Который час, Мэри? – Полпервого, – ответила мисс Винер, взглянув на часы. – Я выходила посмотреть на рабочих. Ну и дела! Все это напоминает какой-то новый модный курорт, а не поместье Челмсфордов. Кругом полным-полно тачек, незнакомых людей… Говорят, что все эти операции обойдутся его сиятельству в двадцать тысяч фунтов. Лесли с удивлением взглянула на собеседницу. – Его сиятельству? – переспросила она. – Да, Ричарду Алмсфорду, – спокойно пояснила мисс Винер. – Король умер – да здравствует король! Это мой принцип во всякое время. – Затем, устыдившись своей бессердечности, она мягко добавила: – Мне жалко Гарри. Но смерть для него – избавление от мук. Оказывается, он был неизлечимо болен. Фабби уехал в Лондон… – Фабби? – слабо улыбнулась Лесли. – Мистер Джилдер, вы хотите сказать? Мэри скромно потупила глаза, поправила прическу и смущенно произнесла: – Мы обручились, Лесли. Инициатива, конечно же, принадлежала ему. Я не из тех девушек, которые вешаются на шею мужчинам. Но он так настаивал! – Она глубоко вздохнула. – Ну что же, мне пора замуж. Я ведь постарше вас и с годами теряю привлекательность. Кроме того, Фабби очень богат. Мне не нужно больше подвизаться стенографисткой. Я вообще не собираюсь дальше работать. Поживу в свое удовольствие. Лесли спустила с постели ноги и попробовала встать. Ноги болели от ушибов и ссадин, несмотря на наложенные доктором повязки. – Должна признаться, Артур воспринял новость о моем обручении весьма мужественно, – заметила Мэри, помогая Лесли одеться. – Хотя для него это большой удар… – Какой удар? – с недоумением спросила Лесли. – Мое предстоящее замужество, – ответила Мэри. – Разве вы не знали, что ваш брат… без памяти любил меня? Но при сложившихся обстоятельствах я не стану общаться с человеком, который в плохих отношениях с моим женихом… – Я и не подозревала, что Артур увлекался вами, – откровенно призналась Лесли. Мэри снова вздохнула. – Я скрывала от всех его чувства ко мне. И, поверьте, никогда не вешалась ему на шею и не заигрывала с ним. Я девушка самых строгих правил. Лесли надела мужские ботинки и осторожно спустилась по лестнице. Дик сидел на полянке перед домом в глубоком соломенном кресле, с трубкой в зубах и грудой документов на коленях. При звуке ее голоса он поднял голову, отложил бумаги и встал. Выглядел он очень неважно: посеревшее лицо, воспаленные глаза. – Дик! – воскликнула она. – Вы как будто постарели на сто лет! – Мне кажется, что на тысячу, – ответил он, подводя ее к креслу. – Присядьте, Лесли. Все позади. Теперь все изменится, пойдет по-другому. – Да, – кивнула она. – Вы спасли мне жизнь. Нет таких слов, чтобы выразить… – Бедный Гарри! – перебил он, и в глазах его сверкнули слезы. – Несчастная жертва! – Жертва чего? – Своей матери. – Как это понимать? – Она с юности страдала душевным заболеванием, переходящим в сумасшествие. У нее прогрессировала деменция. Ее мучили дикие припадки. – Бедняжка… – Когда отец женился на ней, болезнь еще не давала о себе знать, протекала в скрытой форме. Но после рождения Гарри ее здоровье резко пошатнулось. В таком состоянии периодического помутнения рассудка она провела несколько лет. – Ее не смогли вылечить? – Отец приглашал в поместье знаменитых психиатров, возил ее в Лондон, в лучшую клинику. Но ничего не помогало. Отец невероятно страдал. Ее смерть, казалось бы, сняла с его плеч этот камень, однако обнаружилось, что Гарри унаследовал тяжкий недуг. – Но какова его причина? – Чисто наследственная – недостаточное кровоснабжение головного мозга. Бабушка Гарри тоже была больна, но за мое душевное здоровье не опасайтесь – моя мама скончалась по другой причине – от сердечного приступа. Теперь вы все знаете, Лесли…