– У нас в доме свободна лишь одна маленькая комната, которую мы готовы предложить вашему другу, – сказала Мэй. – Можете взглянуть на нее, если вам угодно. Она провела его по коридору в крошечную, обычно пустовавшую спаленку, чистую и уютную. Уоллис осмотрел ее и удовлетворенно заметил: – Очень мило. Я бы сам охотно поселился в ней. Затем он предложил девушке плату – гораздо выше, чем та, которую она запросила, и настоял на том, чтобы она взяла с него за месяц вперед. – Ваш друг переедет уже завтра? – уточнила она. – Я попросил его прийти сюда. Если вы разрешите, я подожду его тут. Ждать пришлось недолго: минут через десять появился квартирант – полный господин с небольшими черными усиками и бородкой. Он оказался очень немногословным, что явно свидетельствовало в его пользу. Уоллис попрощался со стариком и его внучкой и удалился в сопровождении своего друга, носившего распространенную фамилию Смит. На улице он сказал спутнику: – Я снял эту комнатенку, приятель, потому что здесь тебя никто не хватится. Весьма надежное укрытие. – Ты думаешь, меня тут не найдут? – с опаской спросил Смит. – Надеюсь, что нет, но кто знает заранее, какой оборот примут события? – пожал плечами Уоллис. – Мне, например, тревожно. – Отчего, Джордж? – Не задавай глупые вопросы, – нахмурился тот. – Ты что, не сознаешь, что происходит? Кто-то разгадал нашу игру, а это опасно. – Почему же мы не прекращаем ее? – Иди к черту! – огрызнулся Уоллис. – Как ее прекратить? За год мы сколотили целое состояние. Но чтобы реализовать нашу добычу без осложнений, потребуется еще как минимум год. – Тебе виднее. Я и понятия не имею, где хранится все наше добро, – заметил Смит. – Вот и прекрасно, не лезь не в свое дело – крепче сон. Я сам обо всем позабочусь, – заявил Уоллис. – Ты отсидишься в этой дыре, а на мне лежит огромная ответственность за все наши предприятия. Между прочим, за мной следят круглые сутки. – В этом нет ничего удивительного, – усмехнулся Смит. – Бремя славы тяжело… – Мне совсем не смешно, – отрезал Уоллис. – Ты кого-то подозреваешь? – Не подозреваю, а знаю, – сердито объявил после некоторого молчания Уоллис. – Несколько месяцев назад, когда мы с Калли проворачивали одно дельце в квартале Хаттон-Гарден, нас застукал какой-то тип. Он наблюдал за нашей работой, а когда мы взломали сейф, бесследно исчез. Тогда нам показалось, что он вполне безобидный и преследует какую-то свою цель: «поучиться у нас», как он выразился. Но теперь мне совершенно очевидно, что он – наш враг. Его надо срочно выследить и… Сам понимаешь, что лучше от него избавиться. – Как? – Я кое-что придумал, – хихикнул Уоллис. – Надо дать объявление в газету: «Джентльмена, который шпионит за Джорджем Уоллисом, просят объявиться…» Нравится тебе моя идея? – Странные у тебя шутки, – перебил Смит. – Нужно любыми способами заманить этого «ученика» в ловушку. Но еще прежде я считаю себя обязанным собрать вас всех и распределить добычу. Этого требует моя собственная безопасность. Будет отлично, если нам удастся сговориться сразу, – сейчас неподходящее время для споров и распрей. – Когда? – спросил Смит. – Нынче вечером, – ответил Уоллис. – Приходи в ресторан… – И он шепнул подельнику название ресторана, в котором нередко ужинал Джилберт Стэндертон. Глава 10. Колье с бриллиантами Миссис Каткарт крайне удивилась, получив приглашение отобедать. Утром она отослала дочери чек на триста фунтов, врученный ей маклером. Но приглашение не имело связи с чеком – они были отправлены почти одновременно. Пожилая леди не сразу решилась ехать в дом зятя – она все еще таила на него обиду, но, как хороший стратег, в итоге резонно рассудила, что отказ от встречи ничего не даст ей, тогда как принятие приглашения окажется сопряженным с некоторыми преимуществами. Каково же было ее удивление, когда она застала в доме зятя мистера Уоррела! Вначале это обстоятельство смутило ее, но потом она подумала: «Эдит и так знает все, мне нет смысла скрывать свое знакомство с маклером». Обед удался на славу. Джилберт оказался прекрасным хозяином, – в нем как будто возродились его жизнерадостность и обходительность. Уоррел внимательно следил за молодой парой, пытаясь обнаружить хоть какую-то натянутость в отношениях супругов. От природы делец, он испытывал огромное желание установить подлинное финансовое положение Стэндертона. Линдел Франкфорт, также приглашенный к обеду, подвергся основательному допросу, но не удовлетворил любопытства своего старшего компаньона. Франкфорт ответил, что недостаточно осведомлен о денежных делах своего друга, но заверил Уоррела, что в ближайшем будущем банкротство Джилберту не угрожает. Меню было составлено с таким вкусом, словно этим занимался подлинный гурман и опытный ресторатор. Отметим, что основную часть забот Эдит взяла на себя, но муж помогал ей самым деятельным образом. Разговор шел, как принято на званых обедах, о всякого рода пустяках, а затем совершенно незаметно свелся к теме грабежей со взломами, часто случавшихся в Лондоне в последний год. Тему эту затронула миссис Каткарт, не постеснявшаяся публично сообщить о недавнем ограблении маклерской конторы Уоррела. – Полиция хоть что-нибудь делает, чтобы отыскать воров? – с раздражением спросила дама. – Да, – сказал Уоррел и грустно покачал головой, – однако до сих пор не удалось напасть на след. Гольдберг и его люди ретиво взялись за дело, но я опасаюсь, что они так и не обнаружат преступников. – По-моему, вы не особенно желаете их поимки, – колко заметил Джилберт. – Почему? – прикинулся простаком Уоррел. – Тогда нам удалось бы вернуть похищенную драгоценность, что весьма важно для нашей репутации. Джилберт Стэндертон от души рассмеялся и, промокнув салфеткой уголки глаз, иронично осведомился: – Драгоценность? – Ну да, – вмешался Линдел. – Я же тебе рассказывал, что мы хранили колье, принадлежащее одной нашей клиентке – из тех дам, что падки на спекуляцию и время от времени удостаивают нас своим доверием. Испепеляющий взгляд Уоррела внезапно заставил его замолчать. Дама, «падкая на спекуляцию», покраснела и злобно взглянула на молодого болтуна. – Колье принадлежало мне, – с плохо скрываемым негодованием заявила она. – Ох, простите, миледи, – вырвалось у Линдела, и он почувствовал, что оплошал, а Джилберт снова добродушно засмеялся – на этот раз над неловкостью своего друга. – Колье принадлежало вам? – переспросил Франкфорт. – Как странно. – Да, – подтвердила миссис Каткарт. – Я сдала его на сохранение мистеру Уоррелу. Нечего сказать, вы обеспечили ему «сохранность»! – язвительно добавила она. Уоррел рассыпался в извинениях. Ему было неловко сознаться в происшедшем по целому ряду причин. Он досадовал на своего легкомысленного компаньона, обязанного своим участием в предприятии исключительно капиталам, завещанным отцом, а не своим знаниям и банкирскому таланту. – Что это за колье? – спросил Джилберт. – Я не встречал в газетах его описания. – Оно намеренно не публиковалось, – пришел на помощь своей клиентке Уоррел. Миссис Каткарт снова покраснела до ушей, дыхание ее участилось, и казалось, что она вот-вот утратит самообладание. – Мы предпочли, чтобы этот инцидент не получил огласки, – заметила Эдит, со свойственным ей тактом переводя разговор на другую тему, и вскоре общество занялось обсуждением политики кабинета министров. Завязался очередной горячий спор, и Эдит почувствовала некоторое облегчение. Несмотря на упорство миссис Каткарт, не привыкшей идти ни на какие компромиссы, несмотря на пылкие речи Линдела и добродушную терпимость Уоррела, против которой трудно было подыскать какие-либо доводы, обед вошел в привычное русло и закончился без ссор и конфликтов, после чего все поднялись в гостиную на втором этаже. – Боюсь, мне придется вас покинуть, – извинился перед обществом Джилберт около десяти часов вечера. – Я должен уйти. – Ума не приложу, что с тобой творится? Ты что, связался с журналистами? – спросил Линдел. – Я видел тебя на днях на Флит-стрит. – Нет, я там не был, – запротестовал Джилберт. – В таком случае прости, брат, значит, это твой двойник. Эдит осталась на кухне готовить мужу сэндвичи. – Тебя не будет всю ночь? – спросила она. – Возможно, большую часть ночи. – А что такое? – Мне нужно съездить с приятелем в Брайтон по одному делу. – Когда вернешься? – забеспокоилась Эдит. – Около четырех часов. Понимая, что ночь – не совсем урочный час для встречи с компаньонами, Эдит все-таки воздержалась от каких-либо комментариев. Она тщательно завернула бутерброды, сложила их в плоскую жестянку для провизии и пошла со свертком в переднюю. Пальто Джилберта висело на вешалке. Она вынула из его кармана газету, чтобы сунуть туда коробочку с едой, как вдруг ее рука наткнулась на что-то твердое. Она попыталась вытащить посторонний предмет, но тот зацепился за подкладку, и извлечь его удалось не без усилий. «Боже мой!» – чуть не вскрикнула Эдит. В руке она держала бриллиантовое колье, завещанное ей отцом. На мгновение ей показалось, что все вокруг плывет у нее перед глазами, но она стряхнула оцепенение и быстро овладела собой.