– Может, присядете, миссис Каткарт? – вежливо осведомился он. – Благодарю. То, что я намерена сказать, я охотнее всего изложу стоя, дорогой зять, – поморщилась она. – Что все это значит, милейший друг? – Она вынула из сумочки письмо, которое выучила наизусть, поскольку перечитывала его до тех пор, пока каждое слово не врезалось в память. – Это правда? – повысила она голос. – То, что вы бедняк? Что вы обвели нас вокруг пальца? Что вы построили свой брак на обмане, на лжи?! Он поднял руку в протестующем жесте. – Вы забываете, миссис Каткарт, – с достоинством промолвил он, – что мое положение служило предметом нашего обсуждения. Вы неоднократно считали нужным подчеркнуть тот факт, что материальный вопрос и прочие земные блага не имеют для вас никакого значения. – Земные блага! – простонала миссис Каткарт. – Что вы хотите этим сказать, мистер Стэндертон? А вы обитаете не на земле? Вы не живете в доме, не едите хлеба? Вам не нужны деньги? Ваш автомобиль не потребляет топливо? Пока мы не умерли, земные блага имеют для нас принципиальное значение. Я полагала, что вы – богатый человек, а вы на самом деле почти нищий. – Да, вы близки к истине, – улыбнулся Джилберт. – Вы впутали нас в нехорошую историю, – продолжала миссис Каткарт, – женившись на девушке, которая вас не любит. Вам это известно? – Я все знаю, миссис Каткарт, – спокойно ответил он, – и это самое худшее, что мне довелось услышать. А то, что вы польстились на меня, рассчитывая, что я унаследую большое состояние, нисколько меня не удивляет и не трогает. Вы не первая женщина, имевшая подобные вожделения. Конечно, в глубине души я верил, что вы все-таки лучше, чем большинство светских матерей, но принужден признать: вы не только не лучше, а даже хуже, – произнес он, задумчиво глядя на нее. В его взгляде сквозило нечто своеобразное, и миссис Каткарт никак не могла постичь, что, собственно, заставляет его вести себя с ней подобным образом. Она явно уже когда-то видела этот взгляд и против своей воли почувствовала, как ее гнев сменяется затаенным страхом. – Я просил вас отложить свадьбу, не так ли? У меня имелись на то особые, притом веские основания. Не буду вдаваться сейчас в их обсуждение, но несомненно, что через несколько месяцев они возбудят ваше любопытство. Однако вы побоялись потерять богатого зятя, а я в то время еще не сознавал, что именно эта боязнь заставляет вас спешить с бракосочетанием. Теперь вы убедились, что ответственность за этот союз падает на вас. Миссис Каткарт, несмотря на всю свою злобу, не могла не признать, что перед ней стоит совсем иной человек, а не тот «славный мальчик», которым она считала Джилберта раньше. Она никак не ожидала, что встретит в нем столько твердости и рассудительности. Глаза его светились холодным блеском, от него веяло жесткостью и неумолимостью. – Ваша дочь вышла за меня по причине ложного представления о ряде обстоятельств. Она довела до вашего сведения все, что я счел нужным сообщить вам… Она передала вам почти все, – поправился он, сделав акцент на слове «почти», – и я был уверен, что вы придете сюда. Если бы этого не случилось, мне пришлось бы просить вас о визите. Ваша дочь совершенно свободна – я нисколько не стесню ее воли. Я полагаю, вы в достаточной степени осведомлены в английских законах. Она вправе завтра же подать прошение о разводе, и ей удастся добиться его без особых трудностей. Луч надежды блеснул на лице женщины. – Об этом я как-то не подумала, – пробормотала она словно про себя, а так как принадлежала к особам, быстро принимающим решения, то тут же обратилась к дочери: – Уложи свои вещи, поедешь со мной. Эдит, которая стояла по другую сторону стола, не тронулась с места. Посмотрев на мужа, она перевела холодный взгляд на мать. – Ты слышала, что сказал мистер Стэндертон? – раздраженно произнесла миссис Каткарт. – Он указал тебе на способ, прибегнув к которому, ты выйдешь из создавшегося положения. Он прав. Мы добьемся развода без всяких проволочек. Поедем, а за твоими вещами я пришлю слугу. Эдит по-прежнему не двигалась, после чего улыбнулась, поправила прическу и расхохоталась юным, звонким, мелодичным смехом. – Мама! Что ты себе позволяешь? – воскликнула она, и в этом возгласе прозвучало столько нескрываемого презрения, что ее мать вздрогнула, словно под ударом бича. – Ты, видно, совсем не знаешь меня?! Вернуться к тебе? Развестись с мужем? Да ты с ума сошла! Будь он на самом деле богачом, я и то скорее послушалась бы тебя, но сейчас мне не в чем упрекнуть Джилберта. Наши судьбы связаны, и мое место – рядом с супругом. – Какое трогательное зрелище! – злобно, как змея, прошипела дама. – В нем гораздо больше порядочности и искренности, чем вы предполагаете, миссис Каткарт, – сдержанно заметил Стэндертон. Побелев от ярости, женщина поджала губы и, не удостоив новобрачных больше ни единым словом, повернулась и покинула комнату. Через минуту до них донеслось хлопанье входной двери. Секунд десять они безмолвно смотрели друг на друга, после чего Джилберт протянул жене руку и сказал: – Спасибо тебе. Она опустила глаза и тихо произнесла: – Не благодари меня. Я причинила тебе слишком много страданий. Мой нынешний поступок вряд ли загладит мою вину перед тобой. Глава 6. Склад сейфов В лондонском Сити много компаний – крупных и мелких, старых и молодых. Некоторые с гордостью оповещают клиентов, что существуют сотни лет и что добросовестное ведение дел гарантирует им вечное процветание. Тем не менее в многоэтажных зданиях, арендуемых под офисы, немало помещений, занимаемых никому не известными акционерными обществами, синдикатами и торговыми предприятиями, которые, возникнув по весне, к осени уже разоряются и исчезают; единственное, что от них остается, – ворохи неоплаченных счетов. Прогоревший коммерсант – распространенный типаж в Сити, но большинство трагедий разыгрывается в мрачном здании биржи. Бросая вызов капризной фортуне, биржевые игроки за один час делают себе состояние и за несколько минут лишаются его вплоть до последнего фунта. Жертвы этих потрясений, пустившие себе пулю в лоб или принявшие яд, как утверждает легенда, безмолвными тенями бродят вокруг во мраке Темзы. Подлинные драмы Сити разыгрываются в сотнях небольших фирм, возникших в уповании на радужное будущее и в короткий срок пожравших скромные сбережения своих владельцев. Тут уж не помогут ни рекламные проспекты, ни газетная шумиха, ни торговая мишура – банкрота ждет долговая тюрьма, если он не успел или не сумел вовремя свести счеты с жизнью. За год до описываемых событий в телефонной и адресной книгах Лондона промелькнуло почти никому не известное название: «Акционерное общество несгораемых шкафов и сейфов Сент-Брайда». Те, кто из любопытства навел справки, выяснили, что эта маленькая компания торгует новыми и подержанными сейфами, металлическими шкатулками и прочими приспособлениями, изобретенными человечеством для хранения ценностей. В витрине магазина были выставлены сейфы разных размеров и конструкций и множество инструментов, созданных для того, чтобы уберечься от взломщиков. Владелец фирмы укомплектовал штат несколькими служащими, нанял за высокое жалованье опытного управляющего и вложил в товар и оборудование изрядную сумму денег. Время от времени он пополнял оборотный капитал новыми ассигнованиями и, несмотря на весьма вялые продажи, не скупился по части расходов на персонал и арендную плату. Сам он появлялся в офисе редко и только по вечерам – это объяснялось тем, что все прочие его предприятия находились в Бирмингеме. Выслушав беглый отчет управляющего о состоянии дел, босс, как правило, выражал удовлетворение ростом операций и этим ограничивался. Управляющий, мистер Тиммингс, почтенный господин из Бэлхэма, не мог взять в толк, как с таким, мягко выражаясь, неходовым товаром его шеф намерен продолжать бизнес. Говорили, что тому якобы удалось наладить сбыт сейфов в провинцию, поскольку время от времени к складу фирмы подъезжал фургон, куда загружали шкафы и сейфы для доставки новым клиентам, однако с большим трудом верилось в то, будто провинциальные филиалы «Акционерного общества…» дают хоть сколько-нибудь приличный оборот. Злые языки болтали, что сейфы продаются только в Лондоне и Бирмингеме, да и то с огромным трудом. На следующий день после размолвки с тещей Джилберт Стэндертон решил купить сейф. По какой причине ему вдруг понадобилась вещь, без которой он всю жизнь прекрасно обходился, сказать трудно, но после шести часов вечера он отправился в контору «Акционерного общества несгораемых шкафов и сейфов…» на Бридж-стрит и спросил мистера Тиммингса. – Его нет, – ответил секретарь. – Рабочий день почти завершен. Минут через пять мы закрываемся. Стэндертон расстроился, что придется уйти ни с чем, как вдруг стеклянная дверь во внутренние помещения отворилась и оттуда вышел хорошо одетый, солидный господин. Судя по тому, как услужливо засуетился перед ним секретарь, Джилберт понял: это сам владелец фирмы. Тот, заметив позднего клиента, направился ему навстречу с любезной улыбкой. – На сегодня мы закончили операции, – объяснил он, – и мистер Тиммингс уехал по своим делам. Может, я буду вам полезен? – Да, – кивнул Джилберт, внимательно оглядев шефа. – Я хотел бы купить сейф. – Что ж, у нас неплохой выбор, – сказал владелец, по-видимому, пребывавший в хорошем настроении. – Входите, пожалуйста. – Спасибо, – поблагодарил покупатель, и дверь за ним моментально задвинули на засов. – Какого рода сейф вам нужен? – начал расспрашивать хозяин. – Предпочтительно небольшой, – ответил Стэндертон. – Скорее даже подержанный. – Насколько я помню, у нас на складе есть подержанный сейф. Вам он требуется для офиса? – Нет, – покачал головой Джилберт, – для квартиры. И я желал бы заказать срочную доставку. Его провели в складское помещение, расположенное по соседству с конторой, и он осмотрел несколько изделий. В глубине стоял огромный несгораемый шкаф – примерно восьми футов высотой и такой же ширины. Он походил на платяной, отличаясь лишь тем, что был сделан из стали. Три замка надежно охраняли его содержимое; кроме того, имелся запор с шифром. – Какой солидный шкаф! – похвалил Джилберт, указывая на изделие. – Наверное, новый? – Да, и очень качественный, – спокойно пояснил владелец фирмы. – Сколько он стоит? – из любопытства спросил клиент. – Он продан, – вмешался служащий склада. – Жаль. А вы не позволите мне чисто в познавательных целях ознакомиться с его внутренним устройством? Служащий усмехнулся, задумчиво поглаживая усы. – К сожалению, удовлетворить вашу просьбу мы не можем, – объяснил он. – Дело в том, что покупатель, как только расплатился за товар, тут же забрал ключи от него с собой. – Как мне не везет! – огорчился Джилберт. – Это самый интересный шкаф из всех, какие я когда-либо видел. – В нем нет ничего особенного, – сказал босс и постучал ногтем по поверхности, – однако это весьма недешевая штука. – Но, похоже, шкаф давно стоит здесь у вас. – С чего вы взяли? – удивился собеседник. – Нет, молодой человек, такая продукция пользуется спросом, тем более что мы закупаем ее в штучных количествах. По-прежнему улыбаясь, он отвел клиента на другую половину склада. Джилберт собирался уплатить чеком, но в последнюю минуту передумал и достал из кармана пятнадцать фунтов наличными. Затем, приветливо попрощавшись, он покинул склад, и дверь за ним снова заперли на засов. «Я где-то раньше встречал этого человека», – подумал владелец фирмы. Он возвращался к этой мысли еще не раз, но, несмотря на цепкую память, вспомнил, при каких обстоятельствах видел своего недавнего клиента, лишь несколько месяцев спустя. Глава 7. Гроза банкиров В заднем помещении одной из контор Сити сидели трое. Дверь на улицу была заперта, а та, что соединяла комнаты служащих с приемной, – распахнута настежь. Мужчины с аппетитом поглощали завтрак, доставленный из соседнего ресторана, и о чем-то приглушенно беседовали. Судя по манере держаться, Джордж Уоллис считался здесь самым авторитетным и руководил своими компаньонами. Ему было около сорока лет, среднего роста, склонный к полноте. В его наружности не удалось бы обнаружить ничего примечательного – обращали на себя внимание лишь коротко подстриженные щетинистые усы и иссиня-черные мохнатые брови, придававшие его лицу свирепое выражение. Глаза его выглядели усталыми, как будто его все время клонило ко сну, но резко очерченный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле; руки, нервно вертевшие в данную минуту ручку, казались миниатюрными, однако в них угадывались сила и ловкость. Это были руки артиста, истинного виртуоза, искусством которого не переставали восхищаться полицейские всех европейских столиц. Рядом с ним сидел Каллидино – молодой симпатичный итальянец. Длинные черные волосы делали его облик мечтательным, как у поэта или музыканта, а не у хладнокровного, расчетливого дельца. Между тем миловидный итальянец прослыл самым приземленным и практическим из всего трио, и от него за несколько лет пострадал не один десяток банкиров Англии и Франции, которым только и оставалось, что подсчитывать свои убытки.